Чтение 2–й страницы книги ~Тридцатого уничтожить!~

человек изнутри и не знаете том... А все лидеры!

- Лапу?

- Вот тебе и ну! Так что прекращай!

- Чего прекращай?

- Чего, чего... С педерастами, говорю, прекращай баловаться! В машине
загоготали.

- Чтобы я? Да никогда в жизни! - не на шутку обиделся солдат. - У нас
и баб для этого хватает...

- Много вы их видите...

- Хватает, свобода - все-таки не зона!

- Распустил хвост... Один человек, умный, между прочим, сказал, что
весь мир делится на тех, кто временно за решеткой, и тех, кто временно на
свободе!

Дружный хохот опять взорвал тишину тайги. С пустых елок посыпался
снег.

- Хорош! Развеселились... - рассердился конвойный. - Как бы там ни
говорил твой "умный человек", но пока ты за решеткой, а не я...

- Это как посмотреть, - парень серьезно пожал плечами. - Я вот смотрю
отсюда и вижу тебя... за решеткой... Кто-то истерично хохотнул.

- Может, еще и поменяться предложишь? - съехидничал солдат.

- Нет, - чуть помедлив, ответил парень со шрамом. - Мне и здесь
хорошо! Да и чем мы отличаемся, если подумать? Одевают, кормят почти
одинаково, и у вас и у нас срок обозначен...

- Скорей бы отслужить... - угрюмо вздохнул солдат.

- Во дает! Только начал и уже - скорей!

- Девять месяцев осталось! - буркнул он обидчиво.

- Девять? А чего ж такой молодой?

- А черт его знает! Такой уродился...

- Видать, и не бреешься еще?

- Не растет! - Он как бы начал оправдываться, но спохватился и
покосился на дремавшего рядом сержанта. - Ладно, поболтали, будет!

- Как скажешь, командир... Тишина продолжалась недолго.

- Пятерка - ништяк! - бросил парень со шрамом. - Парился когда-то
там...

- Лесоповал? - спросил молоденький паренек, сидящий напротив.

- Во, ляпнул! Лесоповал на семерке. Здесь мебельная фабрика,
сувенирка по дереву и по металлу, механический цех, ящики еще колотят -
для снарядов... Что еще? Да, швейка своя: джинсы мастрячат... В этот
момент машина остановилась.

- Вроде дома?! - обрадовался краснолицый.

ПЕРЕД ВАХТОЙ

"Воронки" остановились напротив двухэтажного кирпичного здания с
башней. В ней находился пункт наблюдения и контроля связи с вышками,
раскиданными по периметру колонии. В обе стороны от здания протянулся
высокий деревянный частокол с рядами колючей проволоки. А вот она - мечта
каждого заключенного, - вахта: проходная, выпускающая на волю, украшенная
выцветшим плакатом: "Честный труд - путь к досрочному освобождению!".

Безмятежную тишину нет-нет да и нарушал противный клацающий звук -
вызов-ответ охранника с вышки, - никуда от него не деться... Из проходной
вышла полная женщина в добротном пальто. Следом за ней шагал капитан,
сопровождавший этап.

- Пятнадцать, значит? - спросила, поморщившись, женщина. - Собирай
теперь их...

- Ну что вы, товарищ майор! Я их еще на станции рассортировал... Наши
в той машине. - Капитан взмахнул рукой, и крайний "воронок" сразу подъехал
к воротам грязно-синего цвета. Капитан подошел и громко постучал.

Издав противный скрежет, ворота медленно распахнулись, и оттуда
показались трое: капитан с красной повязкой на рукаве, на которой крупными
буквами было написано - ДПНК (дежурный помощник начальника колонии),
прапорщик с повязкой НВН (начальник войскового наряда) и дежурный
прапорщик.

- Привет, Сана! - Дежурный помощник начальника колонии с улыбкой
похлопал капитана по плечу.

- Все к нам?

- Нет, только пятнадцать! Остальные - на семерку!

- С ними поедешь?

- Да... Отвезу и сегодня же вернусь: забегай вечерком... Сообразим
что-нибудь... Ну что, начнем?

- Сейчас. - Дежурный помощник начальника колонии поморщился. - Может,
в нарды перекинемся?

- С часочек если, - взглянув на часы, неуверенно ответил капитан.

- Не переживай, подождут... - У дежурного явно улучшилось настроение.
- Давай. Им все равно до понедельника в зону не выйти...

- Гепеуленко! - крикнул капитан.

- Опухаю, товарищ капитан! - тут же отозвался сержант, распахнув
боковую дверь машины.

