Чтение 2–й страницы книги ~Санаторий смерти~

мужество этого человека оставляет более сильное впечатление, чем его манеры.

- И не мудрено, раз он считает нас троих в какой-то степени повинными в его
болезни, - заметил доктор Гендерсон. Он помолчал, пожал плечами и подал
Джиму руку.

- С таким пациентом я вам не завидую, - сказал он, улыбаясь.

- Благодарю вас за визит, - сказал им Джим и распрощался с обоими. - Я
сделаю все, чтобы отвлечь его от мыслей о болезни.

- Это, пожалуй, единственное, что вам остается, - ответил Гартен, идя к
выходу вслед за Гендерсоном. - Да. Ну, всего вам хорошего.

Джим подождал, пока машина с коллегами отъедет от дома, затем решительно
подошел к двери в спальню. Твердо взялся за ручку и вошел.

Джон Браун, голова которого покоилась на подушке, встретил Роджерса долгим
взглядом. Рядом с кроватью сидела его жена, незаметное создание лет
пятидесяти. Она поглядела на Роджерса глазами, полными слез.

- О, Джим, - всхлипнула она.

- Вон! - фыркнул в гневе Браун. - Вон отсюда, Роджерс. Вы принесли уже
достаточно бед. Поскольку я практически уже мертв, ваши услуги больше мне
не требуются. Я увольняю вас.

- Мистер Браун, вам нельзя волноваться, волнение гибельно для вас.

- Вон, я сказал!

- Я хочу сообщить вам нечто очень важное, мистер Браун...

Браун указал на дверь:

- Вон отсюда!

Капля пота выступила у него на лбу, скатилась по щеке и, блеснув, исчезла в
уголке рта.

Роджерс, поджав губы, повернулся и вышел из комнаты.

- Ах, Джон! - Миссис Браун закрыла лицо руками и безудержно зарыдала. - Так
нельзя.

- Прекрати выть! - резко бросил Браун. - Ты этим ничего не изменишь. Мне
объявлен смертный приговор, но не воображай, что Джон Браун - трус. Сейчас
не время причитать, сейчас пора действовать.

- Что ты имеешь в виду, Джон? - робко спросила она и вытерла слезы
крохотным платочком. - Ты, верно, хочешь, чтобы я разыскала Барбару?

Он дернулся, будто от удара. Его налитые кровью глаза гневно сверкнули.

- Барбару! - крикнул он хрипло. - Отстань от меня с Барбарой! Я не желаю ни
видеть ее, ни слышать о ней. Она для меня просто не существует - поняла?

- Но, Джон, ведь это твоя родная дочь, твой единственный ребенок, -
прошептала миссис Браун. - Невозможно же так. Мы должны разыскать ее. Она
должна вернуться.

- Чушь! С тех пор, как Барбара покинула этот дом, она прекратила быть моей
дочерью. Она знала, что делает, пусть теперь расхлебывает.

- Но, Джон, ведь это ты, в сущности, толкнул ее на этот шаг, - осмелилась
возразить миссис Браун.

- Я ее на это толкнул? Да я только запретил ей выходить замуж за этого
шарлатана Роджерса, знахаря и костолома! Я только сказал ей - брось этого
пьяницу, ему нужно только твое наследство. И ты называешь это - выгнать из
дому?

- Но, Джон, ты же сам ввел его в дом. Ты же сам говорил, что он -
многообещающий молодой человек, который очень ценен для тебя...

- Что касается его работы, то он справляется со своими обязанностями, иначе
я давно вышвырнул бы его в сточную канаву, где ему, собственно, и место. Но
при чем здесь это? Если Барбара оказалась такой дурой, что втюрилась в это
ничтожество, при чем здесь я? Почему я должен отвечать за все - только
потому, что взял его на работу? Лидия, одумайся, что ты говоришь!

Браун откинулся на подушки.

- Хватит меня упрекать, - сказал он, немного смягчившись. - Хотя бы
сейчас... Затем помолчал и добавил:

- Смерти я не боюсь. Я верил в здоровье тела - это была моя жизнь и моя
религия. Сейчас это уже все в прошлом - и жизнь, и вера. Бог показал мне,
что я позволил увлечь себя ложью. Бесполезной и ничего не стоящей ложью.

Миссис Браун снова начала всхлипывать. Муж обнял ее за плечи и стал
поглаживать, успокаивая.

- А сейчас оставь меня одного, милая моя. Мне надо о многом подумать. Иди
сейчас. Иди.

Он сел на край кровати и уставился на ковер под ногами.

Она увидела, что муж, как это уже частенько бывало, в мыслях своих далек и
от нее, и от Барбары. Он ушел в себя и снова думает о каких-то своих
проблемах, в которые никогда не посвящал ее. На нее нахлынула волна
одиночества.

Миссис Браун поднялась и торопливо, не оглянувшись на мужа, вышла из
комнаты.

