еще не отменило межрасовые интимные отношения, и Могадишо купался в
итальянской развращенности.
подозревала, что у мужа уже были мимолетные приключения с уличными
девицами. Здоровье близнецов перестало вдруг казаться ей таким уж важным.
она торопилась встретиться со своим дружком, вторым советником
итальянского посольства. Она привыкла заниматься любовью каждый день перед
обедом и рисковала не застать молодого человека, если слишком задержится.
бывший моряк, рано растолстевший, затянутый в тесный белый костюм,
предложил:
(англ.)].
целом совершенно бесполезным. Госдепартамент требовал, чтобы охранник
сопровождал посла во всех поездках, поскольку Сомали считалось
недружественной страной. Впрочем, посольство уже в течение многих месяцев
свернуло свою деятельность в результате промарксистской октябрьской
революции 1974 года, за которой последовало подчинение страны русским и
открытие их самой большой военно-морской базы на Красном море в Бербере,
на севере Сомали, после чего Бербера стала запретной зоной даже для
сомалийцев.
посол, стараясь перекричать колокольный звон.
встретиться со своими соседями, послами Италии и Франции, чтобы пообедать
с ними. Жена французского дипломата, хотя и страшненькая, была отличной
кулинаркой. Воскресенья в Могадишо становились сущим наказанием, поскольку
дипломаты не имели права удаляться от столицы больше, чем на тридцать
километров. Для отдыха оставался лишь пляж в Джезире, дикий,
неблагоустроенный.
выезжал с соседней улицы на проспект. Он остановился возле собора. Брюс
Рейнольдс бросился к нему, перескакивая через ступеньки.
черные очки. Действительно, это не христианская страна. Рейнольдс открыл
дверцу длинного кадиллака и поджидал, пока жена вместе с девочками
устроится на заднем сиденье.
шофера заехать в "Кроче дель Суль".
сидел не Мухаммед, а какой-то неизвестный с узким длинным лицом и глубоко
посаженными глазами.
вытащил оттуда автоматический кольт и наставил его на Брюса Рейнольдса.
реальность происходящего. Похищение в самом центре Могадишо, в десяти
метрах от двух милиционеров, наблюдающих за порядком... Мысли путались у
него в голове.
кадиллака. Вдруг придя в себя, он резко обернулся и крикнул жене:
девчонок.
ужасом. Черты ее лица исказились, и женщина разрыдалась, оцепенев от
страха. Видя, что она плачет, близнецы захныкали тоже. Возле собора никто,
казалось, не заметил, что происходит в машине. Кетлин и Патрик увлеченно
болтали. Посол встретился взглядом с Полом Торнеттой, погруженным в
созерцание упоительных бедер, обтянутых лиловой материей, на другой
стороне улицы. Vestiti verde все так же лениво опирались на решетку
сквера.
своего места он не мог видеть лица шофера. Кетлин повернулась к отцу с
изумлением:
увезти.
что вышли из желто-красного такси, остановившегося позади кадиллака.
Мужчины приближались к ним. Это были сомалийцы, молодые, очень темнокожие.
Двое из них держали в руках короткие черные автоматы, двое других -
пистолеты.
vestiti verde и заорал, надрываясь, чтобы перекричать звук колоколов:
призывов. Пол Торнетта осознал, наконец, что посол не шутит. Решительным
шагом он двинулся к кадиллаку, вытаскивая из кобуры свое табельное оружие:
четырехдюймовый "смит-и-вессон"-38. Он открыл переднюю дверцу и сунул
голову внутрь машины.
сделал шаг назад. Его толстое лицо выражало полнейшее изумление.
Телохранитель не успел даже воспользоваться своим оружием. Три пули,
выпущенные "шофером", попали ему прямо в грудь. Он уронил "смит-и-вессон"
и мешком свалился на тротуар. Рот его наполнился кровью.
подбородку телохранителя... Словно в оцепенении девушка видела безумный
взгляд отца, своего брата, который тоже застыл от удивления, и обоих
vestiti verde, не обращающих внимание на происходящее, как будто они
ослепли и оглохли. А колокола продолжали бить по барабанным перепонкам.
и с любопытством наблюдали за этой сценой.
револьвер, но не успел. Четверо вооруженных сомалийцев набросились на
американцев. Двое грубо потащили дипломата, заломив ему руки за спину, и
втолкнули его на заднее сиденье кадиллака, несмотря на упорное
сопротивление. Тем временем двое других затолкали Кетлин и Патрика на
переднее таким же образом. Хлопнули дверцы. Быстро оглянувшись, двое
террористов тоже втиснулись в лимузин. Колокола продолжали оглушительно
звонить. Последнее, что увидела Кетлин перед тем, как ее бросили на пол
машины, были спины vestiti verde, которые так и не обернулись. Пол
Торнетта остался лежать на спине, истекая кровью.
террористов вернулись в такси, подобрав "смит-и-вессон", и поехали вслед
за посольским кадиллаком. Только теперь vestiti vеrde наконец обернулись и
не спеша направились к лежащему на тротуаре телохранителю.
выдохе из груди несчастного слышалось ужасное бульканье. Его губы были
плотно сжаты, лицо приобрело мертвенный оттенок. У него была пробита
легочная артерия, и кровь постепенно вытекала в грудную клетку. Когда один
из милиционеров попытался приподнять Торнетте голову, толстяк икнул, его
вырвало кровью и он умер. Милиционер с отвращением опустил голову
покойника на тротуар. Наконец колокола смолкли. Обе машины уже давно
исчезли из виду.
пальцем в сидящего за столом сомалийского чиновника:
Я требую, чтобы вы отыскали нашего посла и поймали этих людей!
ярости. Сообщение о похищении застало его в тот момент, когда он лакомился
своим воскресным лангустом в Бич-Клабе в обществе итальянских друзей.
Сомалийцы сообщили о происшедшем дежурному посольства, а тот, в свою
очередь, связался с ним. Первый секретарь тут же бросился в
ультрасовременное здание штаб-квартиры полиции Могадишо, отправив перед
этим телекс в Вашингтон. После получасовых переговоров его принял
руководитель городской милиции Самир Самантар, кругленький сомалиец в
белой пилотке, который, казалось, вовсе не был взволнован этой новостью.
Все требования американского дипломата он выслушал с полнейшей
невозмутимостью, лишь иногда льстиво улыбаясь и бормоча невнятные
обещания.
ничего не выражающую физиономию. Но в отсутствие поверенного в делах он
оставался высшим должностным лицом американского посольства в Могадишо, и