read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Семенов встал, прошелся по кабинету и снова вернулся за стол.
- Да... шестьдесят миллионов. Счет ' 1б4"355 ZAR1N. Договор был составлен в Цюрихе пятого марта восемьдесят седьмого, а подписан в Лозанне, в банке "Gotthard", спустя два дня - седьмого марта. Согласно договору, владельцем счета является гражданин Израиля Аарон Даллет. Он имеет право вносить деньги на счет, снимать их, переводить на депозит и так далее. Последний раз деньги поступали в сентябре восемьдесят восьмого, шесть лет назад... Вчера днем, около тринадцати часов по московскому времени, почти вся сумма была переведена на счет венского банка "Австрийский кредит". Вроде бы ничего необычного... так, Валентин Сергеич?
- Я ничего необычного не вижу,- сказал Семенов.
- А вот я вижу,- отозвался Семенов. Он поднялся, прошелся по пружинящему ворсу ковролина, остановился напротив Кравцова и продолжил: - Человек, который значится в договоре банка "Cotthard" под именем Аарон Даллет, погиб в Москве в сентябре восемьдесят восьмого.
- Значит, подставной? - спросил Кравцов.
- Нет, Валя, не подставной. Двойника, конечно, подобрать можно. В крайнем случае с помощью пластической хирургии. И подпись подделать можно. А вот отпечатки пальцев нельзя.
- А там что же, сверяют отпечатки пальцев?
- Нет,- ответил полковник.- В обычной банковской практике - нет. Но в случае с нашим счетом имело место дополнительное соглашение: защита вклада осуществляется по дактилоскопическому отпечатку правой ладони. При утрате клиентом кисти правой руки в результате несчастного случая идентификация проводится по левой. Вот так, Валентин Сергеич!
- Ну хорошо,- сказал Кравцов.- А в случае утери обеих рук? А, Роман Константинович? Или - в случае смерти владельца счета?
Семенов вздохнул, и Валентин отметил про себя это недопустимое для профессионала проявление эмоций. Слишком давно и хорошо Кравцов знал своего шефа, чтобы не понять: полковник взволнован.
- Да,- сказал Семенов,- с методом защиты счета перемудрили. Но решение принимал не я... Ты сам догадываешься, кто. (Полковник показал большим пальцем наверх.) Однако факт налицо - шестьдесят миллионов долларов были положены в швейцарский банк "Cotthard" на особых условиях. Почти сразу владелец счета Аарон Даллет, а на самом деле Вадим Петрович Гончаров, погиб в автокатастрофе и деньги оказались недоступны. Шесть лет вклад считался безвозвратно утраченным... Вчера некий человек перевел деньги на новый счет в Вене. Выводы, Валя?
- Выводы просты. Роман Константинович,- ответил Кравцов.- Либо мы столкнулись с аферой, организованной самими банковскими служащими... Но это, я думаю, крайне маловероятно. Либо ваш Даллет-Гончаров никогда не умирал, либо, шеф, мы имеем дело с ошибочной информацией. Могу я узнать, каким образом стало известно о движении денег со счета?
Раскрывать источник информации Семенову очень не хотелось даже многократно проверенному Валентину. Однако ситуация требовала очень высокой степени доверительности.
- Да, конечно,- кивнул полковник.- Информация пришла по каналам ФАПСИ [ФАПСИ - Федеральное агентство правительственной связи и информации]. Достоверность гарантирована.
"Неслабо,- подумал Валентин.- Шеф, стало быть, сохранил крюки в ФАПСИ".
В советскую эпоху "Отдел консультаций и перспективного планирования" запросто мог использовать для решения своих задач технические и оперативные возможности милиции, ГРУ, КГБ, включая ПГУ [ПГУ - Первое Главное Управление, ныне преобразованное в СВР - Службу Внешней разведки]. Рядовое московское агентство "Консультант" официально таких возможностей не имело. На практике, конечно, дело обстояло не совсем так. Неформальные контакты сохранились. Иногда какая-то информация сливалась по дружеским соображениям, иногда за деньги. Разложение уже коснулось даже элитарных ГРУ и КГБ. Да по-другому и не могло быть: коррумпированная верхушка стремилась реформировать "органы" так, чтобы сделать их неработоспособными. Сначала на систему ГБ вылили ушаты грязи, затем ее начали "перестраивать". Перестройка свелась к развалу, шельмованию, беспощадной травле нелояльных...
- ...по каналам ФАПСИ. Достоверность гарантирована, Валя.
- В таком случае. Роман Константинович, остается считать, что недостоверен факт гибели нашего миллионера.
- Теперь я тоже так думаю. Вадим Петрович Гончаров, прикрывшись документами гражданина Израиля Аарона Даллета, сумел перехитрить всех. Четырнадцатого сентября восемьдесят восьмого он попал в автокатастрофу на Кутузовском проспекте. Груженный песком КРАЗ смял его "Волгу" в лепешку. Опознания тогда не проводили... опознавать было нечего, да и положение у Вадима Петровича было уже немаленьким, без пяти минут замминистра. Неуместно как-то. Хоронили в закрытом гробу.
- Где? - спросил Валентин.
- На Ваганьковском,- ответил Семенов.- Был в той аварии один интересный момент, Валя. Водитель КРАЗа с места ДТП скрылся, а через три часа бросился под поезд в метро, на "Павелецкой". Мне еще тогда все это очень подозрительным казалось Вадим Петрович и с криминальным миром сотрудничал, и в ЦК имел связи неплохие. Однажды нам удалось отследить одну его операцию во Владивостоке. Я подал документы по этому делу Директору, но...
- Понятно,- отозвался Кравцов. В практике
"Отдела консультаций" такие случаи бывали. Нечасто но бывали. Без всякого объяснения какое-либо дело по-тихому прикрывали.
