Чтение 2–й страницы книги ~Никто, кроме тебя~

обо всем остальном.

- Как жизнь? - Рублев узнал старого друга, сослуживца Колю
Красильникова.

- Потихоньку. Что здесь у вас за ?сабантуй?? Вмазал ?Спартаку??

- Еще как, - подтвердил один из фанатов.

- Это дело стоит отметить. Только наглеть не надо. Людей трогать -
последнее дело. А что с этим? Что-нибудь серьезное? Давай, Боря,
загружай парня в машину. Пусть глянут знающие люди, можно его домой
отпускать или нет.

Полтора десятка человек молча наблюдали, как ?жигуль? с пассажирами
дает задний ход, вкатываясь снова на мостовую.

- Осторожней, там гибддшники за поворотом дежурят, - услужливо
предупредил кто-то.

Красильников кивнул и, дождавшись лазейки, встроился в поток машин...

- Тебе куда?

- Вообще-то домой направлялся. А ты с каких это пор за ?Спартак?
болеешь?

- Всегда болел. Просто с тобой эту тему не трогал. Я же видел, что
тебя футбол не греет.

- Слушай! Давай держать связь! Не пропадай! Надо бы сесть один раз
основательно, с вечера до утра.

- Точно. Чтобы с толком, с расстановкой.

- Да хоть сейчас поехали ко мне, - предложил Комбат.

- Извини, ждут. Тут у меня командировка в Азербайджан. Завтра отбываю
рано утром. Мне еще на ночь глядя ЦУ получать.

- В море хоть окунешься. Надолго едешь?

- Сроков не ставили: отработать и обратно. Лишнего болтать не имею
права, сам понимаешь.

Рублев понимал, на какую госконтору работает Коля. Выглядит
по-прежнему неплохо: борцовская шея, улыбка. Прядь, то и дело падающая
вниз, прищуренный глаз. Этот глаз умел когда-то замечать красоту даже в
самые неподходящие моменты - красоту леса и горной речушки, лета и
осени, восхода и заката.

Парня врачи оставили в больнице, хоть и не обнаружили серьезных
переломов - только легкое сотрясение мозга.

- В кои веки встретились и на тебе, - посетовал Рублев, когда
вернулись к машине вдвоем. - Значит по возвращении? Не забудь.

- Как только так сразу.

...На прощанье сцепили в пожатии руки. Ладонь Красильникова была со
свежими царапинами.

- Кто это тебя?

- Кошка соседская. Всегда жили с ней мирно. Утром наклонился
погладить, а она вдруг цапнула и давай деру.

Почему-то поведение кошки показалось Рублеву не слишком хорошим
предзнаменованием. Но он тут же отогнал эту мысль. Верить в приметы -
бабское занятие.

Обменялись телефонами.

- Счастливо! Береги себя!

- Как вернусь, сразу дам знать, - пообещал Красильников.

Крепкие пальцы, до сих пор не выпускавшие рублевскую ладонь, еще раз
стиснули ее напоследок.

Глава 2

В последующие дни Рублеву не стало легче. Теперь и вылезать никуда не
хотелось. В пасмурном осеннем свете рисовалась полупустая комната: стол,
диван, два стула. Тумба с телевизором. Врубить телек, что ли?

На одном канале замелькали дерганые клипы, на другом выясняли
семейные отношения герои сериала. На третьем о чем-то рассказывал
тщедушный человечек в клетчатой рубашке детского размера. Рублев бросил
нажимать на кнопки пульта и уставился на экран, как мог бы уставиться в
стену - не вслушиваясь, не понимая, о чем идет речь.

Но слух работал независимо от его желания. Всплыло слово, название
города. Один раз, второй. Баку... Что он там болтает, этот тип?

"...Конечно, место было оцеплено, я не имел возможности приблизиться.
Кое-что удалось заснять с крыши товарного вагона. Вагон стоял в бурьяне,
недалеко от путей - весь ржавый, со снятыми колесами. Потом нам повезло
отыскать местного жителя. Он рассказал, что шел, как у нас говорят, ?по
шпалам? около пяти часов утра, когда уже было совсем светло. Все три
трупа лежали на насыпи, в одежде, забрызганной кровью. Буквально
день-два назад он встречая этих людей недалеко от станции?.

Рублев встряхнулся, разогнал рукой плотный сизый дым от трех
выкуренных подряд сигарет, перебрался поближе к телевизору, чтобы ничего
не пропустить.

