Чтение 2–й страницы книги ~Второе пятно~

профессия отнимает у меня много времени. Очень сожалею, что не
могу быть вам полезным в этом деле, и считаю дальнейшее
продолжение нашего разговора бесполезной тратой времени.

Премьер-министр вскочил. В его глубоко сидящих глазах
сверкнул тот недобрый огонь, который нередко заставлял
съеживаться от страха сердца членов кабинета.

-- Я не привык, сэр... -- начал он, но овладел собой и
снова занял свое место.

Минуту или более мы сидели молча. Затем старый
государственный деятель пожал плечами:

-- Мы вынуждены принять ваши условия, мистер Холмс. Вы
безусловно правы, и с нашей стороны неразумно ожидать от вас
помощи, пока мы не доверимся вам полностью.

-- Я согласен с вами, сэр, -- сказал молодой дипломат.

-- Хорошо, я расскажу вам все, но полагаюсь целиком на
вашу скромность и на скромность вашего коллеги, доктора
Уотсона. Я взываю к вашему патриотизму, джентльмены, ибо не
могу представить себе большего несчастья для нашей страны, чем
разглашение этой тайны.

-- Вы можете вполне довериться нам.

-- Так вот, это письмо одного иностранного монарха; он
обеспокоен недавним расширением колоний нашей страны. Оно было
написано в минуту раздражения и лежит целиком на его личной
ответственности. Наведение справок показало, что его министры
ничего не знают об этом письме. К тому же тон письма довольно
резкий, и некоторые фразы носят столь вызывающий характер, что
его опубликование несомненно взволновало бы общественное мнение
Англии. И даже более, сэр: могу сказать не колеблясь, что через
неделю после опубликования письма наша страна будет вовлечена в
большую войну.

Холмс написал имя на листке бумаги и показал его
премьер-министру.

-- Совершенно верно, это он. И именно это письмо, которое,
возможно, повлечет за собой миллионные расходы и гибель сотен
тысяч людей, исчезло таким загадочным образом.

-- Вы известили автора письма?

-- Да, сэр, была отправлена шифрованная телеграмма.

-- Но, может быть, он и рассчитывал на опубликование
письма?

-- Нет, сэр! У нас есть все основания полагать, что он уже
понял неосторожность и опрометчивость своего поступка.
Опубликование письма было бы для него и для его страны еще
большим ударом, чем для нас.

-- Если так, то в чьих же интересах раскрыть содержание
этого письма? Для чего кому-то понадобилось украсть его?

-- Тут, мистер Холмс, вы заставляете меня коснуться
области высокой международной политики. Если вы примете во
внимание ситуацию в Европе, вам будет нетрудно .понять мотив
преступления. Европа представляет собой вооруженный лагерь.
Существуют два союза, имеющие равную военную силу.
Великобритания держит нейтралитет. Если бы мы были вовлечены в
войну с одним союзом, это обеспечило бы превосходство другого,
даже независимо от того, участвовал бы он в ней или нет. Вы
понимаете?

-- Все совершенно ясно. Итак, в краже и разглашении письма
заинтересованы враги этого монарха, стремящиеся посеять раздор
между его страной и нами?

-- Да, сэр.

-- А кому могли переслать этот документ, если бы он попал
в руки врага?

-- Любому из европейских правительств. Весьма возможно,
что в настоящий момент оно несется по назначению с такой
скоростью, какую только способен развить пароход.

Министр Трелони Хоуп опустил голову на грудь в тяжело
вздохнул. Премьер ласково положил руку ему на плечо:

-- С вами случилось несчастье, мой дорогой друг. Никто не
решится обвинить вас -- вы приняли все меры предосторожности...
Теперь, мистер Холмс, вам известно все. Что вы посоветуете
предпринять?

Холмс печально покачал головой:

-- Вы полагаете, сэр, что война неизбежна, если этот
документ не будет возвращен?

-- Думаю, что она вполне возможна.

-- Тогда, сэр, готовьтесь к войне.

-- Это жестокие слова, мистер Холмс!