- Думаю, что ты правильно понял, Валентин Сергеевич,- сказал Семенов.-Деньги, которые лежат на известном счете, Гончарову не принадлежат. Строго говоря, на данный момент они не принадлежат уже никому. И знают об этих деньгах только четыре человека: ты, я, мой информатор в ФАПСИ и один человек в Питере.
- Еще о них знает Гончаров-Даллет.
- Да, еще Гончаров-Даллет,- кивнул головой Семенов и внимательно посмотрел на Кравцова. Большая часть того, что нужно было сказать, уже сказана. Валентин уже все, или почти все, понял... Есть, разумеется, еще и этическая сторона. Разве бывают деньги, не принадлежащие никому? Разве вымер тот народ, у которого они были украдены?
Еще пять лет назад полковник секретной службы ЦК КПСС не взял бы ни копейки, ни цента из этих денег.
Валентин выглядел спокойным, на его простом крестьянском лице не отражалось никаких эмоций... Этическая сторона вопроса лежала в тени холма из шестидесяти миллионов американских долларов. Тень от высокого зеленого холма была черной и непроглядной, но иногда в ней слабо поблескивали могильные плиты. Имен на могилах не было.
- Я думаю, что деньги переведены в Вену с одной-единственной целью - сбить след. Из Вены он перекинет деньги еще куда-нибудь. Потом - еще раз... и обнаружить их будет уже невозможно. Семенов сделал паузу и буднично произнес:
- Гончарова нужно перехватить в Вене, Валя...
- Понял. Когда вылетать?
- Сегодня, Валя, сегодня.
* * *
Работа агентства "Консультант" была организована превосходно. Оно и понятно - школа! Все сотрудники Романа Константиновича Семенова имели добротную профессиональную подготовку. Прошли специальное тестирование, имели необходимый опыт. И внешняя, и внутренняя деятельность "Консультанта" строилась на общем для всех спецслужб мира принципе: секретность. В "Консультанте" этого принципа придерживались железно. Сотрудники агентства умели добыть, проанализировать и предоставить заказчику информацию на блюдечке с голубой каемочкой. Строго соблюдая конфиденциальность. Утечка информации на сторону теоретически исключалась... Но практика, как известно, может сильно расходиться с теорией. И самая закрытая контора становится прозрачной, если в нее внедрился крот.
Когда полковник Семенов перечислил Кравцову людей, осведомленных о вкладе, он был прав: таковых в России действительно было четверо. Но уже через час ситуация изменилась. О деньгах Гончарова узнали еще трое сотрудников агентства "Консультант", а еще через час - некоронованный король криминальной Москвы Гурген.
Первое звено в цепочке событий, которые позволили Гургену стать обладателем этой информации, было случайным. Так часто бывает в оперативной работе.
А в основе всего лежала обычная человеческая жадность. Банально, но факт. Банально, но подавляющее большинство предателей - жертвы своих слабостей и пороков. С точки зрения сотрудников разведки и контрразведки слова "жадность", "зависть" "похоть", "гордыня" нужно писать с большой буквы. Пороки движут миром.
За полгода до описываемых событий один из сотрудников полковника Семенова не устоял перед искушением легко заработать пять тысяч зеленых. Игорь Соловьев -так звали сотрудника - выполнял стандартный заказ: собирал информацию на одного средней руки коммерсанта. Работа была привычной, Соловьев выполнил ее добросовестно и в срок. На этом можно было бы поставить точку. Но... ах это "но"! Это мерзкое "но", которое вылезает, как клоп из-под обоев в дешевой гостинице. В процессе разработки коммерсанта Соловьев случайно снял информацию об интимной связи объекта на стороне. Обычная, кстати, ситуация... Дело, как говорил вертолетчик Карлсон, житейское. Но голодный клоп уже вылез из-под бледных гостиничных обоев и посмотрел на Игоря Соловьева жадными глазками. Опыт шептал Игорю: нельзя! Клопик смотрел не мигая. А жена в который раз завела разговор о шубе. Опыт кричал: нельзя! А жена в который раз завела разговор о престижном, но чудовищно дорогом лицее для дочки.
Игорь позвонил коммерсанту и предложил ему купить кассету за пять тысяч баксов. Голодный клоп оскалился, обнажив сотню острых клыков. Его мягкое подбрюшье сокращалось, отрыжка воняла коньяком... Коммерсант согласился заплатить и быстро связался со своей крышей. Через два дня, при передаче денег, Игорь Соловьев был захвачен людьми одного из бригадиров Гургена, которые крышевали коммерсанта. Удостоверение агентства "Консультант", обнаруженное в кармане Соловьева, сильно заинтересовало Резо, возглавлявшего "контрразведку" Гургена. Игоря Соловьева профессионально обработали, и он дал согласие сотрудничать с Гургеном. Так в агентстве "Консультант" появился крот.
Через некоторое время он будет вычислен и уничтожен. А пока Игорь Соловьев считается одним из лучших сотрудников "Консультанта". В гардеробе его жены появилась норковая шуба. Его дочь первого сентября поступила в престижный лицей.
В 10.40 Валентин Кравцов и двое оперативников из его отдела пришли в кабинет Семенова для инструктажа перед вылетом в Австрию. Инструктаж был короткий - не пацаны, сами все понимают. Роман Константинович только напомнил, что времени на серьезную разработку нет и работать придется "с колес".
- Я хочу напомнить вам о том, что Гончаров вполне мог изменить внешность. Он умен, осторожен, предусмотрителен. Доказательством служит блестяще проведенная им инсценировка собственной смерти.
