только на водку слаб... После совещания давай его ко мне.
стуле, боялся оторвать глаза от пола. Кабинет светлый, просторный,
евроремонт, дорогая офисная мебель, компьютер. Все путем, короче. А за
столом Дядя Опер. Оба слова с большой буквы. И все потому, что опер не
простой. Вернее, он не опер, а начальник "уголовки" - но это ведь не
существенно.
зверь никого и ничего не боится. Пацаны говорят, что он от своей работы
кайф ловит. Хлебом не корми, дай только в горло кому вцепиться. А хватка у
него мертвая - ни в жизнь не отпустит. А еще ходят слухи, что у него свои
законы. Если Волчара на тебя шибко злой, никто тебе не поможет. Суд может
тебя оправдать, но все это херня - майор Круча из-под земли достанет и
накажет. По-своему накажет. Но мало не покажется, это точно. Базарят,
кое-кто даже сгинул навечно. Вот так-то.
наслышан. Но лучше семь раз услышать, чем один раз увидеть.
хоти, может, и чуть больше. И все без сучка без задоринки. Но и на старуху
бывает проруха. Надо же, повязали. Да так позорно...
взламывал замки. На "хрусты" и "рыжье" у него был собачий нюх. Он всегда
находил то, что нужно. И так же тихо, как призрак, исчезал. Никаких следов
после себя не оставлял. Опера сбивались с ног, но выйти на него не могли.
Ни единой ошибки за все двадцать лет воровской "карьеры".
все из-за водки. Как свяжется с этой заразой, так пиши пропало. Как вмажет,
так с катушек и срывается. Язык как помело. Я такой, мол, сякой. А
"барабанщики" ментовские слушают. И стук-стук оперкам. А те его, Витю, за
жабры и колоть. Он всегда и во всем чистосердечно признавался. А потому на
долгие срока не уходил. Самое большее на пять лет.
избытке, рука легкая, чутье острое. И знаний прибавилось. Со знающими
людьми много общался, опыт перенимал. Конец девяностых, научно-технический
прогресс через край плещет. Столько всяких прибамбасов и заморочек
появилось. Есть такие замки, которые ни в жизнь не возьмешь, если в ногу со
временем идти не будешь.
ногу его давний корешок дело поставил. "Домушники" всех мастей под ним. И
"подборщики", и "верхолазы", и "скокцеры". "Кассиры" и "медвежатники" также
в наличии. А еще штат наводчиков. Пацаны, мебельщики. В мебельной фирме
работают, мебель собирают. Через них на хаты "карасей" Хава и выходит. И
посылает спеца.
установил. Бронированную. И два замка. Один обыкновенный, второй
электронный. "Тач-мемори" эта мутотень называется. Магнитной карточкой
через считыватель кода провести надо. Хрен какой ключ подберешь.
по замку, тот и навернулся. Каким макаром его "карась" открывал в тот день,
Мох не знал. Но когда он пришел по тому же адресу на другой день, замок
этот отсутствовал. Остался второй. "Француз". Крепкая вещь. Но для Вити он
как песня про Мурку.
время вернулся. Достал свою универсальную отмычку из суперстали и вперед.
На раз замок открылся.
приближается. И без срывов. А все потому, что Витя последнее время совсем
не пил - в глухой завязке был. И сам понимал, что бухло - это яма, и Хава
не давал. У него "сухой закон" - варит котелок у старого "бродяги".
рядом. Аж голова закружилась, так вмазать захотелось. И вмазал. Теперь вот
в ментовке откисает...
в его габариты впрессовали пещерного медведя - такая сила из него прет.
Сгусток жесткой энергии. И взгляд. Он пробирает насквозь, душу наизнанку
выворачивает.
задницу выдавить. Но сейчас он не злой. Даже, напротив, чересчур добрый.
Мягко так смотрит на Витю, улыбается. Только от этого не легче.
раскрывает. Только улыбается. И это убивает. Скоро Витя мозоли на "булках"
натрет - будто какая-то сила задницей его о стул возит.
Наконец, он пошевелился. Не отрывая от Вити беспредельно добрых глаз, сунул
руку в тумбочку стола, извлек на свет бутылку "Столичной". Тут же появились
и два стакана. Молча он открутил пробку, расплескал влагу по стаканам.
Граммов по сто в каждом. Протянул стакан Вите. И все молча.
водовка так жарко пошла по крови. Хорошо, ох и хорошо, хоть запевай. А Дядя
Опер снова налил. Однако на этот раз только для него. Ровно сто пятьдесят
граммов. Целое богатство. У Вити аж рука задрожала, когда он потянулся к
стакану. Бульк, и ему стало еще лучше. Как будто в раю оказался. Еще бы и
сигарету. А Волчара словно мысли его прочел. Раз, и на столе появилась
початая пачка "Мальборо". И сигарета будто сама выскочила из нее. Смотрит
на него фильтром и призывно так улыбается.
ничтяковый. Свой в доску, в натуре.
Отвечаю!
наполнил его стакан. Все, что оставалось в бутылке, вылил. Себе ни грамма
не оставил.
невыносимо.
это на срок пойду, мне ведь не привыкать...
сквозь пальцы.
водяры раздавил. Если за это каждого сажать, то тюрем на всех не хватит.
Понимаешь?
хозяина убили.
а потом хозяина замочили. На пике твои пальчики...
грудь.
закоцали. Они уже и показания дали. И не в твою, брат, пользу...
гад... Только он может доказать, что ты никого не мочил...
все как на духу. Кто такой Нипель, где его найти. И всю свою кодлу мне
сдашь...
Будешь хорошим, будем с тобой дружить. Будешь плохим, по "мокрой" статье на
зону уйдешь...
Страх сковал Витю. Он чувствовал себя кроликом перед удавом. Язык его сам
по себе соскочил с привязи. Он и опомниться не успел, как сдал и Хаву, и
Нипеля, и Брыля, и Куска, и всех, всех, всех...
команда. Старшие оперуполномоченные или просто, это неважно. Главное,
ребята боевые, настоящие менты, от пяток до макушек.
Но Степан Круча "не каждый". У него связи везде, и в низах, и в верхах. Под
лежачий камень вода не течет - этот афоризм формула его жизни. Он постоянно
в движении, крутится, вертится, все время в поисках, в делах. Даже
вчерашняя пьянка в ресторане не просто так. Правильное застолье, оно ведь
еще крепче сплачивает команду.