Чтение 2–й страницы книги ~Дракон~

Он снова перевел секторы газа вперед, при этом немного прибавив оборотов
левым двигателям по сравнению с правыми, чтобы компенсировать огромный
кренящий момент. Затем он отпустил тормоза.

Самолет "Демоны Деннингса", со взлетным весом 68 тонн, с заполненными до
предела топливными баками, вмещающими 7000 галлонов горючего, с шеститонной
бомбой в переднем бомбовом отсеке и с экипажем 12 человек на борту, начал
разгон. Он был перегружен примерно на 17000 фунтов.

Четыре двигателя системы "Райт-циклон", рабочим объемом 3350 кубических
дюймов каждый, передали свою тягу на подвеску, их общая мощность,
составляющая 8800 лошадиных сил, раскрутила 16,5 - футовые пропеллеры,
проталкивая их сквозь пелену несомой ветром воды. Голубое пламя вырывалось
из выхлопных труб, крылья окутало облако брызг, и огромный бомбардировщик с
ревом покатился во мрак.

Мучительно медленно машина набирала скорость. Длинная взлетная полоса
простиралась перед ней, вырезанная в бесцветной вулканической породе и
кончающаяся крутым обрывом высотой в восемьдесят футов над холодным морем.

Горизонтальные молнии залили странным голубым светом пожарные машины и
кареты "скорой помощи", вытянувшиеся в цепочку рядом со взлетной полосой. На
скорости восемьдесят узлов Деннингс уже мог управлять курсом с помощью
одного руля направления и до упора выдвинул вперед секторы газа правых
двигателей. Он решительно сжал в руках штурвал, твердо намеренный поднять
"Демонов" в воздух.

Сидевший впереди пилотов, в застекленном носовом отделении, бомбардир
Стэнтон со знанием дела следил, как быстро сокращалась лежащая перед ними
взлетная полоса. Даже медлительный Стромп вытянулся на своем сиденье, его
глаза тщетно пытались разглядеть во мраке перед машиной, где кончается
чернота полосы и начинается чернота моря.

Три четверти полосы остались позади, а машина все еще оставалась словно
приклеенной к земле. Время, казалось, растворилось в тумане. У всех было
такое ощущение, что они летят в пустоту. Затем вдруг огни джипов,
припаркованных у конца взлетной полосы, промелькнули сквозь завесу дождя.

- О Боже! - вскричал Стромп. - Поднимай машину!

Деннингс выждал еще три секунды и затем осторожно взял штурвал на себя.

Колеса Б-29 оторвались от земли. Машина едва набрала тридцать футов
высоты, когда полоса исчезла, и бомбардировщик начал свой полет над
враждебным морем.

Моррисон стоял снаружи теплого укрытия радарной установки, прямо под
ливнем, и его четверо подчиненных дисциплинированно стояли позади него. Он
наблюдал за взлетом "Демонов Деннингса" скорее мысленно, чем воочию. Ему
удалось разглядеть немногим более, чем первые рывки и крены бомбардировщика
в тот момент, когда Деннингс перевел вперед секторы газа и отпустил тормоза.

Самолет почти сразу исчез во мраке.

Он приставил ладони к ушам, как рупоры, стараясь услышать шум моторов,
все более затихающий с расстоянием. Неровный звук был очень слабым. Никто,
кроме старшего механика или авиационного инженера, не смог бы уловить его, а
Моррисон служил в обеих этих должностях в те времена, когда его карьера в
ВВС только начиналась.

Один из двигателей, судя по звуку, был немного неисправен. В одном или в
нескольких его цилиндрах зажигание не всегда срабатывало.

Со страхом Моррисон вслушивался, появится ли какой-нибудь признак того,
что машина не может взлететь. Если "Демоны Деннингса" потерпит аварию на
взлете, то все живое на острове в течение нескольких секунд превратится в
пепел.

Затем оператор радара крикнул в открытую дверь:

- Они в воздухе!

Моррисон с облегчением вздохнул. Только теперь он повернулся спиной к
ненастной погоде и вошел в укрытие.

Теперь оставалось только послать генералу Гровсу в Вашингтон сообщение о
том, что "Дыхание матери" находится на пути в Японию. Затем ждать и
надеяться.

Но в глубине души генерал был встревожен. Он знал Деннингса. Этот человек
был слишком упрям, чтобы повернуть назад из-за неисправного двигателя.
Деннингс приведет "Демонов" в Осаку, даже если ему придется тащить самолет
на спине.

- Да поможет им Бог, - прошептал Моррисон про себя. Он знал с полной и
окончательной уверенностью, что его роль в этой огромной операции не стоит
молитвы.

- Убрать шасси, - приказал Деннингс.

- Всегда рад слышать эти слова, - пробормотал Стромп, передвинув рычаг.

Моторы шасси зажужжали, и три набора колес поднялись в свои ниши на носу
и в крыльях машины. - Шасси убраны и заперты.

Когда скорость полета увеличилась из-за снижения сопротивления после
уборки шасси, Деннингс немного уменьшил подачу топлива. Бензин нужно было
экономить. Он помедлил начинать постепенный и осторожный набор высоты, пока
скорость не достигла отметки 200 узлов. Где-то под правым крылом и поэтому
невидимая из кабины, цепочка Алеутских островов медленно загибалась к
северо-востоку. Они еще долго не увидят землю, по крайней мере, пока не
пролетят еще 2500 миль.