- Я думаю. Роман Константинович, что ему помогли провернуть это дело в восемьдесят восьмом,- сказал один из оперативников.- Вряд ли Гончаров смог так обставиться в одиночку.
- Да, Сергей, ты, разумеется, прав. Без профессиональной помощи здесь не обошлось. Однако сути это не меняет. Я хорошо знал нашего "покойничка" лично и могу еще раз подтвердить: Вадим Петрович очень осторожен. Недаром он сумел в течение шести лет оставаться в тени... Ваша задача, учитывая все эти нюансы -чужая территория, работа с колес, необходимость жестких действий - носит особенно деликатный характер.
Семенов инструктировал подчиненных, а сам все время думал: до каких пределов распространяется доверие? Сумма велика. Сумма невероятно велика. Устоят ли ребята перед искушением? У каждого, разумеется, остаются в России семьи -родители, жены, дети. Заложники. И все же где предел доверию? На кону шестьдесят лимонов зелени!
- Вопросы ко мне есть? - спросил полковник в конце разговора. Голос звучал доброжелательно. Вопросов ни у кого не было.
- Тогда, ребята, с Богом.
В 12.24 Соловьев доложил Резо о срочной командировке группы Кравцова в Австрию. Полной информацией он, конечно, не владел. Так, зацепил случайно "хвост" разговора двух оперативников. Сам по себе разговор оперов о предстоящей командировке в присутствии человека, не задействованного в операции, был грубейшим нарушением режима секретности. Вот так в результате случайностей, совпадений и непростительного для профессионалов легкомыслия выстроилась цепочка с "мертвецом" Гончаровым на одном конце и московским крестным отцом Гургеном -на другой.
- Группа из трех человек,- негромко говорил предатель Соловьев кавказцу по имени Резо. Они встретились в кафе, принадлежащем одному из людей Гургена.-Старший в группе - Валентин Кравцов. Вот его фото (Соловьев подтолкнул в сторону собеседника конверт). Двое других - Сергей Вепринцев и Александр Берг. Их фотографий у меня нет. Вылетают в Вену прямо сегодня, срочно... Там объявился некто Гончаров.
- Кто-кто? - удивленно переспросил кавказец.
- Знаю только фамилию,- ответил Соловьев.- Гончаров. Суть интереса к нему в том, что он обладает огромными деньгами.
- А ну-ка подробнэй расскажи,- сказал Резо. От бывшего контрразведчика не укрылось возбуждение обычно невозмутимого кавказца.
- Больше никаких подробностей, Резо... Трое вылетают в Вену. Задача: обнаружить некоего Гончарова. Предположительно речь идет о больших деньгах. Все.
Резо смотрел на своего информатора с сомнением. Кавказец был недоверчив по натуре, характер деятельности еще больше развил это качество... Сообщение Соловьева звучало почти фантастически. Дело в том, что ему фамилия Гончаров говорила о многом. А упоминание ее в сочетании с большими деньгами за границей делало простое совпадение невозможным.
"Неужели жив Вадим? - думал Резо напряжено. Неужели жив? Если это так, то информация Соловья стоит почти два миллиона долларов, которые Вадим сумел умыкнуть у Гургена в восемьдесят восьмом... Поверить в это трудно, почти невозможно, но оставить тему без внимания - глупо". Огромный кавказец отхлебнул кофе и улыбнулся Игорю. Блеснули белоснежные зубы.
- Маладэц,- сказал он.- Узнай пра эта всо. Что можна - узнай.
- Навряд ли что-нибудь получится, Резо,- негромко ответил Соловьев.
- Нада пастараться, дарагой,- веско произнес кавказец, буравя своего агента пронзительным взглядом. Обычно этот взгляд оказывал на людей серьезное воздействие. Бывший контрразведчик выдержал его спокойно.
Игорь Соловьев был профессионал. Он уже давно понял, что рано или поздно будет вычислен своими коллегами. И тогда... черт его знает, что будет тогда. Но, скорее всего, с ним произойдет несчастный случай. Он никого не винил... каждый выбирает свою судьбу сам. Он просто старался успеть заработать как можно больше до "несчастного случая". Может быть, и удастся выскочить...
- Навряд ли что-нибудь получится, Резо,- повторил он.
* * *
Вечером того же дня рейсом "Москва-Вена" "Боингом" авиакомпании "Austrian Airlines" в столицу Австрии вылетели трое сотрудников агентства "Консультант". Этим же рейсом летели четверо боевиков Гургена. Двое были выходцами с Кавказа, а двое - русскими.
"Боинг-747" плыл в ослепительно чистом небе над Европой. Земля лежала глубоко-глубоко внизу, до нее было почти десять километров. За иллюминаторами лайнера свистел ледяной разреженный воздух, в тепле комфортабельного салона негромко звучала музыка Штрауса. "Боинг" нес в своем чреве страшных русских мафиози. Все они имели законное право ступить на территорию Австрии - это право было заверено визами, печатями и подписью консула. Штурм холма из шестидесяти миллионов долларов начался. В тени зеленого холма еще оставались места для новых могильных плит.
* * *
Андрей Обнорский стиснул зубы. Он шел, слегка прихрамывая на левую ногу, и ощущал затылком взгляд. Просторный зал аэропорта "Арланда" был наполнен мягким осенним светом, звуками английской, шведской и русской речи. Обнорский не слышал чужих голосов. Он шел к регистрационным стойкам компании "САС", ощущая затылком взгляд зеленых Катиных глаз.
