Чтение 2–й страницы книги ~Приключения клерка~

наугад первое попавшееся, вот и все. Но, так или иначе, мне
повезло, и я никогда так не радовался, как на сей раз.
Жалованье у них в неделю было даже больше на один фунт, а
обязанности мало чем отличались от тех, что я исполнял у
Коксона.

Теперь я подхожу к самой удивительной части моей истории.
Надо вам сказать, что я снимаю квартиру за Хемпстедом:
Потерс-стрит, 17. В тот самый вечер, когда пришло это приятное
письмо, я сидел дома и курил трубку. Вдруг входит квартирная
хозяйка и подает визитную карточку, на которой напечатано:
"Артур Пиннер, финансовый агент". Я никогда прежде о таком не
слыхал и не представлял, зачем я ему понадобился, однако
попросил хозяйку пригласить его наверх. Вошел среднего роста
темноглазый брюнет, с черной бородой и лоснящимся носом.
Походка у него была быстрая, речь отрывистая, как у человека,
привыкшего дорожить временем.

-- Мистер Пикрофт, если не ошибаюсь? -- спросил он.

-- Да, сэр, -- ответил я, предлагая стул.

-- Раньше служили у Коксона?

-- Да, сэр.

-- А сейчас поступили в банкирский дом Мейсонов?

-- Совершенно верно.

-- Так-с, -- произнес он. -- Видите ли, я слыхал, что вы
обладаете незаурядными деловыми способностями. Вас очень хвалил
мне Паркер, бывший управляющий у Коксона.

Я, разумеется, был весьма польщен, услышав столь лестный о
себе отзыв. Я всегда хорошо справлялся со своими обязанностями
у Коксона, но мне и в голову не приходило, что в Сити идут обо
мне такие разговоры.

-- У вас хорошая память? -- спросил затем Пиннер.

-- Неплохая, -- ответил я скромно.

-- Вы следили за курсом бумаг последнее время?

-- Безусловно! Я каждой утро просматриваю "Биржевые
ведомости".

-- Удивительное прилежание? -- воскликнул он. -- Вот где
источник всякого успеха! Если не возражаете, я вас немного
поэкзаменую. Скажите, каков курс Эйширских акций?

-- От ста пяти до ста пяти с четвертью.

-- А Объединенных новозеландских?

-- Сто четыре.

-- Хорошо, а Брокенхиллских английских?

-- От ста семи до ста семи с половиной.

-- Великолепно! -- вскричал он. -- Просто замечательно.
Таким я вас и представлял себе. Мальчик мой, вы созданы для
большего, чем быть простым клерком у Мейсонов!

Его восторг, как вы понимаете, меня, конечно, несколько
смутил.

-- Так-то оно так, мистер Пиннер, -- сказал я, -- но не
все обо мне такого высокого мнения. Я не один день побегал,
пока нашел эту вакансию. И я очень рад ей.

-- Ах, Господи, что это вы говорите! Разве ваше место там?
Вот послушайте, что я вам скажу. Правда, я не могу предложить
вам уже сейчас место, которое вы заслуживаете, но в сравнении с
Мейсонами это небо и земля. Когда вы начинаете работать у
Мейсонов?

-- В понедельник.

-- Хм-м, готов биться об заклад, что вы туда не пойдете.

-- Что, не пойду к Мейсонам?!

-- Вот именно, мой дорогой. К этому времени вы уже будете
работать коммерческим директором Франко-Мидланской компании
скобяных изделий, имеющей сто тридцать четыре отделения в
различных городах и селах Франции, не считая Брюсселя и
Сан-Ремо.

У меня даже дыхание перехватило.

-- Но я никогда не слышал об этой компании, -- пробормотал
я.

-- Очень может быть. Мы не кричим о себе на каждом углу,
капитал фирмы целиком составляют частные вклады, а дела идут
так хорошо, что реклама просто ни к чему. Генеральный директор
фирмы -- мой брат Гарри Пиннер, он же и основал ее. Зная, что я
еду в Лондон, он попросил меня подыскать ему расторопного
помощника -- молодого человека, способного и делового, с
хорошими рекомендациями. Паркер рассказал мне о вас, и вот я
здесь. Для начала мы можем предложить вам всего каких-то
пятьсот фунтов в год, но в дальнейшем...

-- Пятьсот фунтов!? -- вскричал я, пораженный.

