этот установившийся порядок? Да, если он погружался в чтение Библии, то
мог просидеть допоздна. Но случалось это весьма редко, мистер Холмс, и,
я думаю, такие отступления от правил можно не принимать во внимание.
отношениях со своей племянницей. Его строгость иногда доходила до
жестокости. Помню случай, когда два года назад он избил девушку ремнем и
несколько дней держал ее взаперти на хлебе и воде только лишь из-за
того, что она поехала в Бристоль послушать комическую оперу. Я до сих
пор помню, как она плакала, и слезы текли по ее розовым щекам. "Старый
дьявол! - всхлипывала она. - Старый дьявол!.." Вы, конечно, простите
невоздержанность ее языка...
всецело от этого наследства?
человек, уже пробил себе путь в деловом мире. Сам Трелони был одним из
его клиентов. - Мне кажется, что я обнаружил в ваших словах опасение за
судьбу племянника, - сказал Холмс. - Вероятно, доктор Гриффин был в
дружеских отношениях с Трелони, если тот завещал ему наследство?
Действительно, доктор как-то спас Трелони от смерти. Вместе с тем,
должен признаться, мой племянник всегда был вспыльчивым, необузданным
человеком. Его невоздержанное поведение в конце концов привело к тому,
что местные жители стали с предубеждением относиться к нему. Если
полиция окончательно утвердится в мнении, что сквайр умер насильственной
смертью, Гриффину будет угрожать немедленный арест... Эппли сделал паузу
и оглянулся. Раздался чей-то повелительный стук. Тут же дверь
распахнулась, и мы увидели миссис Хадсон, выглядывающую из-за спины
низенького худощавого мужчины с крысиным лицом. Он был в клетчатом
костюме и котелке. Когда взгляд его холодных голубых глаз упал на
викария, он остановился у порога с возгласом удивления.
самый неожиданный и драматический момент, - лениво заметил Холмс.
детектив, положив свою шляпу рядом с газовой печкой. - Ну-с, присутствие
в вашем доме этого почтенного джентльмена, бесспорно, свидетельствует о
том, что в настоящее время вы заняты уютным маленьким домом в Сомерсете.
Факты весьма определенны и ведут в одну сторону, как указательные
столбы. Не так ли, мистер Холмс?
сторону, - ответил Холмс. - В прошлом мне неоднократно приходилось
доказывать вам эту истину, Лестрейд.
налицо и мотив преступления, и возможность его совершения. Мы знаем, кто
преступник, и нам остается выяснить лишь, каким образом было совершено
убийство.
отчаянии.
сквайра, вы не скрывали, что считаете моего племянника убийцей. Всем
ясно, что только Гриффину выгодно было это злополучное завещание.
Лестрейд.
хладнокровным убийцей - никогда! Ведь я его знаю с пеленок...
с вами.
Холмс смотрел на потолок с отсутствующим, рассеянным выражением лица. Я
замечал это у него только в тех случаях, когда он чувствовал, что уже
держит в руках какую-то трудно уловимую нить улик, все еще скрытую в
лабиринте множества фактов и подозрений.
его лицо окрасилось легким румянцем. - Неужели я могу рассчитывать,
мистер Холмс?
миссис Хадсон вызвать кэб.
кисет табаком.
- заметил я. - Мне сначала показалось, что почтенный Эппли выводит вас
из себя, особенно когда он начал распространяться о своей ранней
склонности к медицине и о рассеянности, из-за которой мог бы оперировать
пациента без всякой на то надобности.
поразительно. Сосредоточенно поглядев перед собой, Холмс быстро встал.
мне так хорошо знаком.
мне, пожалуйста, тетрадь с вырезками, помеченную буквой "Б".
одну из тех, в которые Холмс вклеивал газетные вырезки о
заинтересовавших его случаях.
начиналась бы с буквы "Б"!
барабаня по переплету длинными нервными пальцами.
теперь еще не все ясно.
обмануть. Этот рыжебородый доктор и есть убийца. Нам известны и
преступник, и мотив преступления.
Вопрос в том, как он это сделал.
наконец его слова не стали сливаться со стуком колес поезда, болезненно
отдаваясь в моей голове.
вершины мягко округленных холмов Сомерсетшира, когда мы наконец
высадились на маленькой железнодорожной станции Кемберуэлл. Вдали, среди
холмов, за остроконечными крышами деревенских домов, виднелось большое
белое здание, окруженное величавыми вязами.
этой деревушке гостиница?
нейтральной почве.
ни слова, пока не очутились в уединенной комнате старинной гостиницы.
Холмс что-то поспешно черкнул в своей записной книжке и вырвал оттуда
несколько листков. - Нельзя ли будет теперь, мистер Эппли, послать слугу
с записками? Одну нужно отправить в Гудменс Реет, другую - Эйнсуорту, а
вот эту Гриффину.
сможем немного покурить.
так загадочно, что заинтриговали даже доктора Уотсона. Так изложите нам
сейчас вашу теорию.
данные.
Долорес и вашим племянником?
отношения служили для меня источником огорчений. Но справедливости ради
следует добавить факт, что виной этому была молодая леди. Без всякой
видимой причины она ведет себя оскорбительно по отношению к доктору. И,
что хуже всего, свою неприязнь проявляет перед людьми.
невесты. Он принимает все это почти как личную обиду.