ловлей увидел на дороге. Она снова появилась на берегу, рассмотрела его и
вроде бы отметила про себя что-то.
лугам, по заросшим лесным оврагам, отплескались в прозрачной озерной воде
- чужая странная женщина появлялась обок Митиных тропок. Она как будто
пасла его издали, отмечала в нем перемены и ждала чего-то.
к себе и неизвестно отчего смутился.
окреп.
Митя вдоволь накупался, замерз и поспешил на горячий песок. Глаза слепли
от света. Солнце стояло высоко, озеро горело среди леса, как зеркало в
траве. Сквозь капли воды на ресницах в переливающемся мокром блеске
неожиданно возникло женское лицо.
перед кустами и внимательно смотрела на него. Он вдруг понял, что раздет.
схватил со дна горсть мокрого песка и швырнул в нее. Она усмехнулась
едва-едва, повернулась и ушла.
сторону ему и головы не повернуть.
внимательный взгляд, стойко держались в мыслях и тянули на дорогу в
Выселки.
Митя управлял лошадью, впряженную в сенную волокушу. Изгибающиеся по лугу
рядки скошенной травы гладко взбегали на оструганные колья волокуши. По
сторонам шли две девушки, Катя и Галя, и деревянными вилами подправляли
травяной ручеек.
понукал лошадь, и та, дернув, вытаскивала волокушу - копна оставалась на
земле. Длинные ряды копен тянулись через луг.
забивал все запахи, и временами людям казалось, что и они отрываются от
земли и, покачиваясь, плывут в душном аромате.
краску.
и теряли собранное сено, а девушки со смехом валились в развалившуюся
копну, задирая ноги, которые и без того в коротких цветных платьях были
все на виду; Митя конфузился еще больше.
загорелась: вместо Гали была та женщина из Выселок. Он долго не мог впрячь
лошадь в волокушу, перепутал всю упряжь.
светлее леса.
для себя.
дни, и не смотрели друг на друга, не говорили, но какое напряжение во всем
теле, какая строгость, шея заболела - как бы не повернуться ненароком, не
взглянуть случайно...
застыло, и вдруг налетел ветер, и упали первые капли. Все, кто работал на
лугу, с криками и смехом понеслись под копны - в них долго не смолкали
стоны и визг. Только Митя остался среди луга, распряг лошадь и пустил
пастись. Ударил и замолотил по земле дождь. Он напал на мальчика, вмиг
промочил, но Митя не торопился, только горбил спину и втягивал голову в
плечи.
подставлены дождю, копна нависала над ней, как пышная прическа. Он
неподвижно стоял перед ней.
посадила рядом. Дождь шуршал над ними, они не проронили ни слова; они
смотрели на хлесткие струи, которые шарили вокруг и сбивались поодаль в
сплошную пелену.
почувствовал ее тепло. Они молчали и не шевелились; спине было тепло и
колко, спереди веяло дождевым холодом. Сидеть бы так и сидеть без времени.
переступить порог.
чистому, гладкому дощатому полу, оставляя узкие мокрые следы.
улыбнулась. - Я не съем тебя, проходи, садись...
скованно, как будто вконец окоченел.
Ложись. Накройся и разденься.
капли с раздельным, внятным стуком падали на пол.
кастрюлями на кухне. Митя робко осмотрелся: такой чистоты в доме он не
знал; в горнице даже пахло опрятно - чистыми, мытыми полами, свежим
глаженым бельем... Славно попасть в такой дом, а в непогоду - вдвойне:
приветливо, укромно... Потрескивала печь, дождь застил свет и прибавлял
горнице уюта. Было в ней что-то спокойное, ласковое, как в хозяйке.
поставила у него за спиной подушку, чтобы он мог есть сидя.
слышно, как по двору бродит дождь. Волосы Дарьи пахли сеном, Митя замер и
сидел скованно, опустив лицо.
ее слов.
знала, что думать. Миновали сумерки, настал вечер, непроницаемо слились
озеро, луга и лес. Варвара чутко прислушивалась к деревенским звукам.
Какая-то тревога, смутное предчувствие гложили ее, а Сима и вовсе вела
себя непонятно, то и дело поднималась с пола и направлялась к двери, как
будто что-то знала, как будто ей известно было, куда идти и где искать, -
не удерживай ее Варвара, подалась бы Бог знает куда.
каждый дом.
стояла в стороне.
горлу и рвалось наружу, когда встретилась им Катя.
простодушно.
которое научилась говорить.
упрямстве.
лесу было тихо. Варвара часто останавливалась, прислушиваясь, не слышно ли
голоса, и только по чмоканью грязи под босыми ногами сестры узнавала, что
она в лесу не одна.
гул поезда, катился над головой.
деревьев и робко жались друг к другу; Выселки молчали, как будто притихли
и ждали, что будет.