- У меня есть, кстати, ваша последняя книга - как насчет того, чтобы
надписать ее?

Сержант Велье, здоровенный парень с длинными руками и ногами, с грудью
гориллы, поглядел на Эллери Квина, который удобно расположился в
сержантовом кресле.

- Кто там сидит у отца? - спросил Эллери Квин, не отвечая на просьбу
сержанта, и кивнул на дверь, застекленную матовым стеклом, черными буквами
по которому было выведено: "Инспектор Ричард Квин".

- Одна мышка, - ответил Велье. - Такая маленькая-маленькая.

Эллери задумчиво поглядел на широкое мужественное лицо Велье.

- Mus musculus[1]? - осведомился он.

- Что ещ¬ за "мус"? - переспросил Велье. - Нет, такая небольшая, похожая на
мышку дама в годах. Вы надпишете мне книгу?

- Как ее зовут?

- Что? Ах, да... Миссис Браун.

Сержант Велье выдвинул ящик своего письменного стола, достал оттуда книгу в
темно-зеленом льняном переплете, на котором красовалось название "Новейшие
приключения Эллери Квина".

Эллери Квин полистал ее.

- Интересно узнать, как она к вам попала.

- Как это - как? Купил в магазине у Брентано, - сказал сержант, отвинчивая
колпачок авторучки.

- А где суперобложка?

- Выбросил. Впрочем, к чему эти расспросы? Лучше подпишите. Вот здесь.

- Странное дело, - проговорил Эллери. - Страницы сброшюрованы неровно,
некоторые даже не разрезаны. Первые экземпляры часто выходят такими, и
издательство рассылает их обычно как пробные, без суперобложек, в том числе
- автору. Естественно, в продажу в таком виде они не поступают.

- Я не понимаю, куда вы клоните, - отвечал на это Велье. - Я не разбираюсь
в таких вещах.

- Мне почему-то вспомнилось, что мой пробный экземпляр куда-то пропал.

На лице сержанта отразилась оскорбленная невинность.

- Уж не намекаете ли вы, что... Но Эллери вдруг резко сменил тему.

- Погоди-ка, а какая это миссис Браун там сидит? - спросил он и указал
большим пальцем на дверь отцовского кабинета за спиной.

- Супруга Джона Брауна.

- Жена этого деятеля, который занимается физической культурой?

- Совершенно верно. - Велье все еще протягивал Эллери авторучку.

- Велье, мне нужен новый замысел для детектива - и срочно. Мой издатель...
Вот что. У меня есть предложение к вам...

- Обычное? - нахмурился Велье.

- Верно.

Сержант поколебался с минуту.

- Ну, хорошо, - сказал он и пожал плечами, массивными, как у Геркулеса. -
Но смотрите, чтобы ваш отец вас не засек!

Эллери взял авторучку и открыл первую страницу книги, в то же время
перегибаясь через стол и включая переговорное устройство, соединенное с
кабинетом отца. Пока он писал "С наилучшими пожеланиями Велье от Эллери",
из селектора раздавался жалобный писк посетительницы:

- Зовут ее Барбарой, инспектор Квин. Два месяца назад она ушла из дома...
два месяца и шесть дней, семнадцатого мая.

- А почему?

Эллери узнал голос отца, отметив, что на службе он сильно отличается от
домашнего. Дома отец говорил в нос, иронизируя и подтрунивая над
домочадцами.

- Я ведь уже объясняла вам. Мистер Браун всегда держал ее в строгости.
Он... Он немного самодур, а она - девушка современная. Я...

- Да, да, это я понял. Но каков был непосредственный повод? Я имею в виду -
почему она ушла именно семнадцатого мая, а не шестнадцатого, скажем, или не
двадцатого?

После некоторого колебания миссис Браун ответила:

- Потому что моя, дочь в этот день сообщила ему, что хочет выйти замуж за
доктора Роджерса.

- Вот, значит, как. А почему тогда мистер Браун не выставил доктора, вместо
того, чтобы терять дочь?

- Он не мог сделать этого, инспектор. Мой муж, если можно так выразиться,
делал ставку на доктора как на специалиста. Он был просто незаменим для
санатория.

- Ах, вот как... - Чувствовалось, что ответ не слишком убедил инспектора.

Велье наклонился к Эллери и прошептал:

- Прошу вас, выключите эту штуку. Если он узнает, нам не поздоровится!

Эллери только отмахнулся.

- Вы привезли с собой фото дочери, миссис Браун?

- У меня, на беду, больше нет ни одной ее карточки. Муж велел уничтожить
все, что напоминало ему о дочери - даже все ее платья.

Голос миссис Браун стал тише.

- Он не оставил ни одной фотокарточки.

- Может, вы знаете адрес фотографа, у которого она снималась?

- Не могу вспомнить...