женщина смолкла на полуслове. Гюнвальд Ларссон встал, откинул перекладину в
стойке, подошел с блокнотом к Рейну и указал кивком на убитого:
скажем, во втором участке на Русенлюндсгатан. Чтобы вы могли работать тут
без помех. Р"нн кивнул.
денежки. Кто-нибудь видел, куда она подалась?
молодчик на улице как будто заметил машину, которая рванула с места, но он
не обратил внимания на номер и насчет марки не уверен, так что от него мало
проку. Но я потом еще потолкую с ним.
понятное дело, с испугу взяла да выстрелила. Здешний персонал знает его,
постоянный клиент. У него внизу абонентский ящик, и черт дернул его
подняться именно в эту минуту.- Гюнвальд Ларссон заглянул в блокнот.-
Преподаватель гимнастики, фамилия - Гордон.
укрепленную под потолком кинокамеру.
произнес Гюнвальд Ларссон.- И если кассирша кнопку нажала.
которые автоматически включались, когда дежурный кассир нажимал ногой кнопку
в полу,- единственная мера, предписанная персоналу на случай появлений
грабителей. С некоторых пор вооруженные налеты участились, и тогда
начальство распорядилось, чтобы служащие не подвергали себя опасности, не
пытались помешать налетчикам или задержать их, а сразу выдавали деньги.
Однако было бы неверно думать, что такое решение вызвано заботой о персонале
и прочими гуманными соображениями: просто опыт показал, что в конечном счете
банкам и страховым обществам это выгоднее, чем выплачивать компенсацию
пострадавшим, а то и пожизненное пособие семьям погибших.
Он работал по старинке, но нередко с успехом. Гюнвальд Ларссон отправился в
полицейский участок на Русенлюндсгатан, захватив с собой троих служащих и
еще четверых свидетелей, которые вызвались дать показания.
и приступил к предварительному опросу.
свидетельства сильно расходились.
подъезде метрах в пяти от банка, когда прозвучал выстрел. Он видел, как по
улице пробежала девушка в черной шляпе и зеркальных очках, А когда он
примерно через полминуты выглянул из подъезда, метрах в пятнадцати от него
рванула с места зеленая легковая машина, как ему показалось, "опель". Машина
умчалась в сторону площади Хурнс план, и вроде бы девушка в черной шляпе
сидела на заднем сиденье. Номер он не рассмотрел, а буквы, кажется, "АБ".
стояла в дверях своей лавки и вдруг услышала громкий хлопок. Сперва ей
почудилось, что хлопнуло в кухоньке за торговым помещением, и она побежала
туда: думала, газ взорвался. Убедившись, что плита в порядке, она вернулась
к двери. Выглянула на улицу и увидела, как большая синяя машина развернулась
посреди улицы, только шины завизжали. В ту же минуту из банка выбежала
женщина и закричала, что человека застрелили. Свидетельница не видела, кто
сидел в машине, номера не запомнила, в марках машин не разбиралась. Что-то
похожее на такси.
подробные показания. Он не слышал выстрела, во всяком случае, не обратил на
него внимания. Шел по улице, вдруг из банка выскочила девушка. Она
торопилась и, проходя мимо, толкнула его. Лица он не разглядел. Возраст -
лет около тридцати. На ней были синие брюки, синяя рубашка, шляпа, в руке
она держала темную сумку. Он видел, как она подошла к машине с буквой "А" и
двумя тройками в номере. Машина - "рено-16", светло-бежевая. За рулем сидел
худощавый мужчина лет двадцати - двадцати пяти. У него длинные, косматые
черные волосы, белая футболка, очень бледное лицо. Второй мужчина, постарше,
стоял на тротуаре рядом с машиной. Он открыл девушке заднюю дверцу, потом
закрыл и сел рядом с водителем. Плечистый, рост около ста восьмидесяти
сантиметров, волосы пепельные, курчавые, очень пышные, румяное лицо. Одет в
черные расклешенные брюки и черную рубашку из какого-то блестящего
материала. Машина развернулась и ушла в сторону Слюссена.
прочел свою запись еще раз, прежде чем пригласить последнего свидетеля.
банком и ждал жену, которая зашла в обувной магазин через улицу. Боковое
окошко было опущено, и он слышал выстрел, но не понял, в чем дело: на
Хурнсгатан большое движение, всяких шумов хватает. В пять минут четвертого
из банка вышла женщина. Он обратил на нее внимание, потому что она очень
спешила, толкнула пожилую даму и даже не извинилась. Он еще подумал, как это
типично для стокгольмцев - вечно торопятся и до других им дела нет. Сам он
из С"дертелье. Женщина была в брюках, на голове - что-то вроде ковбойской
шляпы, в руке она держала черную сетку. Добежала до угла и свернула в
переулок. Нет, она не садилась ни в какую машину и не останавливалась по
пути, проследовала прямиком до угла и скрылась.
пассажиров "рено", затем поднялся, собрал свои бумаги и поглядел на часы.
Уже шесть...
полицейскими, которые первыми прибыли на место. К тому же в свидетельских
показаниях слишком много расхождений. Словом, все кошке под хвост. Как
обычно.
не стоит. Всем им явно не терпится поскорее отправиться домой.
машины вышел молодой полицейский и доложил, что старший следователь Р"нн
ждет старшего следователя Ларссона у себя в кабинете. Гюнвальд Ларссон
вздохнул и пошел к своей машине.
утро, проснувшись, недоуменно спрашивал себя:
треплет ему волосы.
руке. Он знает этого человека, знает, что сейчас будет. Это Чарлз Гито, у
него спортивный пистолет марки "хаммерли интернешнл"1.
принимает выстрел на себя. Удар в грудь, как от кувалды... Он пожертвовал
собой. И уже очевидно, что жертва была напрасной. Президент лежит навзничь,
блестящий цилиндр слетел с головы и катится по земле, описывая полукруг...
затем он открывает глаза.
светло.
слишком много несуразицы. Взять, например, оружие: при чем тут спортивный
пистолет, когда должен быть револьвер, на худой конец - "деррингер". И
почему Гарфилд оказался смертельно раненным, ведь Мартин Бек принял пулю на
себя?
когда-нибудь портрет, но память никаких примет не сохранила. В его снах Гито
чаще всего был голубоглазый блондин с гладкой прической и светлыми усиками,
но сегодня он больше всего напоминал какого-то известного киноактера.
сплошная романтика.
опыту. Если пуля, пройдя правое легкое, застрянет рядом с позвоночником, она
временами вызывает острую боль и вообще основательно докучает человеку.
пистолет. На самом деле его держал в руке бывший полицейский, голубоглазый
блондин с гладкой прической и светлыми усиками. Они встретились на крыше
дома под холодным весенним небом. Весь обмен мнениями свелся к пистолетному
выстрелу.
отделении грудной хирургии Каролинской больницы. И хотя ему сказали, что
рана не смертельная, он с удивлением спрашивал себя, как это вышло, что он
остался жив.
расположена. Он оценил тонкость намека, заключенного в словечке "уже", но
ему от этого не стало легче. Хирурги не одну неделю штудировали