Чтение 2–й страницы книги ~Петербургский презент~

- Так, а сейчас, видно, сенокос закончен, и дело близится к зиме, поэтому
ты и объявился. Подвал-то уже забронировал какой-нибудь?

Крылов вздохнул.

- Пожрать ничего нет? Или чаю хоть?

- Ну вот, еще один голодающий. Толян, мы сами на госпайке. Погоди, сейчас
Слава придет, сходим заглотим по "петербургеру".

- Там приличное место, - произнес Дукалис, - в таком виде с ним стыдно
идти.

Крылов опять вздохнул, достал мятую пачку дешевых сигарет, разломил одну
и прикурил. Зазвонил телефон. Кивинов взял трубку.

- Андрюха, это Волков. Я тут зависаю, передай Георгичу, что через пару
часов приеду.

- Хорошо, передам.

Кивинов повесил трубку.

- Черт, пообедали. Это Волков, через два часа только заявится.

- Непруха сегодня. Мне что-то во всем с утра не везет. Чувствую,
какая-нибудь зараза приключится.

- Не каркай. Скажи лучше, где жрать будем. Ну, Толян, у тебя и видуха.
Типичный представитель исторической общности людей, так называемого
советского народа. Где такой клифт оторвал?

- В церкви монах один подарил. А что, его еще носить и носить. Дыры
только зашить.

Кивинов внимательно посмотрел на Крылова, усмехнулся и загадочно
произнес:

- Я, кажется, знаю, как нам перекусить. Есть идейка. Что-то типа крючков.

Спустя полчаса Дукалис и Кивинов с деловым видом зашли в зал кафе
"Петербургеры" и, непринуждённо беседуя, пристроились к очереди, состоящей
из трёх человек. Еще человек пять сидели за столиками зала. Как только
очередь подошла и Кивинов открыл рот, чтобы сделать заказ, в зал влетел
Крылов в надвинутой на глаза белой кепочке, выхватил из кармана пистолет и с
ужасной гримасой на лице почти по-киношному прохрипел:

- Всем стоять! Это ограбление! Кто шевельнётся - пришью! Эй, ты, курица,
бабки давай из кассы своей и шевелись, шевелись, я не шучу. Ух!

На пистолете поигрывали блики от цветных ламп кафе, так что ни у кого
даже малейшего сомнения не возникло в том, что это может быть фальшивка. Для
убедительности Крылов передернул затвор. Девушка за стойкой побледнела и
цветом лица стала похожа на белый соус петербургера. Официантка в зале
выронила поднос.

Крылов, вытирая рукавом нос, повторил:

- Я что, не ясно сказал? Давай бабки, живо!

Девушка протянула руку к кассе. Сидящие в зале замерли на своих местах,
даже жевать перестали от неожиданности. Крылов угрожающе хмурился. Кивинов
подмигнул Дукалису. Тот резко развернулся и прямым ударом в грудь опрокинул
Крылова на пол. Пистолет отлетел к ногам Кивинова. Он поднял его и сунул в
карман куртки. Дукалис уже сидел на дергающемся Крылове и заламывал ему руки
за спину.

- Милицию, милицию надо вызвать, - засуетились граждане обедающие.

- Мы сами милиция, - ответил Кивинов, махнув "ксивой". - Спокойно, 85-е
отделение.

Через минуту, приподняв "грабителя" за шиворот, опера вывели его из кафе.
Крылов при этом угрожающе шипел и кричал, что он вор в законе и, придя с
зоны, всех посадит на перо. Пройдя метров десять, он угомонился.

- Молодец, Толян. Ты прирожденный артист. Хочешь совет? Вставь зубы и
езжай в Голливуд. Думаю, через год ты получисть "Оскара" за лучшую роль
второго плана. Хотя тебе опасно его давать - пропьешь где-нибудь в пивной.
Все, дуй в отделение, посиди там в сортире, мы скоро вернемся.

Постояв минут пять под мелким дождиком, Дукалис и Кивинов вернулись в
кафе, где были встречены улыбающейся продавщицей, официанткой и импозантным
мужчиной с бабочкой, вероятно, администратором, а может, даже и самим
директором.

- Ой, ребята, какие вы молодцы. У него же пистолет настоящий. Я до сих
пор в себя прийти не могу. Кошмар! Как в Америке. А он не вернется?

- Вряд ли, если только лет через семь.

- Слава богу. А вам самим не страшно?

- Это наша работа. Зашли к вам перекусить, а тут такое.

- Проходите, проходите. Вам что, петербургеры? С каким соусом - красным,
белым? Кофе не хотите? Коньячку?

Дукалис изучал меню.

- Мне "Невский" с красным.

- Мне тоже. И два кофе. Да еще один "Невский" с собой, у нас там коллега
дежурит.

Через минуту все было на столе. Дукалис похлопал по карманам куртки и
удрученно произнес:

- Черт, кажется, кошелек потерял, пока придурка этого тащили.

