секретных радиопередач, которые велись из Японии. В архивах кемпейтай
хранилась целая кипа непонятных радиограмм - опытнейшие дешифровщики не
могли расшифровать ни одной строки. А таинственный передатчик появлялся то
там, то здесь, и его тоже не могли обнаружить. То ночью, то днем в эфир
летели группы загадочных цифр. Было ясно: из Японии уходят какие-то
таинственные сообщения, но кто их передает, каково их содержание, кому они
адресованы, никто не знал. Решили, что, по всей вероятности, передачи
ведутся с неизвестных подводных лодок у берегов Японии. Но это было совсем
не так.
Арест советника премьер-министра Одзаки послужил началом бурных
событий, которые привели к острому правительственному кризису. Министр
юстиции Ивамура, представший перед членами Тайного совета, сообщил, что во
главе раскрытой организации "Рамзай" стоит Рихард Зорге, немецкий
корреспондент и ближайший доверенный сотрудник германского посла в Токио.
По данным, полученным кемпейтай, Рихард Зорге в продолжение многих лет
является советским разведчиком.
Министр Ивамура доложил далее, что, учитывая сложившуюся обстановку -
в этом деле замешан сотрудник посольства дружественной державы, - он,
Ивамура, не осмелился подписать ордер на арест Зорге и просит кабинет дать
ему необходимые указания. Что же, касается Ходзуми Одзаки, то связь его с
Зорге доподлинно установлена. Как выяснено, он оказался человеком
коммунистических убеждений.
В правительственных кругах арест Одзаки произвел впечатление
разорвавшейся бомбы: недавний секретарь и советник Коноэ, непременный
участник всех интимных завтраков с премьером - советский разведчик! В
высших сферах Японии молниеносно распространился слух, будто не только
Одзаки, но и сам принц Коноэ был связан с русским агентом, и что уже издан
указ о его аресте...
Никто не знал, какие тайны японской империи Ходзуми Одзаки передал
доктору Зорге, но, будучи личным другом премьера, Одзаки всегда был
посвящен в самые сокровенные дела и планы японского правительства.
Следовательно, о них мог знать и Рихард Зорге, корреспондент газеты
"Франкфуртер цайтунг", пресс-атташе германского посольства и.... советский
разведчик в Японии.
Событие, потрясшее правительственные круги Японии, произошло на
исходе 2601 года существования империи. Раньше, на протяжении всей
японской истории не было случая, чтобы иностранец проник в хранилище тайн
Страны восходящего солнца. Таким иностранцем оказался Рихард Зорге -
стойкий боец невидимого фронта, убежденный антифашист, человек,
ненавидевший войну и отдавший жизнь за то, чтобы предотвратить военные
преступления. Он стал человеком-легендой. На Западе до сих пор Рихарда
Зорге называют "крупнейшим разведчиком XX века". И по сей день там задают
вопрос. "Кто вы, доктор Зорге?" Спрашивают - и не находят ответа.
1. ВПЕРЕДИ - ЯПОНИЯ...
Курортный город Карлсбад, которому сейчас вернули его древнее
название - Карловы Вары, лет тридцать назад выглядел почти так же, как и
теперь. Раскинутый в зеленом ущелье по берегам торопливой, весело журчащей
реки, он будто застыл, окаменел в позднем средневековье. Здесь все что-то
напоминает: вот строения ганзейских поселений, это улица старой Праги, а
там вычурные французские виллы с амурами на фасаде, опоясанными венками
каменных роз. А православный собор петровских времен будто перенесли из
русского Суздаля. Знаменитую прогулочную колоннаду, где расположены
целебные источники, построили в древнегреческом стиле; ее каменные
изваяния точь-в-точь такие, как на крышах готических храмов. Даже лесистые
горы, нависшие над долиной, напоминают Кавказ в миниатюре...
Здесь все что-то напоминает, но в то же время город имеет
неповторимое, столетиями сохраняющееся лицо.
Война пощадила Карлсбад. Американские летчики не нашли его среди гор
и сбросили бомбы на рабочий пригород. Главной потерей курорта во время
войны оказалась колоннада над горячим гейзером, изображенная на всех
старинных гравюрах, но в этом не были повинны бомбежки или артиллерийский
обстрел.
Когда Геринг приехал в оккупированный Карлсбад, местные фашисты -
генлейновцы "Генлейн - агент Гитлера, руководивший нацистской партией
Судетской области Чехословакии." "преподнесли" ему эту колоннаду, чтобы
переплавить металл для нужд войны. Прекрасную колоннаду разрушили. Но
оказалось, что сплав негоден для военного производства. А колоннады уже не
было. Потом генлейновцы оправдывались - война требует жертв.
Однако все это произошло значительно позже тех событий, о которых
идет речь.
Если от горячего гейзера пойти мимо костела с темными, будто
графитовыми куполами и подняться наверх по каменным ступеням, сразу же
очутишься в лабиринте маленьких, пустынных, горбатых улочек с булыжными
мостовыми. Здесь и сейчас еще стоит трехэтажный дом с потускневшей
золоченой надписью - названием пансиона.