- Как там с этим четвертым двигателем? - спросил он у Мосли.

- Тянет свое, но немного перегревается.

- Скоро, как только заберемся на пять тысяч футов, я немного сбавлю ему
обороты.

- Это не помешает сделать, майор, - ответил Мосли.

Арнольд дал Деннингсу указания курса, которого им нужно будет
придерживаться следующие десять с половиною часов. На высоте 4900 футов
Деннингс передал управление Стромпу. Он расслабился и начал смотреть в
черное небо. На нем не было видно ни одной звезды. Самолет то и дело мотало
вверх и вниз, пока Стромп вел его через турбулентные потоки внутри обширной
массы грозовых облаков.

Когда, наконец, худшая часть грозы осталась позади, Деннингс отстегнул
ремни и выбрался из своего кресла. Повернувшись назад, он смог заглянуть в
иллюминатор под туннель, ведущий в среднюю и хвостовую части самолета. Он
даже смог разглядеть часть бомбы, подвешенной в механизме сбрасывания.

Туннель, по которому нужно было пробираться ползком, был еще больше
сужен, чтобы огромная бомба могла поместиться в бомбовом отсеке, и поэтому
туннель оказался крайне тесным. Деннингс с трудом протиснулся через него
мимо бомбового отсека и вылез из противоположного конца. Затем он открыл
небольшой герметично закрывающийся люк и прополз внутрь бомбового отсека.

Достав из кармана на бедре ручной фонарик, он сумел пробраться по узкому
мостику, идущему вдоль двух бомбовых отсеков, переделанных в один. Из-за
своего огромного размера бомба едва помещалась в нем. Ее внешний диаметр
лишь на два дюйма отстоял от продольных шпангоутов.

Поколебавшись, Деннингс протянул руку и коснулся ее. Стальные бока бомбы
были холодны, как лед. Он не смог представить себе сотни тысяч людей,
которых она могла сжечь дотла за долю секунды или обречь на мучительную
смерть от ожогов и радиации. Ядерные температуры или ударные волны от взрыва
на острове Троицы нельзя было ощутить, глядя на черно-белый кинофильм. Он
видел в этой бомбе лишь средство окончить войну и спасти тысячи жизней его
соотечественников.

Вернувшись в кокпит, он остановился поболтать с Бирнсом, просматривавшим
чертежи электронных схем детонатора бомбы. То и дело этот эксперт по оружию
поглядывал на небольшой откидной рабочий столик, закрепленный перед ним.

- Есть хоть какой-нибудь шанс, что она взорвется прежде, чем мы доберемся
до цели? - спросил Деннингс.

- Удар молнии может к этому привести, - ответил Бирнс.

Деннингс с ужасом посмотрел на него.

- Немножко поздновато вы меня предупредили об этом, не так ли? Начиная с
полуночи мы летим через центр грозового облака.

Бирнс оторвался от своих чертежей и с улыбкой посмотрел на командира.

- Мы так же легко могли взорваться, оставаясь на земле. Какого черта, мы
ведь сумели взлететь с этой штукой, разве нет?

Деннингс не мог поверить такой простодушной невозмутимости Бирнса.

- Генерал Моррисон был осведомлен об этой опасности?

- Лучше, чем кто бы то ни было другой. Он участвовал в разработке этого
оружия с самого начала.

Деннингс пожал плечами и отправился прочь. Безумие, подумал он, эта
операция - чистое безумие. Будет просто чудо, если кто-нибудь из них
останется в живых, чтобы рассказать об этом.

Спустя пять часов полета, когда бомбардировщик стал легче на 2000
галлонов израсходованного топлива, Деннингс выровнял машину на высоте 10000
футов.

Настроение экипажа несколько поднялось, когда оранжевая заря окрасила
небо на востоке. Гроза осталась далеко позади, и они смогли увидеть
катящиеся волны океана и несколько рассеянных по небу белых облаков.

Бомбардировщик "Демоны Деннингса" летел на юго-запад с умеренной
скоростью 220 узлов. К счастью, им удалось попасть в поток слабого попутного
ветра. Когда совсем рассвело, они оказались совершенно одни в огромном
пустом пространстве северной части Тихого океана. Одинокий самолет, летящий
из ниоткуда в никуда, размышлял бомбардир Стэнтон, рассеянно глядя в окна
кабины.

Когда до главного японского острова Хонсю оставалось три сотни миль,
Деннингс начал медленный, постепенный подъем на высоту 32000 футов, ту
высоту, на которой бомбардир Стэнтон должен был сбросить бомбу над Осакой.
Штурман Арнольд объявил, что они опережают график на двадцать минут. При их
нынешней скорости, по его подсчетам, они должны были приземлиться на Окинаве
в сумерках менее чем через пять часов.

Деннингс посмотрел на датчики уровня топлива. Ему вдруг стало несколько
веселее. Если только им не придется лететь против встречного ветра,
превышающего сто узлов, у них еще останется в запасе четыреста галлонов
бензина.