Огромный рыжий швед - служащий компании - бегло просмотрел билеты Обнорского, вернул обратно. На его лице не читалось никаких эмоций. Сентябрьское солнце высвечивало медный оттенок его шевелюры. Андрею вдруг захотелось сказать что-нибудь хорошее этому бесстрастному шведу... однако он ничего не сказал, молча вложил билеты в загранпаспорт и пошел дальше. На "краснокожей паспортине" золотом было вытиснено название уже несуществующей страны: Союз Советских Социалистических Республик. Обнорскому чудилась в этом какая-то издевка.
Гражданин несуществующей державы стиснул свои новые шведские зубы. Катя все смотрела ему вслед. Андрей не оборачивался, но точно знал - смотрит.
Через тридцать минут он уже сидел в кресле самолета. Вдали сверкало чистыми огромными стеклами здание аэропорта. За одним из этих стекол стояла странная женщина Рахиль Даллет... Катя. Родная, единственная... чужая. Разделенные бетонной тоской летного поля, разделенные толстыми стеклами иллюминатора и аэропорта, они не могли видеть друг Друга. Но их взгляды пересекались в прохладном утреннем воздухе. И мысли пересекались. Искрили, как соприкасающиеся провода, обжигали друг друга.
Останься. Останься, тебя там убьют... Я не могу, родная... Останься. Все, кого я любила, погибли ТАМ... Я не могу. Там моя Родина, мои друзья. Мои отец и мать. Мой брат. Я должен быть там... ТАМ убивают. Останься, Андрей. Я прошу...
Он промолчал. И ее голос стал безжизненным, тихим.
А потом умолк вовсе... Чушь! Голоса близких не умолкают никогда. Просто иногда мы их не слышим.
- Вам нехорошо? - услышал Обнорский вопрос откуда-то издалека. Он открыл глаза и увидел миловидное женское лицо.
- Вам нехорошо? - повторила стюардесса по-английски с милым шведским акцентом. Она смотрела в бледное лицо Андрея, пересеченное косой, еще более бледной полоской шрама на левой скуле. На лице стройной и симпатичной стюардессы в форме авиакомпании "САС" была приклеена доброжелательная профессиональная улыбка. Эта улыбка входила в стоимость билета.
- Все оТкей,- ответил Андрей.- Мне хорошо. Мне очень хорошо.
Шведская бортпроводница прошла дальше. Со спины она удивительно напоминала другую бортпроводницу - Лену Ратникову. Сделав несколько шагов по салону, шведка обернулась. Сходство пропало. Обнорский снова закрыл глаза. Даже сквозь сомкнутые веки он видел, как стюардесса продолжала улыбаться... Ты не можешь этого видеть, сказал он себе.
Салон "Боинга" начал наполняться гулом и легкой вибрацией турбин. Бортовой компьютер прогонял программу предстартовых тестов. Через несколько минут самолет начнет движение по серому бетону летного поля. Мимо сияющей стеклянной коробки аэропорта, мимо начинающих желтеть березок вдали, мимо гранитных валунов среди берез, мимо автомобильной стоянки, где сидит в своем "саабе" женщина с зелеными глазами. Гул турбин будет становиться все сильнее, и тогда беззвучно зашевелятся губы сухонькой старушки в кресле справа от тебя. Сухие, в пятнах возрастной пигментации, руки стиснут Библию карманного формата. Слова, обращенные к Богу, долетят ли до Бога?.. Русский журналист с паспортом несуществующей державы сидел с закрытыми глазами и видел все, что происходит в самолете и вокруг него. Он видел, как оторвались от бетона разогретые пробегом колеса шасси и высокоточная гидравлика втянула их в фюзеляж. Он видел косяк гусей, летящих параллельно самолету, и бородатое лицо командира экипажа. Потомок викингов сказал: оТкей, ребята. Летим трахать русских девок. И захохотал.
Самолет набрал высоту, заложил вираж над фиордами с синей и серой водой, с белыми корпусами катеров и яхт... губы старушки, обращающейся к Богу, замерли. Вибрация стихла. "Боинг" лег на курс. Прошла мимо давешняя стюардесса. Она бросила взгляд на странного пассажира со шрамом... спит.
Она ошиблась. Андрей не спал, он падал в тот глубокий, почти бездонный колодец, который называется память. Ему было страшно. Он мог бы остановить падение, но не хотел этого делать. Почему-то он знал: так надо. Падая, он иногда различал в темноте лица людей. Живых и мертвых. Слышал голоса, которые обращались к нему. На русском, арабском, английском. Голоса принадлежали живым и мертвым... Почему так много мертвых?
Он достиг дна. Дно было мягким, теплым, ласковым... потом Андрей увидел свет и услышал крик. И чей-то усталый голос сказал:
- Поздравляю вас, мамаша. Мальчик. А другой голос возразил:
- Может, мамаша девочку ждала, Сегодня аккурат Вера, Надежда, Любовь...
Третий голос, гортанный, низкий, произнес:
- Куллюна фи йад-улла! [Все мы в руке Аллаха (арабск.)].
Нет, это было потом, в другом месте, среди желто-розовых песчаных барханов Шакра. Из песка торчали красно-коричневые скальные обломки, напоминающие зубы дракона. В горячем воздухе пустыни они, казалось, шевелились. Внезапно тишина раскололась. Остервенело молотили ДШК [ДШК - станковый пулемет Дегтярев-Шпагин крупнокалиберный, обр. 1938 года] и ухали безоткатки Б-10, завывали мины... Потом он шел по узкой улочке Шакра среди трупов, среди треска автоматных очередей и смрадного запаха... Куллюна фи йад-улла... "Вертушки! Вертушки, блядь, вызывай! У нас одного груза "200" выше крыши..."
Трупный смрад. Подполковник Громов, протягивающий плоскую бутылку с коньяком. Коньяк пах разлагающимися на жаре телами. Их было много, их было невероятно много. Еще больше было мух. Жирных и черных. Мухи плотно облепили тело полуголого мальчика без головы... Военный переводяга Обнорский, льющий в себя теплый коньяк у развалин мечети, среди трупов.