В самом конце лета 1933 года старомодный экипаж с откинутым верхом
остановился перед подъездом этого дома, и услужливый извозчик снял с козел
серый клетчатый чемодан под цвет макинтоша его владельца. Прибывший был
человеком средних лет, высокого роста, с крупными чертами лица, которое
оживляли внимательные серо-голубые глаза. Широкие, приподнятые брови
вразлет придавали его лицу выражение восточного воителя. На нем был
светлый дорожный костюм, отлично сидевший на его широкоплечей спортивной
фигуре, и галстук темно-вишневого цвета.
Откинув рукой прядь темных, с каштановым отливом волос, человек,
прихрамывая, вошел в дом.
- Я приехал ненадолго, - сказал он владелице пансиона. - Хорошо бы
поселиться на солнечной стороне, и обязательно нужна тихая комната. Не
выношу шума.
Приезжий протянул хозяйке свой паспорт. Она раскрыла его.
- Господин Рихард Зорге?
- Да, Рихард Зорге. Но меня знают больше как Джонсона. Вы слышали о
таком журналисте? Это мой литературный псевдоним - Александр Джонсон.
Впрочем, называйте меня как вам нравится...
Элегантный иностранец, умеющий держать себя просто и непринужденно,
произвел выгодное впечатление на хозяйку пансиона. Она проводила гостя на
второй этаж и распахнула перед ним дверь.
Гость бегло осмотрел комнату и как будто остался доволен. Был
послеобеденный час, и в комнату лились потоки света. Зорге подошел к окну
и взглянул на открывшуюся панораму: буро-оранжевые черепичные крыши,
почерневшие трубы, рядом с костелом резная колоннада, увенчанная открытым
куполом, из-под которого тянулись белесые струйки пара от горячего
гейзера. Еще дальше виднелась часть набережной, аллея каштанов, и все это
на фоне зеленых круч, нависших над городом. Зеленый цвет листьев нарушался
малиновыми, желтыми даже лиловыми мазками подступающей осени.
В тот день Зорге никуда не выходил и попросил принести ему ужин
наверх. Только совсем поздно, когда на улицах схлынула толпа отдыхающих,
он вышел подышать свежим воздухом. По лестнице с железными перилами
спустился к костелу и сквозь высокие, как в храме, двери прошел внутрь
колоннады. Рихард остановился перед гигантской каменной чашей, в которой
бились пульсирующие струи гейзера, постоял перед статуей богини здоровья и
отправился дальше. Он перешел через мост на тесную площадь, прошелся вдоль
набережной и возвратился в пансион.
Вечерняя прогулка освежила его. Рихард запер дверь, сбросил пиджак и
прилег на тахту под окном. Облегченно вздохнул: все сделано! Осталось
только ждать парохода. С улицы тянуло прохладой, было приятно лежать и
наслаждаться покоем. Рихард подумал: все же хорошо, что он сможет здесь
отдохнуть несколько дней. Говоря по правде, он чертовски устал за
последние недели, хотя еще и не начинал работать по-настоящему.
Рихард любил этот курорт, он бывал здесь, когда еще жил в Германии, и
теперь охотно заглянул сюда перед отъездом в Японию. Конечно, дело не в
отдыхе, отдохнуть можно было бы и на море, в пути, но лучше никому не
мозолить глаза перед отъездом, - Паспорт готов, - ответил Зорге. - Билет я
заказал на Ванкувер. Предпочитаю ехать через Канаду. Пароход уходит в
субботу из Гамбурга.
Он говорил лаконично, собранно, хорошо зная, что разговор может быть
неожиданно прерван.
- Вы едете корреспондентом?
- Да... Об этом я уже сообщил в Центр. Вероятно, еще не дошло.
Аккредитован корреспондентом "Франкфурте? цайтунг" и еще буду представлять
две, возможно, три небольшие газеты... Уже заказал визитные карточки.
Зорге с усмешкой достал визитную карточку и протянул ее Людвигу:
"Доктор Рихард Зорге.
Корреспондент в Японии.
Газеты "Франкфуртер цайтунг"
(Франкфурт-на-Майне)
"Берзен курир" (Берлин)
"Амстердам ханделъсблад" (Амстердам)".
- "Франкфурте? цайтунг" - это наиболее солидная газета, - говорил
Зорге. - Негласно ее поддерживают директора "ИГ Фарбен". Она
распространена среди немецкой интеллигенции. Геббельс пока оставляет
газету в покое. Считаю, что получилось удачно, но от заключительного
визита в министерство пропаганды я уклонился. Это могло бы вызвать
дополнительную проверку моей персоны... Точно так же и со вступлением в
нацистскую партию Я сделаю это в Токио, там это проще, а главное, подальше
от полицейских архивов.
Зорге рассказал о своей работе в последние месяцы. Людвиг, видимо,