Джоди, по-прежнему не глядя в ее сторону.
неделю после начала работы Джоди для себя уже уяснила, каким образом в кино
делаются все дела. Если у тебя есть способности и амбиции, окружающие
сделают все, чтобы ты выглядел дураком и неумехой, только бы обезопасить
себя от конкурента. Если же ты действительно не справлялся, люди просто
старались держаться от тебя подальше. По-видимому, не иначе было и в любом
другом деле, но киношники, похоже, достигли тут дьявольского искусства.
ей.
тебя, - успокоил он. - Я бы не стал из-за них расстраиваться.
Она сняла болтавшуюся на одной из стенок фургона дощечку с зажимом для
бумаг. На листке под зажимом были расписаны эпизоды, которые планировалось
сегодня отснять, и реквизит, необходимый для каждого из них. - Если это
самое худшее из того, что мне здесь предстоит, то я уж как-нибудь переживу.
сейчас убить ради одной-единственной затяжки, но в фургоне курить
запрещалось, а устраивать отдельный перекур снаружи сейчас было бы не ко
времени. Джоди вынуждена была признать, что убила бы даже ради меньшего.
Например, ради того, чтобы выбросить из головы мысли о Холлисе.
сторону леса.
кто-то разгуливает по опушке.
девушка.
если они загубят хотя бы один из эпизодов, отснятых Ланкфорд ом.
Не знаю, как они там очутились, но скажу, чтобы кто-то их проверил.
постаралась забыть о Ланкфорде и его раздражительности, поскольку вернулась
в более мрачный мир, где тираны носили при себе оружие, а не сценарии, и
нападали на целые государства, а не на стажеров.
Глава 2
Четверг, 9 часов 50 минут, Гамбург, Германия
взлетно-посадочной полосы номер два гамбургского международного аэропорта
Фульсбюттель.
Не открывая глаз, он постарался удержать приснившееся в пути.
улетучились последние остатки сна. Мгновением позже он уже не мог вспомнить,
о чем был этот сон, от которого все же осталось чувство глубокого
удовлетворения. С тихим вздохом Худ открыл глаза, потянулся всем телом и
сдался на милость окружающей реальности.
ощущение, что за восемь часов полета в общем салоне он отсидел себе все, что
только можно было отсидеть. В Центре о таких перелетах говорили "летел в
шортах". Не потому, что эта одежда порой причиняла те же самые неудобства,
что и узкое кресло, и не потому, что такие путешествия были относительно
короткими, а из-за того, что они не дотягивали до тринадцатичасового барьера
- минимального времени, необходимого для того, чтобы правительственный
чиновник имел право взять билет в салон бизнес-класса с более удобными
сиденьями. Боб Херберт считал, что правительство США уделяет столь
пристальное внимание Японии и Ближнему Востоку только потому, что дипломаты
и участники переговоров предпочитают летать с удобствами. Он предсказывал,
что, как только двадцатичетырехчасовой перелет даст чиновникам право на
салон первого класса, Австралия тут же станет следующим важным полем для
торговых и политических баталий.
Боб Херберт оказался прав: секрет хорошего сна в самолете заключается вовсе
не в том, лежишь ты там или не лежишь. Просидев всю дорогу, он, тем не
менее, отлично выспался. Главное, чтобы было тихо, и тут затычки для ушей
оказались идеальным средством.
что, прилетев в Германию по приглашению заместителя министра иностранных дел
Хаузена, чтобы посмотреть на последние чудеса техники стоимостью в миллионы
долларов, он ощутил себя счастливым человеком благодаря пятидесятицентовым
силиконовым штуковинам бруклинского изготовления. В этом была своя ирония.
попытался сохранить хотя бы то чувство удовлетворенности, которое испытывал
во сне, но даже оно куда-то ушло. Пол приподнял шторку и искоса взглянул на
рассеянный солнечный свет.
куда-то ускользают. Может быть, именно потому они и наиболее желанны? Жена и
дети здоровы и счастливы. Он любит их, а еще у него любимая работа. Это
больше, чем имеют очень многие.
Начальник отдела технического обеспечения операций, внушительного вида
мужчина, сидел справа от него в ближнем к проходу кресле и как раз снимал
наушники.
сиденья перед собой. Взглянув на часы, он обратил свое крупное, как у
куклы-голыша, лицо в сторону Худа.
сообщил он в своей обычной четкой манере. - А мне так хотелось в девятый раз
дослушать альбом "Рок-н-ролл 68".
начинает петь группа "Крим", а за нею - "Каусиллс" и "Степенвулф". Это как
уродливая красота Квазимодо: песня "Индейское озеро" вставлена между
"Солнечным светом твоей любви" и "Рожденным быть диким", чтобы лучше
оттенить.
будучи подростком, увлекался группой "Каусиллс".
меня из ушей, - продолжил он. - Не забывайте, что мы, люди в теле, потеем
обильнее вас, худощавых.
слал седоволосый начальник их разведотдела.
приснился такой сон, а потом...
такое случается?
удивлением.
с приятными для меня событиями. Это ставит все на свои места.
Херберта, который говорил с тягучим акцентом южанина:
того, чтобы оставаться тощим. Шеф, как они вам, сработало?
Галифакс.
себя в кабинете. В следующий раз, когда на генерала Роджерса нападет хандра
или там Марта ударится в демагогию и свой обычный подхалимаж, вы просто
вставьте их в уши и сделайте вид, что внимательно слушаете.
Майк своим молчанием способен сказать больше, чем словами, а Марта все равно
завалит весь город своими пустопорожними опусами и по электронной почте.
справляется вполне нормально...
проявление расовой и половой дискриминации, осмелься мы утверждать обратное.
будучи дважды избран мэром Лос-Анджелеса, - он избирался на эту должность
дважды, - стало то, что не стоит менять убеждения людей, вступая с ними в
споры. Надо просто замолчать. Это ставит тебя выше мелкой драки и придает
дополнительное достоинство в глазах окружающих. Единственный способ, которым
твой оппонент может достичь подобных высот, - это поступиться мелочами, а
значит, пойти на компромисс. Рано или поздно, но к этому приходил каждый из
них. Даже Боб, хотя у него это и заняло больше времени, чем у остальных.
не помешали бы электронные затычки. Если бы мы не слышали всего того, что
нам не по душе, нам не пришлось бы рисковать и совершать политические
ошибки.