Чтение 2–й страницы книги ~Комната со шкафом~

испытывая ужасную тошноту и головокружение от тех кульбитов, которые
вытворял свихнувшийся пилот.

Едва сдерживая проклятия и стараясь явно не выдавать своей тревоги,
Эрл взглянул на соседку, которая исподтишка следила за ним с чуть
насмешливой улыбкой. Он удивился, не заметив на ее лице никаких признаков
страха.

- Мне бы чуточку виски, - громко сказал Эрл, не обращаясь ни к кому.

Стюардесса, которая уже успела подняться, стояла рядом и даже не
повернула к нему голову.

- Мне бы виски... - повторил Соммерс.

- Виски, сэр? - очнулась стюардесса и вяло протянула ему пустой
поднос. - Ах, простите, сэр, я сейчас...

Когда она снова появилась в салоне, неся в руках поднос со стаканами,
наполненными напитками, Эрл уже не ощущал никакой потребности в алкоголе.

- Пожалуйста, сэр.

Эрл протянул руку за стаканом, потом отдернул ее. У него создалось
такое впечатление, что из него рвутся наружу все внутренности, а дыхание с
трудом прорывается через глотку.

- Прошу прощения, мисс, - сказал он, - я уже не хочу...

Девушка, сидевшая с ним рядом, снова хихикнула.

Эрл обозлился.

- Почему мы до сих пор носимся по небу и не приземляемся! Черт
возьми! Что случилось?

В этот момент самолет снова выкинул новый фортель, и бедная
стюардесса полетела кувырком. Огромный поднос со стаканами вылетел из рук
ошалевшей девушки, окропив влагой близлежащих пассажиров. Пилоту, ведущему
лайнер, пришла в голову фантазия помахать крыльями в знак приветствия
статуе Свободы. Он был галантен, этот пилот... и в какой-то мере
патриотичен!

Эрлу показалось, что все это ему снится.

- Невероятно! Это невероятно! - бормотал он, стараясь сдерживать
тошноту, - но надо отдать ему должное, что после всех этих выкрутасов мы
все же находимся в воздухе.

- Это искусство пилотирования, - тихо проговорила его соседка.

- Он сможет доказать это только если вовремя спохватится и
благополучно приземлится! - раздался откуда-то суровый баритон.

- Какой богатый улов для газетчиков, - со смешком снова сказала
девица.

Эрл взглянул на нее и удивился. Она улыбалась ему, показывая здоровые
белые зубы из-под чуть вздернутой вверх полной губы. Ее сочный и яркий рот
был несколько великоват, но пухлые и по-детски капризные губы делали ее
очень молоденькой и симпатичной. Голова ее была покрыта богатой восточной
тканью, обернутую вокруг незамысловатой чалмой, но те немногие кудельки,
которые выбивались из-под платка, были рыжеватого цвета. Лоб был высок,
чист и благороден.

- Леди и джентльмены! Поздравляем вас с благополучным прибытием!
Пристегните ремни, мы приземляемся! - раздался вдруг мужской голос в
радиорубке.

Эрл вдруг расхохотался.

- Мы давно уже пристегнуты, эй, вы, жонглеры воздушного океана!

- Прекратите блеять, безмозглый баран! Вам что, не ясно, что
радоваться пока нечему, мы еще не на земле и можем аккуратно плюхнуться.
Горючее-то давно уже кончилось!..

Эрл даже вздрогнул, услышав этот громогласный рев, который издал тот
же бас, сидевший позади Эрла. Это был настоящий колосс, шириной в
концертный рояль. Он был не только велик ростом, но еще и толст и походил
на Портоса: лицо его покраснело от гнева, он метал молнии черными глазами
то в адрес Эрла, то в сторону девушки.

- Мисс, вы опять взялись за свои штучки, - сердито буркнул он,
взглянув на нее исподлобья. Эрл, обернувшись, смерил взглядом, не менее
жестким и яростным, этого наглеца и паникера, и произнес:

- Придержите свой язык, жалкий трус, не поднимайте паники, иначе...

Эрл рванулся, забыв про ремни, крепко державшие его в объятиях
кресла. - О, черт!

- Со мной вам ничего не грозит, Билл, запомните это раз и навсегда! -
произнесла девушка, презрительно взглянув на Портоса. - Я знаю, что
делаю...

Напряжение несколько спало, и Эрл снова почувствовал себя уверенным и
довольным. Он не обратил внимания на перепалку своих соседей. Самолет шел
на посадку.

Яркий луч солнца весело пробивался в комнату сквозь плотные бархатные
шторы.

