Чтение 2–й страницы книги ~Криминальный отдел~

Может, мы на шум его шагов обернулись. В целях самообороны... Ни хрена он
не сделает. Пугает больше.

- А если сделает?

- Если сделает, то все равно ничего не сделает. Потому что не сможет.
Меньше должности следака нам не дадут и дальше этого овражка не пошлют.
Нечего с нас взять. Колбасу мы уже съели...

- А если действительно уволят? Мы же не знаем, кто он такой.

- Ну и черт с ним. Пойдем в охранники. Охранникам втрое против нашего
платят...

- ...в последний раз предлагаю сдаться... - надсаживался майор. -
Добровольная сдача облегчит вашу участь...

По дальней балке расползались облаченные в тяжелые бронежилеты и каски с
пуленепробиваемыми забралами спецназовцы.

- Почему не начинаем? - спросил подошедший к подполковнику генерал.

- Не определено местоположение террористов. И заложников. И еще это...
машина со спецпатронами потерялась...

- Как так потерялась?

- Точно сказать не могу. Но скорее всего сломалась в пути. Техника
изношена. Я уже несколько раз выходил с рапортом в вышестоящее командование
о необходимости замены автопарка на более новый, но...

- И что вы намереваетесь делать?

- Уже делаем. Мы уже послали другую машину...

Спецназовцы вышли на исходные позиции и залегли.

В ожидании патронов.

- Почему не начинаем? - спросил майор подполковника.

- А куда начинать? Куда атаковать, если мы не знаем, в каком они вагоне.
Наугад полезем - они заложников порешат. Все шишки на нас с тобой
понавешают. Лучше подождать. Еще хотя бы немного. Вдруг они выдадут себя.
Не могут же они сутками неподвижно сидеть. Скажи наблюдателям, чтобы
смотрели в оба. Что башки посвинчиваю, если что.

- А начальство?

- Черт с ним, с начальством. Они здесь зрители. Они в отличие от нас с
тобой ни за что не отвечают. Как-нибудь отбрешемся... За лишние часы
подготовки с нас не спросят. А вот за провал операции...

- Семь часов, - вздохнул Григорьев.

- Что семь часов?

- Лежим семь часов. А меня Лидка ждет.

- Какая Лидка?

- Ты не знаешь.

- Меня тоже ждет. Мама. Всю жизнь ждет. Со школы. Я обещал в шестнадцать
вернуться. Если не вернусь, будет волноваться. Очень.

- В шестнадцать не вернешься. Здесь еще часа на четыре. С такими темпами.

- Мне бы лучше в шестнадцать. И вообще надоело...

- И что ты предлагаешь? Уйти?

- Нет. Уйти нельзя. Уйти - дезертирство. Может, простимулировать?

- Как так?

- Как рожениц стимулируют. Когда у них это дело ни туда ни сюда. Вот им и
способствуют. Для пользы дела.

- Да ты что! Это работа спецназа.

- А ты кто?

- Я другой спецназ. Я армейский спецназ. Причем в отставке.

- А что, армейский хуже?

- Да ты что такое говоришь? Хуже... Лучше! На голову лучше! На три
головы... Нас знаешь как гоняли! По семьсот километров пешедралом по
территории условного противника. В полной выкладке. И там - голыми руками.
А этих на машинах с мигалками развозят. Чтоб кто-нибудь случайно не
задавил. Сравнил! Резиновую дубинку с пальцем!

- Ну так в чем дело? Что, не справишься с парой гражданских террористов?

- Справиться дело нехитрое. Только... Только приказа на то не было.

- Обратного тоже не было. При постановке боевой задачи нам было сказано
"всеми доступными способами поддерживать силы атакующих подразделений...".
Так, может... Тем более время уже к четырем...

- А если?..

- Никаких "если". Победителей не судят. Заодно рапорт того дуболома
закроем. Путем перевыполнения поставленной оперативной задачи.

- Но если все-таки...?

- Семь бед - один ответ. Ты же слышал - мы все равно уволены. Так хоть
пошумим напоследок. Чтобы запомнили.

- Разве что уволены...

- Уволены, уволены... Таким, как мы, рядовым бойцам начальство нарушения
субординации пуще измены Родине не прощает. Если только те рядовые не
победители. Так что терять нам нечего... Ну что?