-- Примите во внимание факты, сэр. Я не допускаю, что
письмо было похищено после половины двенадцатого ночи, так как
с этого часа и до момента, когда обнаружена пропажа, мистер
Хоуп и его жена находились в спальне. Значит, оно было похищено
вчера вечером, между половиной восьмого и половиной
двенадцатого -- вероятно, ближе к половине восьмого, потому что
вор знал, где оно лежит, и, конечно, постарался завладеть им
как можно раньше. А теперь, сэр, если такой важный документ
похищен еще вчера, то где он может быть сейчас? У вора нет
никаких причин хранить его. Скорее всего, его уже передали
заинтересованному лицу. Какие же у нас теперь шансы перехватить
его или даже напасть на его след? Оно для нас недосягаемо.

Премьер-министр поднялся с дивана:

-- Вы рассуждаете совершенно логично, мистер Холмс. Я
вижу, что тут действительно ничего нельзя сделать.

-- Допустим, например, что документ был похищен горничной
или лакеем...

-- Они оба -- старые и верные слуги.

-- Насколько я понял, спальня находится на втором этаже и
не имеет отдельного хода с улицы, а из передней в нее нельзя
подняться незамеченным. Значит, письмо похитил кто-то из
домашних. Кому вор мог передать его? Одному из международных
шпионов и секретных агентов, имена которых мне хорошо известны.
Есть три человека, которые, можно сказать, возглавляют эту
компанию. Я начну с того, что узнаю, чем занят сейчас каждый из
них. Если кто-нибудь из них уехал, в особенности же если он
уехал вчера вечером, мы будем знать, куда делся этот документ.

-- А зачем ему уезжать? -- спросил министр по европейским
делам. -- Он мог бы с таким же успехом отнести письмо в
посольство здесь же в Лондоне.

-- Не думаю. Эти агенты работают совершенно самостоятельно
и часто находятся в довольно натянутых отношениях с
посольствами.

Премьер-министр кивком головы подтвердил это:

-- Полагаю, что вы правы, мистер Холмс. Он собственноручно
доставит такой ценный подарок к месту назначения. Ваш план
действий мне кажется абсолютно верным. Однако, Хоуп, нам не
следует из-за этого несчастья забывать о прочих наших
обязанностях. Если в течение дня произойдут новые события, мы
сообщим вам, мистер Холмс, и вы, разумеется, информируете нас о
результатах ваших собственных расследований.

Министры поклонились и с видом, полным достоинства, вышли
из комнаты.

Когда наши высокопоставленные гости ушли, Холмс молча
закурил трубку и на некоторое время погрузился в глубокую
задумчивость. Я развернул утреннюю газету и начал читать о
сенсационном преступлении, которое было совершено в Лондоне
накануне вечером, как вдруг мой приятель громко вскрикнул,
вскочил на ноги и положил трубку на камин.

-- Да, -- сказал он, -- лучшего пути нет. Положение
отчаянное, но не безнадежное. Сейчас, необходимо хотя бы
узнать, кто этот похититель, -- ведь, возможно, письмо еще не
ушло из его рук. В конце концов, этих людей интересуют только
деньги, а к моим услугам -- казначейство Британии. Если письмо
продается, я куплю его... даже если правительству придется
увеличить на пенни подоходный налог. Возможно, этот человек все
еще держит его при себе: надо же ему узнать, какую цену
предложат здесь, прежде чем попытать свое счастье за границей!
Есть только три человека, способные на такую смелую игру: это
Оберштейн, Ля Ротьер и Эдуард Лукас. Я повидаюсь со всеми.

Я заглянул в утреннюю газету:

-- Эдуард Лукас с Годолфин-стрит?

-- Да.

-- Вы не можете повидаться с ним.

-- Почему?

-- Вчера вечером он был убит в своем доме.

Мой друг так часто удивлял меня во время наших
приключений, что я испытал чувство торжества, увидев, как
поразило его мое сообщение. Он в изумлении уставился на меня,
затем выхватил из моих рук газету. Вот та заметка, которую я
читал в ту минуту, когда Холмс встал со своего кресла:

УБИЙСТВО В ВЕСТМИНСТЕРЕ

Вчера вечером в доме No 16 на Годолфин-стрит совершено
таинственное преступление. Годолфин-стрит-- одна из тех