Ключик-то от квартиры лежал у меня в брюках, а ты об этом не знала. Я
поймал тебя у самой двери.
мертвое тело. Глаза вытаращены, язык вывалился, мокрые волосы прилипли к
краю ванны.
следующий снимок, поднес к глазам.
почти ребенка. Следующая фотография задрожала в пальцах Григория
Синеглазова. В раковине умывальника лежала аккуратно обмытая отрезанная
женская рука. Пальцы были выпрямлены, и рука с, колечком казалась
фарфоровой. На запястье поблескивали часы. Снимок был настолько
отчетлив, что мужчина мог видеть даже время, остановленное вспышкой
фотолампы: два часа пятнадцать минут.
подростка, он помнил, как она немного запинающимся голосом соврала, что
ей уже восемнадцать лет. На самом же деле ей было не более четырнадцати,
может быть, четырнадцать с половиной. Именно такой возраст больше всего
возбуждал референта по экономическим вопросам, кандидата экономических
наук Григория Синеглазова, разведенного шесть лет назад. Он быстро
просматривал снимок за снимком. В уголках глаз собрались слезы.
вздохнул. - Какие вы хорошенькие! Как я вас всех люблю!
патологоанатомического атласа, чем снимки, сделанные
фотографом-любителем.
отрезанные груди, уши, разорванные рты, выколотые глаза. На обратной
стороне каждого снимка были аккуратно проставлены дата и имя жертвы.
Возможно, имена были не настоящие, но если жертва называлась Валей,
Таней, Мариной, Григория это вполне устраивало. Его абсолютно не
интересовало настоящее имя девчонки: Валя так Валя, Катя так Катя.
понимал, что уже не сможет сегодня спать спокойно, что ему опять хочется
крови, хочется наслаждения, хочется видеть наполненные ужасом глаза
жертвы.
и спрятал коричневую коленкоровую папку в секретер, где лежали
фотоаппараты.
смешными машинками - такими, как их рисуют дети, сунул в карман пиджака
пачку сигарет, накинул на плечи синее кашемировое пальто и, оставшись
вполне довольным своим внешним видом, вертя на пальце ключи от машины,
быстро сбежал вниз. Его серая "вольво", хоть и не новая, но все еще
довольно привлекательная, поблескивала, вымытая дождем, прямо у подъезда
на небольшой площадке. Кровавой капелькой мерцал огонек сигнализации.
большой грудью и худыми острыми коленками!"
девочку возле ресторана "Прага". Она назвалась Мариной. Этот фотоснимок
хранился на самом дне папки, и Григорий Синеглазов любовался им только в
самые торжественные моменты своей жизни.
зажигания и запуская двигатель.
спокойная музыка. Это была запись Патрисии Каас, которая очень нравилась
Синеглазову. Но не как женщина, а как певица. Ее песни не возбуждали
Григория, а наоборот, приводили его в состояние равновесия и придавали
уверенности в себе.
человеком, шли как нельзя лучше. За последние пару месяцев было
совершено четыре крупные сделки, и в кармане кашемирового пальто в
большом бумажнике из мягкой крокодиловой кожи лежало четыреста долларов.
Остальные деньги он хранил, заложив в толстую книгу, предназначенную для
психиатров.
полистать страницы, при этом криво улыбаясь и причмокивая. Там были
описаны такие ужасные случаи, до которых ему еще очень далеко. И еще
Синеглазов очень любил вырезки из всевозможных газет. Несколько
коричневых папок лежало в глубине секретера, заполненные вырезками из
разных газет и журналов.
фотографии его жертв, фотографии, напечатанные в газетах, показанные по
телевидению. По сей день милиция и родственники безуспешно пытались
отыскать без вести пропавших девочек.
тешил себя надеждой, что когда-нибудь она станет очень толстой, такой
толстой, как коричневая. И все, что там будет, будет посвящено ему -
Григорию Синеглазову, человеку, который мечтал стать хирургом.
большому блату - в престижный Плехановский институт. Григорий закончил
его с отличием, хоть в душе люто ненавидел экономику. Но специалист он
был отличный.
сафьяновые корочки.
всевозможные реформы уничтожили эту славную тихую организацию.
коммерческих банков, но чуть не оказался за решеткой. Председатель банка
и два его заместителя, уехав в отпуск за границу, так и не вернулись.
Вместе с ними не вернулись и деньги вкладчиков. ФСБ, ФСК, налоговая
инспекция очень долго мучили оставшихся сотрудников. Больше всех
досаждали клиенты, но им Григорий радовался, ведь он проработал в банке
всего лишь две недели и не был ни в чем замешан. Его оставили в покое.
"Плешке". Тот процветал. Имел свою фирму и после бутылки джина с тоником
предложил Григорию:
никудышные. Я их, скажу откровенно, держу лишь для того, чтобы в случае
чего все свалить на них. Если хочешь, я возьму тебя референтом.
Ответственности никакой, а дела проворачивать можно крутые. Ведь в
основном мы работаем с наличкой.
Синеглазов в строгом сером костюме уже был в офисе посреднической фирмы
со звучным названием "Гарант". Что и кому гарантировала фирма, было не
понятно. А самое главное, было не ясно, чем она может гарантировать...
Но офис был шикарный.
тебе бумаги. Разберись с ними и подумай, что можно сделать. А вот на эту
бумагу надо написать ответ, она - из налоговой инспекции. Но налоги, как
ты понимаешь, мы платим исправно, и поэтому постарайся придать всему вид
законности, чтобы ни одна сволочь не докопалась.
так, будто она работает даже себе в убыток, занимаясь при этом
благотворительностью направо и налево...
проспекте Мира. Квартира была неплохая - с большой кухней и двумя
комнатами.
устраивало.
гостиная и полки с книгами. А главное - нашлось место и для
родительского секретера со сложным замочком, с множеством полочек и
выдвижных ящичков.
довольно скептично. Но со временем он приоделся, приобрел автомобиль,
хоть подержанный, но в хорошем состоянии. Это придало ему веса. Но как
ни пытались женщины фирмы "Гарант" затащить его к себе в постель или
попасть в постель к нему, это им не удавалось. И в офисе поползли
противные сплетни, которые распускала любовница шефа, его секретарша
Анжела.
поговаривать, что Григорий Синеглазов импотент. Эти слухи были
опровергнуты довольно скоро.
жена и он покинул праздник, Григорию представилась возможность - вернее,
это была просьба шефа, уверенного в том, что Григорий Синеглазов
импотент, - отвезти домой Анжелу. Григорий выполнил просьбу своего
бывшего однокурсника, а теперь президента фирмы. Он отвез Анжелу домой в
роскошную однокомнатную квартиру, купленную на деньги шефа, и там, в
этой квартире, Григорий не ударил лицом в грязь. Он остался с Анжелой, и
та призналась ему утром, что такого мужчины, как Григорий, она еще не
знала. А мужчин на двадцатисемилетнем жизненном пути Анжелы попадалось
немало.
наведывался к Анжеле. И та рассказывала ему, сладострастно постанывая и