пор, как вошли сюда, Уотсон. Займитесь пока книгами вон там, на
полке. Я немного устал... Интересно, что чувствует
электрическая батарея, когда пытается пропустить ток через
доску?.. В шесть часов, Уотсон, мы продолжим наш разговор.
назначенного часа, при обстоятельствах, потрясших меня не
менее, чем прыжок Холмса к двери.
кровати. Лицо Холмса было почти закрыто одеялом; казалось, он
уснул.
разглядывая фотографии знаменитых преступников, развешанные по
стенам. Так, бесцельно переходя с места на место, я добрался
наконец до камина. На каминной полке лежали в беспорядке
трубки, кисеты с табаком, шприцы, перочинные ножи, револьверные
патроны и прочая мелочь. Мое внимание привлекла коробочка из
слоновой кости, черная с белыми украшениями и с выдвижной
крышкой. Вещица была очень красивая, и я уже протянул к ней
руку, чтобы получше ее рассмотреть, но тут...
услышали в дальнем конце улицы. Мороз пробежал у меня по коже,
волосы встали дыбом от этого ужасного вопля. Обернувшись, я
увидел искаженное лицо Холмса, встретил его безумный взгляд. Я
окаменел, зажав коробочку в руке.
место!
вздохом облегчения откинулся на подушку.
знаете. И что вы все ходите, это невыносимо. Вы, врач, способны
довести пациента до сумасшествия. Сядьте и дайте мне покой.
впечатление. Дикая, беспричинная вспышка, резкость, сталь
несвойственная обычно сдержанному Холмсу, показывали, как
далеко зашло расстройство его нервной системы. Распад
благородного ума -- что может быть печальнее? В самом
подавленном настроении я тихо сидел на стуле, пока не наступил
назначенный час. Холмс, по-видимому, тоже следил за часами. Как
только стрелки показали шесть, он заговорил все с тем же
лихорадочным возбуждением.
Но вы все-таки переложите их в кармашек для часов, а все
остальные деньги в левый карман брюк. Спасибо. Это вас в
какой-то мере уравновесит.
кашлянул, не то всхлипнул.
осторожны, нужно открыть газ только наполовину. Умоляю вас быть
осторожным. Хорошо, спасибо. Нет, шторы не задергивайте.
Теперь, Уотсон, видите там щипцы для сахара? Возьмите ими,
пожалуйста, эту черную коробочку с камина. Осторожно поставьте
ее вот сюда на стол, среди бумаг. Прекрасно! Ну, а теперь
отправляйтесь и привезите мне мистера Кэлвертона Смита,
Лоуэр-Бэрк-стрит, дом тринадцать.
так как мой бедный друг, несомненно, бредил и я боялся оставить
его одного. Однако теперь он требовал привезти к нему Смита,
требовал так же упорно, как прежде отказывался от всякой
помощи.
удивит, что лучший в мире знаток этой болезни -- не врач, а
плантатор. Мистер Кэлвертон Смит -- постоянный житель Суматры и
хорошо там известен, а в Лондон он только приехал по делам.
Вспышка этой болезни на его плантациях, расположенных далеко от
медицинских учреждений, заставила его самого заняться изучением
ее, и он добился немалых успехов. Смит очень методичный
человек. Я не хотел отпускать вас раньше шести часов, зная, что
вы не застанете его дома. Если вам удастся уговорить его
приехать ко мне и применить свои исключительные познания в этой
области медицины, он, бесспорно, мне поможет.
речь его прерывалась одышкой и судорожными движениями рук,
свидетельствующими о муках, испытываемых им. За то время, что я
у него пробыл, внешний вид его резко изменился. Лихорадочный
румянец сделался ярче, глаза еще сильнее блестели из темных
глазных впадин, по временам холодный пот выступал на лбу. И все
же он сохранял свою спокойную, четкую речь. До последней минуты
он останется самим собой!
он. -- Опишете, какое впечатление я на вас произвел, скажете,
что я в бреду, что я умираю... Просто непонятно, почему все дно
океана не представляет собою сплошной массы устриц,-- ведь они
так плодовиты... Ох, я опять заговариваюсь! Любопытно, как мозг
сам себя контролирует... Что я говорил, Уотсон?
Смита.
Постарайтесь его уговорить. Отношения у нас с ним плохие. Его
племянник умер, Уотсон... Я заподозрил недоброе, и он
почувствовал это. Юноша умер в страшных муках. Смит зол на
меня. Любыми средствами смягчите его, Уотсон. Просите его,
умоляйте, во что бы то ни стало привезите его сюда. Только он
может спасти меня, только он!
пришлось снести его в кэб на руках.
сами возвращайтесь раньше. Придумайте какой-нибудь предлог,
чтобы не ехать с ним вместе. Не забудьте, Уотсон, не подведите
меня. Ведь вы никогда меня не подводили... Можно не
сомневаться, что какие-то природные силы препятствуют их
размножению. Мы с вами, Уотсон, сделали все, что могли. Неужели
же весь мир будет заполнен устрицами? Нет, нет, это слишком
страшно. Передайте ему ваше впечатление как можно точнее.
лепечущего, как дитя. Он отдал мне ключ, и мне пришла
счастливая мысль взять его с собой, чтобы Холмс не вздумал
запереться в комнате. Миссис Хадсон, в слезах, ждала меня в
коридоре. Уходя, я слышал, как Холмс высоким, тонким голосом
затянул какую-то безумную песню. Пока я на улице подзывал кэб,
ко мне из тумана приблизилась темная фигура.
Скотленд-Ярда, одетый в штатское.
невероятным, я подумал бы, что при свете, падающем из окна над
дверью, я прочел на его лице удовлетворение.
домов между Ноттинг-хиллом и Кенсингтоном. Здание, перед
которым остановился кэб, имело чопорный и солидный вид --
старомодная железная ограда, массивная двустворчатая дверь с
блестящими медными ручками. Общему впечатлению соответствовал и
величественный дворецкий, появившийся на пороге в розовом
сиянии электрической люстры.
сэр, позвольте вашу визитную карточку.
должного впечатления на мистера Кэлвертона Смита. Через
полуоткрытую дверь я услышал раздраженный, пронзительный голос:
Стэплс, что, когда я работаю, мне нельзя мешать.
дома, так ему и скажите. Если я ему нужен, пусть придет завтра
утром.
совсем не приходит.