судье, хотя бы на ближайшие девяносто дней. Мы будем пользоваться
лимузинами для сопровождения на работу и с работы, а полиция Верховного
суда обеспечит подмену и охрану этого здания.
что судьи должны оставаться в пределах округа Колумбия до конца года.
этому совету, то они сегодня же все в полном составе покинут город и
отправятся в поездку на весь следующий месяц. Это абсурд.
лишь недовольно покачали головой. Полный абсурд.
вопросе. Тем не менее он хотел бы заранее получать информацию о всех
планах поездок, с тем чтобы мы могли обеспечить безопасность.
время, когда тот выезжает из города?
пытаемся защитить вас и вашу почетную братию, сэр. Разумеется, никто не
скажет, что нам нечем заняться. Мне кажется, сэр, это вы пригласили нас.
Мы можем уйти, если хотите.
скрепку, пытаясь разогнуть ее и полностью выпрямить.
объект. Мы не думаем, что возникнут какие-то проблемы здесь.
судья Розенберг. Он по-прежнему отказывается впустить наших людей к себе
в дом, заставляет их всю ночь сидеть на улице в машине. Он разрешает
своему любимому офицеру охраны Верховного суда - как его имя... Фергюсон
- сидеть у задней двери снаружи, но только с десяти вечера до шести
утра. Никто не может войти в дом, кроме судьи Розенберга и его санитара.
Место не охраняется надежно, должен сказать.
Розенберга, причиной которой явилось не важно что, любое орудие или
метод, стала бы облегчением. Нет, это был бы великолепный случай. Шефу
хотелось бы одеться в черное и произнести надгробные слова, а за
закрытыми дверями похихикать со своими клерками. Раньяну нравилась такая
мысль.
больше всех, что миллионы людей проклинают его каждый день, что народ в
основной своей массе хотел бы видеть его мертвым, что он получает почту,
полную ненависти, в четыре раза большую, нежели мы все, вместе взятые, и
что он предпочитает оставаться отличной мишенью для предательского
убийства.
как того и следовало ожидать, и тогда агенты ФБР тоже сочли юмор
уместным и разразились смехом.
спросил Льюис.
не беспокоитесь ни о чем. Он не боится ничего, в том числе и смерти, и
если он не обливается потом от страха, то почему это должны делать вы?
Если хоть один из вас пострадает, то Бюро будет неважно выглядеть.
действовал на нервы. Митинг затягивался.
Меня больше заботит Дженсен.
Раньян. - Он - препятствие. Теперь он считает себя либералом. Голосует,
как и Розенберг, наполовину. В следующем месяце он превратится в
крайнего расиста и будет поддерживать школы с раздельным обучением.
Потом он влюбится в индейцев и захочет отдать им Монтану. Это все равно,
что иметь умственно отсталого ребенка.
все еще вместе с ним?
самодовольно замолчал. Он знал больше. Он посмотрел на одного из своих
агентов, и тот подтвердил эту небольшую пикантную новость.
нам сопровождать его до здания, где находится его квартира, а затем
заставляет нас просиживать всю ночь напролет на автомобильной стоянке.
Он отделен от нас семью этажами, не забывайте об этом. Нам даже не
разрешается сидеть в холле. Можем побеспокоить его соседей, говорит он.
Поэтому мы находимся в машине. Имеется десяток способов входа и выхода
из здания и невозможно защитить его в случае необходимости. Ему нравится
играть с нами в прятки. Он все время шастает туда-сюда, и поэтому мы
никогда не знаем, находится он в данный момент в здании или нет. В
отношении Розенберга нам, по крайней мере, известно, где он находится
всю ночь. Дженсен невозможен.
сделать убийца?
намного меньше, чем у вас, ваша честь.
Полностью.
но продолжил. - Мне не следовало этого говорить. Простите.
Розенберга и Дженсена. Судья Стоун много ворчит, но слушает нас.
Как вы думаете, куда ускользает Дженсен?
порыве, и казалось, каждый на улице влился в нее. Шеф не мог не обратить
на это внимания. Окна задрожали. Он встал и объявил об окончании
совещания.
***
улицы и шума. Он представлял собой просторное помещение, хотя и меньшее
из девяти. Дженсен как самый младший из девяти судей, естественно, был
счастлив заполучить отдельный кабинет. Получив назначение на должность
шесть лет назад в возрасте сорока двух лет, он считался сторонником
строгого соблюдения американской конституции с глубокими консервативными
убеждениями, совсем как тот, кто назначил его. Его утверждение в сенате
прошло без заминки. Перед судебной комиссией Дженсен выглядел довольно
жалко. Отвечая на щепетильные вопросы, он сохранял нейтралитет и поэтому
получал удары с обеих сторон. Республиканцы были в замешательстве.
Демократы чувствовали запах крови. Президент выкручивал руки, пока
демократы не сломались, и Дженсен был утвержден при одном голосе
?против?.
одному. Переживший не самые приятные минуты во время слушаний при его
утверждении на должность, он поклялся найти сочувствие и
руководствовался этим. Это раздражало республиканцев. Они чувствовали
себя обманутыми, особенно когда он обнаруживал скрытый энтузиазм к
отстаиванию прав преступников. Используя едва заметное идеологическое
усилие, он быстро покинул правых, переместился к центру, затем влево.
Адамов Григорий
Ильин Андрей
Юрьев Сергей
Перумов Ник
Конан-Дойль Артур
Орлов Алекс