- Это что - я? - спросил сам себя питерский журналист Серегин в салоне "Боинга", летящего над серой водой Балтийского моря осенью девяносто четвертого года.
- Ты, Палестинец, ты,- негромко ответил кто-то. И засмеялся мерзким голосом капитана Кукаринцева... Бред! Куку ликвидировали люди полковника Сектриса в Триполи еще в девяносто первом. Или люди Сандибада... какая разница? Все равно они опоздали. Они спасли тогда Андрея, но не успели спасти Илью Новоселова. Не успели вы, ребята... не успели.
Обнорский увидел себя на Домодедовском, у могильной плиты с гравировкой "Капитан Новоселов Илья Петрович. 17.30.1962 - 25.08.1990". Почему так много мертвецов вокруг меня?
Почему погиб Назрулло? Илья? Почему погиб Женька Кондрашов?.. Останься, Андрей, тебя ТАМ убьют...
Наверно, когда-нибудь убьют. Наверное - так... Меня уже много раз убивали. Меня убивали в ущелье под Гарисом. Тогда минометный осколок зацепил голову, и подполковник Громов штопал меня обычной портновской иголкой... Меня убивал капитан Кука в ста метрах от ворот советской сифары [Сифара - посольство (арабск.)] в Адене. Меня убивали тунисцы в ночном Сук ас-Суляс [Сук ас-Суляс - вторичный рынок (арабск.)]... И дома меня убивали не единожды. Последний раз в мае этого года... Господи, как давно!
Турбины несли "Боинг" над серыми облаками. Цвет облачности почти не отличался от цвета балтийской воды, мелькавшей в прорехах. Там, внизу, шел дождь. Штормило. Рыл винтами воду паром "Эстония". Через три недели он станет братской могилой. Курсы парома и самолета пересеклись... Обнорский вздрогнул. Он ощутил обжигающий холод воды, услышал вой сирены, крики.
Паром остался позади. В широком кильватерном следе плыли замерзшие люди в ярких спасательных жилетах... HELP!
Прошла по проходу шведская бортпроводница, посмотрела на странного русского с белой полоской шрама на неживом лице... Спит. Она ошиблась, Андрей не спал. Он медленно всплывал со дна самого глубокого в мире колодца, который называется память. Он был уже у поверхности, он видел свет. Он задыхался. И понимал - не выбраться. Не выбраться из этого бункера. Там, за стальной дверью, его ждали боевики Черепа. И сам Череп с пулей в сердце. И Пыха, которого Андрей убил ударом шариковой ручки в горло... Они ждали его за стальной дверью.
Не выбраться, шептал Андрей разбитым ртом, и обломки передних зубов царапали десны. Он не ощущал этой боли. Он уже не ощущал никакой боли: ни сломанной голени, ни жжения сидящей под ключицей девятимиллиметровой пээмовской пули, ни сломанных ребер... Обнорский видел себя со стороны, окровавленного, почти безумного, словно в тяжелом приступе папатачи [Папатачи - лихорадка. Сопровождается бредовым состоянием].
Он попытался сконцентрироваться, проанализировать те события, которые привели его сюда. Мысли плыли, звучали чьи-то голоса, мелькали лица. В большинстве хорошо знакомые, но он их не узнавал. Пока не высветилось в темноте лицо Кати. Стоп, сказал он себе. Вот с Кати-то все и началось... С их случайного знакомства, с ее желания отомстить Антибиотику за смерть обоих Адвокатов -Белого и Черного. С желания отомстить за своего нерожденного ребенка. Катерине хотелось отомстить, и Андрей встал с ней рядом. Попытка физического уничтожения Антибиотика в ноябре девяносто третьего закончилась неудачей, повлекла за собой смерть других людей. Иногда и совсем невиновных...
А случайная встреча Катерины и Андрея переросла в любовь.
Ман Джадда - ваджадда... [Кто искал, тот нашел (арабская пословица)]
Их объединила любовь и... ненависть к господину Говорову - Антибиотику -питерскому крестному отцу. Вот на этой-то чудовищной основе и образовался союз "бандитки-миллионерши и шизанутого журналиста". Так определил это явление сам Обнорский.
Он предложил убрать Антибиотика по-умному, стравив его с другими хищниками. Если бы он знал тогда, сколько на самом деле будет и крови, и стрельбы! Спланированная Андреем сложная многоходовая операция-капкан казалось им с Катериной продуманной, логичной, беспроигрышной. Нет... не так... Конечно, они понимали, что все гораздо сложнее, что успех ничем не гарантирован и не может быть гарантирован. И, тем не менее, они решили рискнуть. Многоходовка "бандитки-миллионерши и шизанутого журналиста" предусматривала поставку в Петербург из Швеции партии водки "Абсолют". Сделка, даже проведенная законно, принесла бы огромную прибыль. Но в традициях отечественного бизнеса постсоветского времени честная деятельность не предусматривалась вовсе. Этому способствовала безумная налоговая политика государства с одной стороны и полная беспринципность, жадность, всеядность продажных госчиновников с другой. Да и сами "бизнесмены" - зачастую вчерашние комсомольские и партийные деятели - особо высокой моралью не отличались. Они мгновенно усвоили все законы барыжно-криминального мира и с необычайной лихостью начали кидать, обувать и разводить. В этой новорусской клоаке напрочь исчезло понятие "порядочный человек". Его заменило слово "лох". С веселым комсомольским огоньком шустрые ребята в малиновых пиджаках рванулись кидать и партнеров, и конкурентов. "Ты комсомолец? - Да! - Давай не расставаться никогда!" Ах, как шуршали еще недавно запретные баксы! Они же - грины. Они же - зелень. Они же - бакинские... А на деревянные пусть живут лохи... Ну что, совок, бабулек нет? А ты втюхай ваучер, аккурат заработаешь на "Рояль". Гы-гы-гы...