- А как же мы? Как подберемся? Там же подходы со всех сторон открыты. Не
они, так свои заметят. И, не разобравшись, уконтрапупят.

- Не со всех открытые. Со стороны тупика кусты почти до самой надолбы
тянутся.

- А сама надолба? Она же как зеркало. И высотой полтора метра. Пока ее
перелезешь, тебя семь раз срисуют.

- Это точно, что как зеркало. Только есть у меня по этому поводу одно
соображеньице. Чтобы не заметили...

* * *

- Але. Пожарная?

- Говорите.

- Тут дело такое. Тупик за контейнерной площадкой знаете?

- Какой тупик? Говорите по существу. Что конкретно, как давно и насколько
интенсивно горит.

- А-а... Вагон горит. В составе. Который в тупике стоит. Сильно горит.

- Люди в вагоне есть?

- Люди? Не знаю. Когда я выпрыгивал, были. Ремонтники. Двадцать человек.

- Высылаем машину.

- Не... Тут одной машины мало будет. Там еще бензоцистерна стоит. Пять
штук.

- Сколько?

- Пять! Или семь. Отсюда не разобрать. Там все в дыму.

- Хорошо. Сигнал принят. Машины выезжают.

* * *

Подполковник принимал очередные доклады подразделений.

- Группа захвата на исходных.

- Оцепление?

Командир оцепления оглядел свое хозяйство - запрещающие знаки на подходах,
импровизированный шлагбаум, расправленные поперек дороги шипованные полосы,
сдерживающий напор телевизионщиков и любопытствующих гражданских личный
состав со щитами и дубинками - и, переключившись на передачу, доложил:

- Подходы блокированы по всем направлениям. Можно работать.

- Добро. Как снайперы?

Снайперы засели на верхушках деревьев, распластались по крышам близко
расположенных сараев и железнодорожных хозяйственных построек. Сошки
винтовок с оптическим прицелом были широко раздвинуты и впечатаны в
неподвижные поверхности. Глаза вдавлены в окуляры прицелов. Указательные
пальцы положены на курки. Снайперы были неподвижны, как сфинксы.

- Снайперы готовы, - доложил командир подразделения.

- Добро, снайперы. Наблюдатели?

Наблюдатели сидели возле мощных биноклей. Не отрывая глаз от объекта. Они
готовы были зафиксировать любое шевеление противника. Даже дуновение
занавески от случайного чиха. Только шевеления не было.

- На месте.

- Как там?

- Объект без изменений.

- А заложники? Где могут быть заложники?

- Точно сказать не можем. Предположительно в четвертом вагоне. Если по
косвенным признакам.

- Что значит косвенным?

- Блики там на стеклах странные. Ну и вообще. Четвертый самый удобный...

- Вы бы не предполагали. А давали информацию. Мне ваши предположения что
покойнику анальгин. Смотрите. Во все глаза смотрите!

- Есть смотреть...

Подразделения были готовы к атаке. Давно готовы. Не было только ясно, кого
атаковать...

* * *

Со стороны города, воя сиренами, приближались пожарные машины. Колонна
пожарных машин. Сигнал о возгорании в четвертом железнодорожном тупике был
принят третьим номером.

Машины подскочили к шлагбауму и остановились.

- Вы куда? - крикнул стоящий подле шлагбаума гаишник.

- В тупик.

- Зачем в тупик?

- Ликвидировать загорание.

Гаишник поднял к губам радиостанцию. Сбоку к нему подбежал следователь
Грибов.

- Открывайте шлагбаум. Скорее открывайте.

- А вы кто? - напрягся гаишник.

- Капитан Грибов. Заместитель командира по оперативной части, - сунул
следователь под нос гаишнику свое развернутое удостоверение. И чтобы сбить
его с толку окончательно, заорал на высунувшихся из окон пожарников: - Вы
что так долго? Все сроки вышли! Вы что, в самом деле! Давайте быстрее!
Быстрее!

- А пожарники зачем? - еще раз, на всякий случай, спросил гаишник.

- За тем. За тем самым, - многозначительно сказал Грибов. - Выливать
сволочей будем. Брандспойтами. Согласно оперативным планам разработанной
операции. Своих-то брандспойтов у нас нет.