Посмотри, Гримнир...
бы от меня куда глаза глядят и потом неделю ходила бы обвешанная
колокольчиками, дабы отогнать мое зловредное влияние.
насылаю бедствия и ураганы, я источник зла и коварства...
злости, увидев, что и он улыбается с самым дурацким видом.
дома.
треснувшие чашки в грязных коричневых разводах. На подоконнике рядом с
ними дремала ядовито-зеленая ящерица. Девушка сняла корзинку, свисавшую на
веревке с потолочной балки, вытащила оттуда несколько кусков хлеба. Я
слушал, как крутой кипяток льется из чайника в чашки и как потрескивает
битый фарфор под горячей струей, и недоумевал: такая эта девчушка
хорошенькая, а живет в гнусной дыре, где пахнет кислятиной и перепревшим
сеном.
направление и косо забарабанил прямо в окна. Ящерица недовольно
шевельнулась и опять замерла.
поверхности чашки плавала радужная пленка, совсем как в болотной луже.
Зато он был горячий, и я немного согрелся.
псины. Я и не обратил внимания на такую мелочь, но Исангард чувствовал
себя паршиво. Ему девчонка эта понравилась. А мне она совсем не
понравилась. Кикимора, что ли.
прочитала мои мысли. - А это Гримнир, странствующий воин.
странствующий воин и что странствовать ему ужас как надоело.
Гиблое здесь было место. Я не люблю нелюди, а эти двое были нелюдь. И они
вцепились в моего Исангарда, я это видел. Им что-то нужно было от него.
была удручающей. К тому же, и кошка действовала мне на нервы. Наконец, я
не выдержал и потребовал, чтобы меня уложили спать. Исангард извинился и
попросил разрешения сопроводить меня на чердак, поскольку я могу упасть,
когда буду карабкаться по лестнице. Все-таки он славный парень. Знает, что
я боюсь высоты. Сам-то он ничего не боится, и когда-нибудь это погубит нас
обоих.
комнате, и было побольше воздуха.
другое - разнообразные девчонки.
испугался, что я заболел. А я не заболел, я просто очень рассердился.
Надо удирать отсюда, пока не поздно. Они втравят тебя в поганое дело.
Послушай, что тебе говорит специалист.
или как его там, уже успел ему что-то внушить. Исангард пощекотал меня за
ухом и сопроводил на чердак, где велел спать и ни о чем не думать. И ушел.
дождь, который к вечеру поутих и теперь деликатно бродил по крыше. Беда
была в том, что я ничего не мог здесь натворить. Землетрясения, которые
так эффективны на Восточном Берегу, здесь невозможны. Район абсолютно не
сейсмичен. Ни чума, ни холера, ни оспа мне не помогут: нет ни большой
скученности населения, ни жаркого климата, ни чужеземных кораблей - ну
просто ничего. Я без всего этого как без рук. Что еще бывает? Ураган?
Исключено. Пыльная буря? Ой, мама, мамочка, какая еще пыльная буря...
носу. Я даже подскочил. Наводнение! Я сосредоточился, пытаясь найти
ближайшую реку и разлить ее. Река ответила мне из-под болота. Я напрягся и
весь вспотел от усилий. Вода начала подниматься. Мне нужен был бурный
поток, смывающий все на своем пути. Но я добился лишь того, что болото
стало непроходимым, а низины наполнились лужами. И все.
маленькая нечисть, и теперь, когда мой единственный друг попал в лапы этих
двух коварных личностей, я остаюсь на земле совершенно один. Пожалуй, мне
не стоит на ней оставаться. Я начал перебирать в мыслях различные способы
самоубийства и незаметно для себя заснул.
теперь, в темноте, сквозь шелест притихшего дождя, я отчетливо различал
его дыхание. Я осторожно сел, чтобы не разбудить его. Интересно, что
такого наплели ему эти двое? Я приложил ухо к полу и прислушался. Мне
показалось, что внизу не спят. Кто-то осторожно ходил, звякал металлом,
посудой, негромко переговаривался. Мне стало муторно: я понимал, что нужно
спуститься вниз и как следует поговорить с ними, но я до смерти боюсь
лестниц. Таких шатких деревянных лесенок, по которым забираются на чердак.
Особенно если несколько ступенек у них ввиду их полной ненадежности
обмотаны тряпками и кое-как привязаны. За ушами у меня выступил пот, когда
я решился на этот подвиг.
двое не подумали, что я могу чего-то испугаться.
морось сочился тусклый свет, который с большой натяжкой можно было считать
утренним. Гримнир стоял возле печки, огромный и неуклюжий, а Имлах сидела
с ногами на тахте и тянула из носика чайника свой бесконечный чай.
Пес-дурак развалился у порога. Услышав мои шаги, он приоткрыл один глаз и
лениво стукнул по полу хвостом. Я с достоинством перешагнул через него. Он
даже не шевельнулся. Они прервали свою беседу и дружно уставились на меня.
Гримнир противно усмехнулся и произнес:
И сухарей. Или я хочу повидла?
подумал, что никто еще не запрещал брать с врагов контрибуцию, и кивнул,
по возможности сдержанно. Она сразу засуетилась и начала готовить для меня
чай и искать под тахтой заросшую липким мхом и паутиной банку. Когда я
увидел этот замшелый сосуд, я чуть было не пожалел о своей уступчивости.
Имлах обтерла банку подолом своей полосатой юбки и протянула ее Гримниру.
Тот извлек из ножен тесак таких размеров, что мне остро захотелось
очутиться где-нибудь в Певучих Песках или еще дальше. Не переставая
ухмыляться самым гнусным образом, он вскрыл банку. Там оказалось
превосходное повидло, только немного засахаренное. Я принялся его уминать,
засовывая в банку пальцы и облизывая их. А они смотрели на меня и думали,
наверное, что я такой дурачок и продамся им за эту банку.
единственное применение, которое я вижу для подобного пойла. Кикимора
покраснела, а Гримнир заржал.
здесь все какие-то стукнутые. Ничего толком не умеете.
драчливого борова с пышными седыми усами, то я сравнил бы с ним этого
Гримнира. Очень похоже.
налилось багровой краской.
кое-что из того, что мелькало в ее русенькой головке, уловил. Ничего
лестного для себя я там не обнаружил, но на такую благодать я и не
рассчитывал. Чтобы позлить ее, я подумал про нее пару гадостей. Гримнир
громыхал у печки, демонстрируя все свои зубы. Я подумал кое-что и о нем. Я
забыл сказать, что этот урод был еще и одноглазым. Второй глаз скрывала
черная повязка, что никак не могло его украсить. Я ужасно разозлился при
мысли о том, что Исангард разговаривал с ним и, по своей обычной
наивности, наверняка принял все его разглагольствования за чистую монету.
Я пробурчал:
подряд.
Теперь успокойся.
человек. Он доверчивый и глупый. Что вы ему сказали?
подозреваю, нарочно, чтобы я услышал. А Имлах пожала плечами и