Андрею была известна алчность Антибиотика, поэтому он был уверен, что все получится как надо. Он нисколько не сомневался, что груз "Абсолюта" постараются пустить леваком, не уплачивая налогов и таможенных пошлин. И оказался прав - так все и вышло. Фирма, через которую ввезли в Россию контейнеры со шведской водкой, не устояла перед искушением. Вот тут-то Андрей и включил в дело Антибиотика. Ненавязчиво - тактично-случайно! - он подсунул информацию о левой водке Виктору Палычу. И здесь расчет оправдался - люди Палыча мигом просекли тему: водка левая? Левая. Значит, если ее элементарно украсть, в милицию никто обращаться не будет.
И они ее украли. С территории порта по поддельным документам вывезли двадцать пять контейнеров товара! Большой завертелся шухер, тяжелый, нервный... Но если до этого момента все теоретические построения Обнорского оправдывались, то после похищения водки все пошло вразнос. Он пытался управлять ситуацией из-за кулис. Однако череда случайностей, ошибок, опрометчивых действий с обеих противоборствующих сторон мгновенно сделала ситуацию неуправляемой. Сумма похищенного затмевала разум.
Загремели выстрелы, пролилась первая кровь. А дальше уже события развивались стремительно, страшно и необратимо.
* * *
Ошибки совершали все участники драмы. Все. И Андрей Обнорский не стал исключением. Его вычислили, заманили в ловушку и стали выбивать из него информацию классическими методами гестапо. Андрей, в принципе, был обречен. Его спасла воля, спецназовская закалка, полученная еще в Йемене, и профессиональная работа ребят из пятнадцатого отдела питерского ОРБ. Обнорский убил двух боевиков и начальника контрразведки Антибиотика по кличке Череп. Это ничего не меняло... он оказался в ловушке: и бандиты не могли выкурить его из бетонного бункера, и он не мог выйти наружу. Когда сотрудники ОРБ установили подвал, где люди Черепа пытали Обнорского, жизнь в нем еле теплилась: проникающее пулевое, многочисленные ушибы и переломы, травмы головы. Медики в ВМА сами удивились тому, что смогли спасти журналиста. "Качество" и количество ран и травм казались критическими. А он выжил.
В госпитале Андрей провел больше двух месяцев. Иногда он впадал в состояние жесточайшей депрессии, замыкался в себе. В Питере стояло жаркое, засушливое лето. С помпой прошли Игры Доброй Воли... Андрей Обнорский не замечал этих событий. Сначала он не замечал вообще ничего - полз по нейтральной полосе между жизнью и смертью. Изредка вспыхивали осветительные ракеты над головой, выхватывали разрозненные эпизоды прошедших событий. Драматических, жестоких, кровавых. Специалисты ВМА все же вытащили журналиста с проклятой нейтралки на территорию, обозначенную словом Жизнь. Срастили перебитую голень, сломанные ребра, но не могли заставить забыть. Депрессия давила, как бетонный свод того бункера... Перелом произошел, когда из Стокгольма прилетела Рахиль Даллет -Кат". После этого Андрей пошел на поправку. Самым лучшим средством психотерапии стал подаренный Катей сотовый "Эриксон". Они разговаривали теперь часто и подолгу. Если бы Обнорскому пришлось самому оплачивать эти разговоры... нет, это не для российского журналюги.
В начале августа Андрея навестил начальник пятнадцатого отдела ОРБ Никита Кудасов. После задержания Антибиотика Никите Никитичу досрочно присвоили звание подполковника, стали "ценить"... В реальной жизни это обернулось участием в бесконечных совещаниях, командировках, консультациях и т. д. и т. п. и черт знает что еще. Работать Кудасову не давали.
После беседы с Никитой в садике Военно-медицинской академии Андрей испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, Антибиотик в "Крестах", обвинения, предъявленные ему, весьма серьезны. Часть его людей тоже на нарах. Часть - на кладбище. Империя Палыча понесла финансовые убытки и потери в живой силе. А по авторитету Антибиотика нанесен мощнейший удар - развенчан миф о его непотопляемости. Молодые бандиты, рвущиеся к деньгам, к самостоятельности, к власти, увидели перспективу. Старый маразматик с Библией казался им теперь неопасным. Если бы братки читали Киплинга, они могли бы воскликнуть: Акела промахнулся!.. Они не читали Киплинга.
Все так, но... Но даже Никита Кудасов сильно сомневался в том, что Антибиотика все-таки удастся надолго закрыть. Деньги Палыча, связи и высокая степень коррумпированности правоохранительной системы могли свести на нет старания "бандитки-миллионерши, шизанутого журналиста и отмороженного опера".
Кудасов, щадя Обнорского, умолчал о том, что дело уже начало пробуксовывать, что адвокаты Антибиотика бьются над изменением меры пресечения, что в газетах появляются заказные статьи. В них бизнесмен Говоров предстает жертвой ментовского произвола... Ничего этого Никита Андрею не сказал. Но Обнорский криминальную тему пахал давно - сам о многом догадывался. На душе было тяжело. Психологически угнетало и количество трупов во всей этой истории. Конечно, большинство из убитых заведомо были обречены. "Все покойники сами свой выбор сделали",- сказал Никита... Легче от этого не стало. Косвенно Андрей считал себя виновником. Или инициатором... Все покойники сами свой выбор сделали... Нет, Никита, не все. Милка Карасева, та самая проститутка, через которую Андрей подбросил Антибиотику информацию о левой партии "Абсолюта", тоже погибла. Обнорский сделал все, чтобы обеспечить ей новую жизнь, вывести из-под удара. Милка погибла по собственной беспечности. Но и это не утешало...