-- Это для начала. Кроме того, вы будете получать один
процент комиссионных с каждого нового контракта, и, можете
поверить мне, ваше жалованье удвоится.

-- Но я ничего не смыслю в скобяных изделиях.

-- Зато вы смыслите в бухгалтерии.

Голова моя закружилась, и я едва усидел на месте. Но вдруг
в душу мою закралось сомнение.

-- Я буду откровенен с вами, сэр, -- сказал я. -- Мейсоны
положили мне двести фунтов в год, но фирма "Мейсон и Уильямсы"
-- дело верное. А о вас я ровно ничего...

-- Вы просто прелесть! -- вскричал мой гость в восторге.
-- Именно такой человек нам и нужен. Вас не проведешь. И это
очень хорошо. Вот вам сто фунтов, и если считаете, что дело
сделано, смело кладите их в свой карман в качестве аванса.

-- Это очень большая сумма, -- сказал я. -- Когда я должен
приступить к работе?

-- Поезжайте завтра утром в Бирмингем, -- ответил он. -- И
в час приходите во временную контору фирмы на Корпорейшн-стрит,
дом 126. Я дам вам письмо моему брату. Нужно его согласие. Но,
между нами говоря, я считаю ваше назначение решенным.

-- Не знаю, как и благодарить вас, мистер Пиннер, --
сказал я.

-- Пустое, мой мальчик. Вы должны благодарить только
самого себя. А теперь еще один-два пункта, -- так, чистая
формальность, но это необходимо уладить. Есть у вас бумага?
Будьте добры, напишите на ней: "Согласен поступить на должность
коммерческого директора во Франко-Мидландскую компанию скобяных
изделий с годовым жалованьем 500 фунтов".

Я написал то, что мистер Пиннер продиктовал мне, и он
положил бумагу в карман.

-- И еще один вопрос, -- сказал он. -- Как вы думаете
поступить с Мейсонами?

На радостях я совсем было о них забыл.

-- Напишу им о своем отказе от места, -- ответил я.

-- По-моему, этого делать не надо. Я был у Мейсона и
поссорился из-за вас с его управляющим. Я зашел к нему навести
о вас справки, а он стал кричать, что я сманиваю его людей и
тому подобное. Ну я и не выдержал. "Если вы хотите держать
хороших работников, платите им как следует", -- сказал я в
сердцах. А он мне ответил, что вы предпочитаете служить у них
на маленьком жалованье, чем у нас на большом.

"Ставлю пять фунтов, -- сказал я, -- что, когда я предложу
ему место коммерческого директора у нас, он даже не напишет вам
о своем отказе". "Идет! -- воскликнул он. -- Мы его, можно
сказать, из петли вытащили, и он от нас не откажется!" Это
точные его слова.

-- Каков нахал! -- возмутился я. -- Я его и в глаза не
видел, а он смеет говорить обо мне такие вещи... Да я теперь ни
за что не напишу им, хоть умоляйте меня!

-- Ну и прекрасно. Так, значит, по рукам, -- сказал он,
поднимаясь со стула. -- Я рад, что нашел брату хорошего
помощника. Вот вам сто фунтов, а вот и письмо. Запомните адрес:
Корпорейшн-стрит, 126; не забудьте:, завтра в час. Спокойной
ночи, и пусть счастье всегда сопутствует вам. как вы того
заслужили.

Вот, насколько я помню, какой у нас произошел разговор.
Можете себе представить, доктор Уотсон, как я обрадовался этому
предложению. Я не спал до полуночи, взволнованный блестящей
перспективой, и на следующий день выехал в Бирмингем самым
ранним поездом. По приезде я оставил вещи в гостинице на
Нью-стрит, а сам отправился пешком по данному адресу.

До назначенного срока оставалось около четверти часа, но я
подумал, что ничего не случится, если я приду раньше. Дом 126
оказался большим пассажем, в конце которого по обе стороны
располагались два больших магазина, за одним виднелась
лестница, наподобие винтовой, куда выходили двери различных
контор и отделений местных фирм.

Внизу, в начале лестницы, висел на стене большой указатель
с названием фирм, но как я ни искал, а "Франко-Мидландской" там
не оказалось. Сердце мое упало, и я несколько минут стоял возле
указателя, тупо разглядывая его и спрашивая себя, кто и зачем
вздумал разыграть меня таким нелепым образом, как вдруг ко мне
подошел незнакомец -- точная копия моего вчерашнего посетителя,
только этот был чисто выбрит, и волосы у него были чуть