то, возможно, он и обратился к старику. Ведь у того их куры не
клюют. Но, по-моему, это дело безнадежное. И Годфри это знал,
он почти никогда ни за чем не обращался к старику.
поехал к лорду. Тогда как вы объясните появление этого субъекта
в столь поздний час, и почему оно так подействовало на Годфри.
Овертон, сжав голову руками.
удовольствием займусь вашим делом, -- сказал Холмс. -- А вам бы
я посоветовал подумать о том, как провести матч без этого
молодого человека. Как вы сами заметили, столь таинственное
исчезновение должно иметь причину: и эта причина может
задержать его неизвестно сколько времени. А сейчас в гостиницу,
может, портье вспомнит еще что-нибудь.
самых робких свидетелей. Вместе с портье мы отправились в
опустевшую комнату Годфри Стонтона, и тот очень скоро рассказал
ему все, что мог вспомнить о ночном посетителе. Это был мужчина
лет пятидесяти, скромно одетый, с бледным лицом и седой
бородой. Он не походил ни на джентльмена, ни на рабочего.
Портье про него сказал: "...ни то ни се". Он был очень
взволнован -- портье заметил, как дрожала его рука, когда он
протянул ему записку. Годфри Стонтон, прочитав принесенную
портье записку, сунул ее в карман. Выйдя в холл, он не подал
руки посетителю. Они только обменялись несколькими фразами,
портье разобрал лишь слово "время". Потом оба поспешно покинули
гостиницу. На часах в холле было ровно половина одиннадцатого.
кровать Стонтона. -- Вы дежурите днем, не так ли?
театра. Больше никто не приходил.
ко мне. Когда он кончил писать, он сказал: "Можете идти, я
отправлю ответ сам".
верхний.
сказал он, бросив бланки на стол. -- Вы ведь, Уотсон, не раз,
наверное, замечали, что буквы, написанные карандашом, четко
отпечатываются на следующем листе -- это обстоятельство
разрушило немало счастливых браков. Ну, а здесь, к сожалению,
нет никаких следов. Это значит, что он писал мягким широким
пером. И я почти уверен, что в этом случае нам может помочь
пресс-папье. Ага! Вот то, что нам нужно!
загадочные иероглифы.
текст на обратной стороне.
всего святого".
отправил за несколько часов до исчезновения. Не хватает по
меньшей мере шести слов. Но и то, что есть, свидетельствует о
серьезной опасности, угрожавшей молодому человеку, от которой
кто-то мог бы защитить его. Причем, опасность угрожала двоим --
в телеграмме стоит "нам", а не "мне". Так что замешан еще один
человек. И это, конечно, ночной посетитель Годфри Стонтона,
который сам был в крайнем смятении. Но что у него может быть с
ним общего? И кто этот третий, кому была послана мольба о
помощи? Вот с него-то мы и начнем наши поиски.
телеграмма, -- предположил я.
мысль и мне пришла в голову. Но разве вам неизвестно, что если
мы явимся на почту и потребуем корешок телеграммы, то служащие
едва ли пойдут нам навстречу. Столько еще у нас бюрократизма!
Однако, если взяться за дело с умом и тактом, то можно,
пожалуй, надеяться на успех. А теперь, мистер Овертон, я хотел
бы в вашем присутствии просмотреть бумаги, оставленные на
столе.
счета и записные книжки, изучая их живым, проницательным
взглядом.
ваш друг, кажется, не жаловался на здоровье. Его ничего не
беспокоило?
сместилась коленная чашечка, но все это пустяки.
кажется. По-моему, он чем-то болен, но держит это в тайне. С
вашего согласия я захвачу с собой некоторые бумаги, они могут
понадобиться нам в дальнейшем.
оглянувшись, мы увидели в дверях смешного старичка,
размахивающего руками. На нем был порыжелый сюртук с
развязавшимся белым галстуком и цилиндр с необычайно широкими
полями. Он был похож на деревенского священника или наемного
плакальщика. Но, несмотря на этот жалкий, почти нелепый вид,
его резкий голос и решительные манеры выдавали в нем человека,
привыкшего повелевать.
этого джентльмена? -- спросил он.
направили ко мне из Скотленд-Ярда.
Маунт-Джеймс. Получив ее, я с первым же омнибусом отправился
сюда. Значит, это вы наняли сыщика?
думайте, что я заплачу вам хоть пенни. Так и знайте, мистер
сыщик. Я единственный родственник этого молодого человека, и я
заявляю, что меня все это не касается. Если у него есть виды на
наследство, то только потому, что я никогда не бросал денег на
ветер и сейчас не собираюсь этого делать. Что же касается
бумаг, с которыми вы так бесцеремонно обращаетесь, то должен
сказать, что если они представляют какую-нибудь ценность, вы
будете по всей строгости отвечать за каждый пропавший листок.
спросить, нет ли у вас каких-либо соображений, куда мог деться
молодой человек.
заботиться о себе. И если у него хватило ума потеряться, пусть
пеняет на себя. Я категорически отказываюсь участвовать в его
розысках.
злой огонек. -- Но вы, кажется, не совсем меня понимаете.
Годфри Стонтон небогат. И если его похитили, то вовсе не для