В середине августа, сразу после выписки из ВМА, журналист городской "молодежки" Андрей Обнорский, более известный читателю под псевдонимом Серегин, вылетел в Стокгольм. Ему предстояла встреча с Катериной и работа над книгой о русской мафии вместе со шведским тележурналистом Ларсом Тингсоном. От обеих тем захватывало дух.
Шестого сентября Андрей сидел в удобном кресле "Боинга" авиакомпании "САС". Он возвращался домой. В Швеции на место выбитых в подвале зубов ему поставили дорогущую металлокерамику. Улыбка у Обнорского стала как у кинозвезды. Вот только улыбаться он стал реже.
Лету до Питера из Стокгольма чуть больше часу. Для Андрея он прошел незаметно. Совсем быстро он прошел - вместил всего одну человеческую жизнь. Губы старой шведки в кресле справа беззвучно зашевелились, и Обнорский услышал строгие слова молитвы. Они прорывались сквозь гул самолетных турбин, заменяющих орган, и плыли под низким небом. Совершенство древней латыни на высоте в девять тысяч метров сжимало сердце. Слова молитвы выскальзывали из салона и звенели в морозном воздухе.
- Мы летим трахать русских девок,- прогудел штурман в кабине "Боинга". Он засмеялся. И его слова тоже выскользнули наружу и прогремели над Кронштадтом. Впереди, в дельте Невы, лежал огромный город. Он хотел казаться живым. Но у него не получалось.
* * *
Милиция и прокурорские следаки еще не успели закончить осмотр места преступления, еще стояли на обочине изуродованные машины, а слухи о бойне в районе метро "Девяткино" уже расползлись по городу. Восемь трупов - не хрен собачий. На место "стрелки" Кащея со Счетчиком собралось большое милицейское начальство.
Толку от них здесь было немного. А если говорить начистоту - вовсе никакого. Оперы убойного отдела УУР и РУОПа косились на группу полковников и генералов не слишком приветливо. Дело-то реально работать придется именно операм, начальство здесь находится постольку-поскольку. А дело, между прочим, дерьмовенькое: следов полно, а вот свидетелей, похоже, нет.
- Странно,- говорил негромко один руоповец другому.- Раньше для таких "стрелок", с кровушкой, братаны на Медное озеро ездили.
- Скоро они в центре города мочилово затеют,- хмуро отозвался его коллега. Оба оперативника были злы. Час назад Никита Кудасов направил их на станцию метро "Девяткино" поискать возможных свидетелей. Они опросили персонал станции, опросили ментов, дежуривших в метро,- никто ничего не видел и не слышал. Оба факта, конечно, имели свое объяснение: в утреннем тумане машины не были заметны, а стрельбу мог заглушить звук проходящего поезда. Однако операм нужны были свидетели, а не объяснения, почему их нет.
Когда они доложили о полученных результатах Кудасову, тот тоже высказался насчет тумана и проходящих электричек. А потом посоветовал ребятам взять на станции расписание всех пассажирских и грузовых поездов на период с 5.30 до 7 часов.
- Уже взяли,- хмуро сказал один из оперативников.- С пяти до семи утра прошло восемь электричек и два товарняка.
- Задача ясна? - спросил начальник пятнадцатого отдела.
- Ясна,- отозвались опера и отправились устанавливать поездные бригады. Если не удастся вытянуть информацию из машинистов, придется работать среди пассажиров. Та еще работка: беготни много, а будет ли толк - неизвестно.
Никита Кудасов тоже был зол. Во-первых, потому, что нисколько не сомневался - расстрел команды Счетчика напрямую связан с выходом из "Крестов" Антибиотика. Во-вторых, он понимал - раскрыть дело будет сложно. А даже если и удастся раскрыть, то как привязать к нему Палыча? В-третьих, Никиту Никитича сильно раздражала группа приехавшего начальства. Кудасов давно заметил, что присутствие руководителей каким-то непостижимым образом мешает работе.
- Ну что, Никита Никитич,- покровительственно сказал первый замначальника ГУВД полковник Тихорецкий,- когда дашь результаты по делу? Следов тебе полно оставили.
Полковник широким жестом обвел картину последствий недавней бойни. Все здесь было так же, как утром. Но теперь на обочинах дороги стояли еще полтора десятка автомобилей: черные "Волги" начальства, "Жигули" и УАЗы уголовного розыска и РУОПа, микроавтобусы "Скорой" и криминалистов. Оперативники прочесывали кусты, эксперты колдовали со своими штучками-дрючками... Вопрос был глупый. А учитывая, что Тихорецкий сам когда-то работал в розыске,- глупый вдвойне. Количество следов не гарантирует раскрытие. Номера на оружии спилены, и удастся ли экспертам их прочитать - вопрос. Заключение баллистической экспертизы? Ну, привяжут спецы конкретные пули и гильзы к брошенным стволам... и что? Шесть трупов на дороге, два в расстрелянных автомобилях теперь уже никому ничего не расскажут. Медики исследуют тела, напишут обстоятельные акты о характере полученных ранений. Определят причину смерти. Прокурорский важняк нашлепает на машинке стандартное: "Прошу поручить сотрудникам 15-го отдела РУОП провести следующие оперативно-розыскные мероприятия с целью установления лиц, совершивших преступление..." Далее последует список, который и Никита Кудасов, и его подчиненные знали наизусть. Нет, количество следов не гарантирует раскрытие... Начальник пятнадцатого отдела мог бы привести массу примеров, когда перспективные вроде бы дела заканчивались привычной отпиской: "...принятыми мерами розыска установить преступников по уголовному делу '... не представилось возможным".