"...успел расслышать несколько слов и сразу понял, что это приезжие
из России. Все примерно одного возраста, около тридцати. Крепкие ребята.
Майки, джинсы, у одного большая спортивная сумка. В следующий раз он
увидел их уже мертвыми. Никого вызывать не стал, местное население
панически боится милиции. Отношение российских граждан к своим органам
охраны правопорядка по сравнению со здешним можно назвать трепетным?.

"Пустая болтовня пошла, - досадливо поморщился Комбат.

Ему не хотелось, чтобы щуплый человечек - судя по всему из
журналистского племени - отвлекался от главного. Где кадры, которые он
отснял? Какого черта его собственная, несоразмерная телу и никому не
интересная голова столько времени маячит на экране?

Оказалось, что кассету конфисковали вместе с видеокамерой.

- ?Люди в штатском остановили меня уже в Баку, на автовокзале, когда
я выходил из пригородного автобуса..."

"Сам виноват, - подумалось Рублеву. - Нехожеными тропками надо
возвращаться, если что-то добыл?.

- ?В течение двух часов лишили аккредитации и препроводили в
аэропорт. Такая оперативность, согласитесь, наводит на размышления. Что
за ней стоит? Нежелание выносить сор из избы или нечто большее -
потребность надежно замести следы. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно
по крайней мере идентифицировать личности погибших. Похоже, все они были
из России. По собственной ли инициативе оказались в Азербайджане или
кто-то направил их туда?"

В следующем сюжете рассказывалось о торфяных пожарах в районе
Чернобыля. Комбат смотрел на экран еще несколько минут в тщетной
надежде, что человечку в клетчатой рубашке дадут слово еще раз. Потом он
убрал гитару на шкаф, резко сбросил в мусорное ведро переполнившие
пепельницу окурки.

***

Пока репортер присутствовал на экране, внизу несколько раз появилась
информационная строка: фамилия корреспондента и название агентства,
которое он представлял.

Если перед Комбатом появлялась ясная цель, он действовал без
промедления - к концу дня щуплого человечка удалось отловить в
Шереметьево. На этот раз спецкор летел в дальнее зарубежье - своего рода
компенсация за вредную работу в ближнем.

Пока Хоружий стоял в очереди на регистрацию, он спокойно отвечал на
вопросы Комбата, не строя из себя важную персону. Сразу понял, что имеет
дело не с досужим любопытством.

- Все это случилось недалеко от станции Насосная. Знаете такую?

- Не слыхал.

- Вы вообще бывали в Баку?

- Тринадцать лет назад, еще при Советской власти.

- Сорок минут езды из города. Унылое место, как, впрочем, и весь
Апшерон. Нефтеносные районы редко выглядят живописно.

Говорил он быстро, но внятно, по привычке оценивая внешний вид
собеседника.

- С того места, откуда я снимал, можно было зафиксировать только
милицейскую машину и позы - как эти ребята лежали. Двое лицом вниз, на
третьем - сплошная маска из запекшейся крови. Накрывать их не торопились
и вообще держались на расстоянии. Мне приходилось иметь дело с тамошними
ментами. Они не только к трупам брезгуют лишний раз приближаться, их ни
за что не заставишь работать с собаками.

- Почему все-таки кассету забрали? - хмуро, не пытаясь быть любезным,
спросил Комбат.

- Во-первых, аллергия на журналистов, общая для ментов всех стран и
народов. Во-вторых, если это действительно российские граждане, зачем
давать бывшему ?старшему брату? повод для запросов?

- Какие к черту запросы? Сколько наших гниет заживо по всему свету -
в тюряге или, натурально, в рабах. Моряки, летчики - перевозили черт
знает что черт знает для кого.

- Помиловали ведь недавно летчиков в Индии. Если бы у нас никто не
чесался...

- Бывают, конечно, исключения. Политикам тоже реклама нужна. А в
девяти случаях из десяти - твои проблемы.

Хотелось узнать подробности, но в глубине души Комбат опасался
выспрашивать, боясь прямо услышать о Колиной смерти.

- Наши соседи все равно стараются представить все в лучшем виде. Хотя
не всегда получается. Вон, даже в отчете американского госдепа по
терроризму говорится, что Азербайджан служит центром
материально-технической помощи международным группам боевиков,
большинство из которых связано с чеченскими делами.

- Думаешь, здесь есть связь? - помрачнел Комбат, невольно переходя
на ?ты?.