- И я свой оставил. Простите, ничего, если мы попозже деньги принесем?

- Какие деньги, ребята?! - воскликнул мужчина с бабочкой. - Ну о чем вы
говорите?! Ешьте на здоровье. А все говорят - какая у нас милиция плохая. И
пожалуйста, заходите в любое время. Сейчас редко встретишь порядочных людей.

Еще минут пять попев дифирамбы славным операм, администратор наконец
удалился.

Основательно закусив, улыбнувшись на прощание девочкам за стойкой,
Кивинов и Дукалис вышли из кафе и двинулись в отделение.

- А что, выгодное дело, если зарплату платить не будут, придется все
время так обедать. Сколько у нас еще кабаков? Где-то штук шесть? На неделю
хватит. Потом придется на соседнюю землю перебираться.

- Рискованно, - ответил Кивинов. - Местные могут возбухнуть. Может, и они
так же обедают, как мы сейчас. Перебьем халяву.

В отделении опера торжественно вручили Петербургер Крылову, ждавшему их в
условленном месте. После чего опера направились в дежурную часть. Там, за
столом дежурного, суетился начальник уголовного розыска Олег Георгиевич
Соловец. Он рылся в ящиках, выгребая оттуда кучи древнего хлама. Сам
дежурный кого-то вызывал по рации.

- Где вас черти носят? - при виде оперов недовольно буркнул Соловец. - У
нас труп, а на месте нет никого.

- Мы обедали, Георгич.

- Договаривались же, чтобы кто-нибудь, когда все ухо дят на обед,
оставался в отделении.

- Ладно, больше не будем. Что там за труп?

- Еще не знаю. Граждане позвонили. В Красненькой всплыл. Похоже на нашей
земле, вернее, воде.

- Так, может, он не криминальный? Сам утонул. Мало ли утопленников?
Нажрался да в реку упал, - заметил Кивинов.

- Сегодня день несчастливый, - возразил Дукалис. - Чувствую, Мокруха там.

- Опять каркаешь, оракул.

- Во, нашел, - воскликнул Соловец, доставая из стола дежурного "кошку" с
привязанной к ней веревкой. - Я же помню, была здесь, Все, кончайте спорить.
Андрей Васильевич, возьми бумагу и пошли.

Минут через десять все трое стояли на берегу речки Красненькой и
обозревали раскинувшуюся перед ними перспективу. Речка была неширокой, всего
метров пять, и служила границей между территориями 84 и 85-го отделений.
Поэтому всякий раз, когда поступали заявления о происшествиях в районе
речки, между отделениями возникал неизменный спор на предмет, кому
разбираться. Выигрывало (или проигрывало), как правило, то, куда первым
приходил заявитель,

- Вон он, в кустах, - закуривая любимый "Беломор", заметил Соловец.

- Черт, как раз посредине. Как будем с 84-м разбираться?

- Не, похоже, он наш.

- Сейчас узнаем, - сказал Дукалис, - все ведь предусмотрено.

Он поднялся на железный мостик через речку и встал ровно посредине, там,
где во избежание конфликтов с соседями замполит 84-го отделения
собственноручно провел ярко-красной краской жирную черту-границу.
Перегнувшись через перила, Дукалис сплюнул в воду.

- Черт, я же говорил, не везет сегодня. Метр, не больше, до границы. Наш
жмурик.

На противоположный берег вырулил УАЗик 84-го отделения. Из него выскочил
опер Кузнецов и водитель.

- Ну, что там? Где он?

- Вон, - показал Дукалис. - Везет вам. Если бы не этот чертов кустик, к
вам бы приплыл.

В этот момент подул легкий ветерок, и тело, плавающее в воде, чуть
покачнувшись, медленно переплыло на территорию 84-го отделения.

- Во, теперь он ваш, - радостно констатировал Дукалис. - Андрюха, бери
бумагу и пиши протокол. Так, понятых, понятых срочненько. Быстро, Кивиныч,
пока ветер не стих. Ну что ты ждешь!

- Так нечестно, - запротестовал Кузнецов. - Заявка к вам пришла, вы и
разбираться должны.

- Ишь ты, какой ловкий. Вон, линия краской специально нарисована. Гляди.
- Дукалис еще раз плюнул вниз. - Ну что, видал?

Кузнецов озадаченно почесал голову и в растерянности посмотрел на
водителя.

В эту секунду ветер стих, и течение снова переместило тело за границу.

- Ага! - в свою очередь обрадовался Кузнецов. - Хитрый какой! Нет,
ребята, мы поехали. Это ваш боец.

- Да погоди, погоди. Сейчас ветер подует. Вон, видишь, он галстуком за
куст зацепился.

Кузнецов к тому времени уже спустился с моста и наблюдал за телом с
берега.

Но тут тело, описав вокруг куста круг радиусом в один галстук, вдруг
отцепилось и, несомое течением, причалило к берегу 85-го отделения, положив
конец всем спорам. Кузнецов довольно улыбнулся и, сложив руки над головой в