Автоматчики и проводники с собаками, стоящие полукругом, прекратили
переминаться с ноги на ногу и напряженно уставились на машину.

- Ну и фамилия у твоего сержанта! - хмыкнул дежурный помощник.

- В роте его так и зовут: Гепеу, - улыбнулся капитан.

Сержант снял замок с решетчатой двери, отгораживающей арестованных от
конвоя, и хмуро пробасил с украинским акцентом:

- По един, зараз, выходь! Руки взад! Новоприбывших завели в открытые
ворота, которые сразу же закрылись за ними со знакомым скрежетом.

Люди оказались в своеобразном тамбуре: перед ними были еще одни,
такие же огромные ворота, ведущие на территорию зоны. Вскоре эти ворота
распахнулись с не менее отвратительным визгом, чем первые.

- Смазать не могут, суки! Аж но зуб заныл! - зло буркнул Сухонов,
тот, что позволил себе возразить капитану на перроне, и уставился на
шедшего к ним прапорщика-азербайджанца.

- Жюлик, мэнэ слюшай!.. - приказал прапорщик, выговаривая слова со
страшным акцентом. - Водный вещ ест? Или запрещенный... суда ложи...

- А что нельзя-то? - спросил молодой парень, глупо улыбаясь.

- Чо те надо? - ткнул его в бок краснолицый. - Куда лезешь?.. Веди в
зону, начальник, задубели совсем!..

- Стой, молчи! - сердито оборвал прапорщик. - Ты говорит, кода я
сказать... Не можно: дэнги, часы, ноджик, наркотик... - Заметив парня в
кожаном пальто, подошел, пощупал: - Продаваешь?

- Сколько? - подмигнул тот.

- Пят пакет чай! - для верности прапорщик растопырил пальцы на руке.

- Плюс сотню! - подхватил парень.

- Рубелей?

- Нет, копеек! - хмыкнул он.

- Ана сгниет, когда на вола видишь...

- Пусть! Но месту, за полтора кеге чая?.. Не баран же я!

- Кито баран?.. Идет на шмон! - разозлившись, прапорщик начал
подталкивать всех к месту обыска у ворот, где стояли трое прапорщиков,
одетых в синие халаты. Наиболее ершистые этапники матерно огрызались...

Прапорщики производили обыск привычно быстро, профессионально.
Выворачивали мешки, рюкзаки, откладывая в сторону то, что считали
"неположенным" в зоне: спортивные костюмы, кроссовки, свитера... Если
что-то из вещей им нравилось, предлагали отдать им, а некоторым, наиболее
строптивым, вещи резали, рвали. Однако так поступали не со всеми:
"опытным" и "грамотным" составляли опись, копию вручали владельцу,
отобранные же вещи отправляли в камеру хранения, на вещевой склад.

Изрядно облегченные после обыска, вновь прибывшие вышли в зону, и
прапорщик-азербайджанец подвел их к входу на вахту.

- Стоит злее! - бросил он. С того места, где они стояли, был виден
огромный плац, на котором проводились дневные и вечерние проверки
спецконтингента. Вокруг плаца располагались семь двухэтажных бараков, где
по отрядам жили заключенные. Тут же разместилось и несколько одноэтажных
строений: столовая-клуб, дом быта (с парикмахерской, баней, сапожной
мастерской, столяркой и вещевым складом), санчасть. Несколько на отшибе
находился административный корпус (со штабом, магазином зоны и нарядной).
Все строения, кроме магазина и штрафного изолятора - ШИЗО, были
деревянными...

Новоприбывшим ждать пришлось долго. Многие, стараясь согреться, мчали
пританцовывать, хлопать себя по бокам. Савелий стоял почти неподвижно,
лишь изредка переступал ногами в яловых сапогах. Ресницы и брови его,
покрытые инеем, поблескивали на ярком зимнем солнце. Губы, посиневшие от
холода, были крепко сжаты.

- Они чо, падлы, заморозить нас решили?! - сплюнул парень с красным
лицом.

Наконец из проходной вышел начальник войскового наряда и заглянул в
список.

- Букреев! - вызвал он. - Заходи!.. Приготовиться Сухонову...

- Ты булками шевели: мы давно уже готовы! - перебил его дерзкий
Сухонов.

Прапорщик бросил на него недовольный взгляд, но ушел, ничего не
сказав...

Вызванный отсутствовал долго. "Если так с каждым будут возиться -
больше часа проторчим!" - подумал Савелий.

- С такими темпами нас можно будет на больничку отправлять сразу
после знакомства! - словно подслушав его мысли, заметил тучный мужчина,
похлопывая себя по бокам...

Когда очередь дошла до Савелия Говоркова, он настолько замерз, что