Эрл проснулся внезапно, прислушался к тишине, царящей в доме, с
трудом соображая, где он находится, затем, узнав наконец знакомую
обстановку собственной спальни, он тряхнул головой, опустил ноги на пол и,
позевывая и потягиваясь, протянул руку к ночному столику, достал из пачки
сигарету и закурил. Сон и явь смешались у него в голове, Эрл чувствовал
себя размягченным и вялым. Сказался, верно, на самочувствии молодого
детектива необычный рейс, о котором вспомнил он вдруг с содроганием.
Покачав головой, он громко произнес:

- Невероятно!

Так он сидел, не вставая с кровати, потом взглянул на часы и с
удивлением констатировал, что уже десять часов утра.

Я проспал, - подумал он, - надо поторапливаться.

Он поспешно вскочил и отправился в ванную комнату. Холодный душ
привел его в более или менее нормальное состояние. Проглотив наскоро чашку
крепкого кофе без молока, он вышел из дома. "Бьюик" стоял в гараже, ожидая
своего хозяина.

Эрл Соммерс торопился в свою контору, которую он основал шесть лет
тому назад, имея на руках лицензию, он назвал свою фирму "Сфинкс".

Эта была полудетективная организация, занимающаяся самыми различными
делами, начиная с поисков пропавших попугаев до пропавших девиц...

Для Соммерса главным в деле было наличие какой-нибудь, хотя бы
маленькой тайны, это служило ему стимулом для затраты времени и энергии,
которые он вкладывал в эти дела. Действуя в рамках закона, Эрл, однако,
особой поддержки со стороны представителей власти не имел. Впрочем, с
полицией он, слава богу, как-то ладил.

Ему повезло в этом году, когда он познакомился с одним из служащих
Главного управления полиции Нью-Йорка из отдела убийств,
двадцатичетырехлетним парнем, сержантом Гарри Мортоном, очень добродушным,
бесхитростным, но недалеким... Он прибыл в Нью-Йорк из Техаса и не мог
отвыкнуть от ковбойских привычек и действовал иногда слишком прямолинейно.

Почувствовав необъяснимую симпатию к этому увальню, казалось, страшно
неповоротливому, Эрл убедился на деле в молниеносной реакции Гарри, когда
этого требовала обстановка. Гарри виртуозно владел оружием, стрелял из
двух пистолетов и попадал в яблочко, обладал прекрасным глазомером при
метании ножа... Короче, Гарри Мортон обладал традиционным набором тех
качеств, которые присущи американскому киновестерну. Но, самое главное,
Гарри стал истинным полицейским, отличным профессионалом и мастером в
своем деле.

"Сфинкс" находился в самом фешенебельном районе Нью-Йорка, на
Парк-авеню. Трехэтажное здание, построенное еще во времена гражданской
войны, выглядело несколько строго и сурово, тем более, что было зажато с
одной стороны протянувшимися чуть ли на весь квартал двенадцатиэтажным
зданием отеля "Вирджиния", с другой - небольшим, старинной постройки
зданием театра "Эксцентрик", куда Соммерс водил иногда Нэнси, свою
секретаршу, на ночные представления, которые он находил весьма забавными.
Правда, это случалось не так уж часто, большей частью в дни вынужденного
простоя в делах. Луи Гаррисон, главный режиссер этого театра, был
приятелем Эрла. Они были добрыми соседями.

Эрл любил свой кабинет, который не отличался роскошью, но был удобен
и имел почти все, что требовалось для престижа заведения. На одном из его
стен висел даже подлинник Манэ, он обошелся Соммерсу почти в половину
наследства, оставленного ему матерью. На полу был расстелен настоящий
текинский ковер (Эрл не любил современные ковры с длинным ворсом, в
которых утопали ноги и которые заглушали шаги приближающегося человека), у
стола стояли два огромных мягких кресла, в одном из углов стоял маленький
бар на колесиках, на крохотном столике, стоявшем у окна, красовался
магнитофон самой моднейшей марки.

Уют и порядок в помещении "Сфинкса" входил в обязанность секретаря
фирмы, Нэнси Абнер, которая еще помимо всего прочего, по собственной
инициативе, совершала активные действия в делах, которые вел Эрл Соммерс.

Его ближайший помощник и единственный служащий, помимо Нэнси, Марк
Байкинс, красивый молодой человек, высокий, худощавый, но очень ловкий и
сильный, с волосами цвета спелой кукурузы и голубыми глазами, чистыми, как
родник, был глубоко предан Соммерсу и вел дела фирмы не щадя живота
своего.

Соммерс не скупился, оплачивая его труд. Он платил Марку 30 процентов
от каждого гонорара помимо еженедельного заработка в 25 долларов. Сейчас,
когда ему предстояло вручить Марку довольно приличный куш в три тысячи
долларов, Эрл искренне радовался за него. Наконец-то Марк сумеет
приобрести себе приличный автомобиль и перестанет мучиться, тратя
ежедневно на дорогу по два-три часа, так как жил он в пригороде Нью-Йорка