Нет, количество следов ничего не гарантирует. Бандиты уже позаботились о своем алиби, вымыли руки спиртиком, поменяли резину на тачках... Кудасов не исключал, что дело может быть "приостановлено согласно ст. 195 УПК РФ в связи с неустановлением преступника".
В практике пятнадцатого отдела это случалось редко. Но, тем не менее, случалось. Сейчас тоже наклевывался "глухарек".
Никита Никитич буркнул себе под нос что-то невнятное и пошел в сторону изрешеченных картечью машин. Полковник Тихорецкий проводил его долгим взглядом. Кудасов обошел труп Ильи-Счетчика и остановился рядом с прокурорским важняком. Седой, с серым лицом, Егор Андреевич Быстров диктовал своему младшему коллеге протокол осмотра и курил сигарету. Как и десять лет назад - болгарские "Родопи".
- Ну, Никита, чего думаешь? - спросил Быстров.
- Чего тут думать, Егор? - ответил Кудасов.- Счетчик под Антибиотиком ходил. А когда мы Палыча закрыли, захотел отколоться. Вчера, как ты знаешь, Палыча выпустили под подписку.
Молодой следак, продолжая писать на капоте "восьмерки", поднял голову и спросил:
- А не слишком ли быстро, Никита Никитич? Только вчера Антибиотик вышел, и сразу такое мочилово?
- Нет, Сережа, для них "слишком быстро" не бывает... У Палыча положение тяжелое, трон шатается. Ему нужно жесткие меры принимать. Принимать моментально и демонстративно.
Быстров стряхнул столбик пепла себе под ноги и сказал:
- Понятно... а кто конкретно мог исполнять? Что думаешь?
Мимо них прошел оператор с видеокамерой "Sony" на плече. Он безразлично жевал резинку.
- Если из наших, то, пожалуй, команда Кащея,- сказал Никита.- Такое дело не всякому поручить можно. А Кащей подходит по всем параметрам: имеет афганский опыт, умен, хладнокровен. Есть оперативная информация, что он уже приводил приговоры в исполнение.
Со стороны гаражей быстро приближался Вадим Резаков. Вид у него был не особо веселый.
- Еще один труп, Никита Никитич,- сказал он, подойдя к Никите.- Метрах в тридцати отсюда... трупик, доложу я вам, интересный.
Втроем пошли к месту новой находки. В наполненной мутной водой канаве лежал плохо одетый мужчина лет пятидесяти. Рядом плавало лукошко. В такие обычно собирают грибы. На глинистом откосе четко отпечатались следы обуви. Видимо -кроссовок. На носу покойника поблескивали очки в дешевой оправе, правая дужка кое-как забинтована изолентой... Рядом с головой убитого вода в канаве была розовой.
- Похоже, грибник,- заметил прокурорский важняк.- Сдуру под раздачу попал. Не повезло мужику... собрал грибочков.
Руоповцы переглянулись.
- Это Пискунов Александр Иванович,- сказал Кудасов.- Кличка Пескарь. Видимо, Счетчик посылал его на разведку.
Количество трупов выросло до девяти. Накрапывал мелкий дождь, грохотала электричка. Аккуратно обходя лужи, приближалась группа полковников и генералов.
Никита Кудасов смотрел в остановившиеся глаза Пискунова. Последний срок -восемь лет за разбой - Пискун получил в девяносто втором. С зоны сорвался, отсидев меньше года, с тех пор числился в розыске. Нашелся, значит, Пескарик, думал Кудасов.
Подошел жующий резинку оператор, начал снимать. За годы работы в ментуре подполковник Кудасов насмотрелся на трупы более чем достаточно. И все равно каждый раз испытывал мерзкое чувство. Оператор был молод и абсолютно невозмутим. Откуда в них это? - гадал Никита. Что это - безразличие? Жестокость? Глупость?
Ответа подполковник не знал. Он смотрел на мокрое мертвое лицо Пескаря в очках со сломанной дружкой и думал. Все? Или - нет? Если нет, то когда продолжение?
Продолжение последовало в тот же день. Весь криминальный Питер уже был наслышан о демонстрации силы, предпринятой Палычем. Реакция братвы отличалась большим разбросом мнений: кто-то считал, что Антибиотик пошел по беспределу. Зря ребят перебил, не стоила того тема. Да и менты после бойни совсем борзые стали -на каждом перекрестке тормозят, тачки досматривают... По "сотке" [Задержание на трое суток в порядке ст.122 УК РФ по подозрению в совершении преступления] только так пацанов гребут, в ИВС пачками запихивают.
Но были и такие, кто решительность Палыча одобрял. Все отстегивают, говорили они. Чем Счетчик лучше других? Не выпендривался бы - делал лавэ, как и раньше... Сам, братаны, виноват.
Что бы ни говорили, а все ждали продолжения. И оно последовало. "Стрелка" второму мятежному бригадиру - Колобку - была назначена на девять вечера. Место, где собирались тереть тему, называлось "Кричи-не-кричи". Есть такое на Петроградской стороне... Неуютно стало Колобку, когда ему Валера Ледогоров "стрелочку" в этом глухом месте забил. А еще неуютней стало после известия о том, что случилось со Счетчиком. Толстый и наголо побритый (за что и получил кличку) Колобок метался по кабинету принадлежащего ему ресторанчика на улице Савушкина. В нем боролись жадность и страх. К трем часам дня он велел собрать всех своих бойцов, а ресторан закрыть "по техническим причинам".



Страницы: 1 [ 2 ] 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.