обязан...
Кайт. - Смотри, вот тебе сладости, они куда вкуснее...
считаешь нужным отвечать. У тебя ужасные манеры.
пытается встать на ножки...
просто так тебе от меня не отделаться. Знай, я не отступлю от своих прав.
увидев Хенет, тотчас испытала привычное чувство неприязни.
почему мы вс¬ терпим от Сатипи. Кайт, конечно, может ей ответить. Но не
всем дано такое право. Я, например, знаю свое место и благодарна твоему
отцу за то, что он дал мне кров, кормит меня и одевает. Он добрый человек,
твой отец. И я всегда стараюсь делать для него все, что в моих силах. Я
вечно при деле, помогаю то тут, то там, не надеясь услышать и слова
благодарности. Будь жива твоя ненаглядная мать, все было бы по-другому.
Она-то уж умела ценить меня. Мы были как родные сестры. А какая она была
красавица! Что ж, я выполнила свой долг и сдержала данное ей обещание.
"Возьми на себя заботу о детях, Хенет", - умирая, завещала мне она. И я не
нарушила своего слова. Была всем вам рабыней и никогда не ждала
благодарности. Не просила, но и не получала! "Это всего лишь старая Хенет,
- говорят люди. - Что с ней считаться?" Да и с какой стати? Никому нет до
меня дела. А я все стараюсь и стараюсь, чтоб от меня была польза в доме.
со словами:
Себек сказал...
стала еще острее. Ничего удивительного, что все они дружно не любят Хенет
из-за ее вечного нытья, постоянных сетований на судьбу и злорадства, с
которым она раздувает любую ссору.
вправду жизнь Хенет была безрадостной, она действительно трудилась как вол,
ни от кого никогда не слыша благодарности. Да к ней и невозможно было
испытывать благодарность - она так настаивала на собственных заслугах, что
появившийся было в сердце отклик тотчас исчезал.
уготовано быть преданной другим, ничего не получая взамен. Внешне она была
нехороша собой, да к тому же глупа. Однако отлично обо всем осведомлена.
При способности появляться почти бесшумно, ничто не могло укрыться от ее
зоркого взгляда и острого слуха. Иногда она держала тайну при себе, но чаще
спешила нашептать ее каждому на ухо, с наслаждением наблюдая со стороны за
произведенным впечатлением.
прогнать Хенет, но Имхотеп даже слышать об этом не желал. Он, пожалуй,
единственный относился к ней с симпатией, за что она платила ему такой
собачьей преданностью, от которой остальных членов семьи воротило с души.
подогретой вмешательством Хенет, а затем не спеша направилась к покоям, где
обитала мать Имхотепа Иза, которой прислуживали две чернокожие
девочки-рабыни. Сейчас она была занята тем, что разглядывала полотняные
одежды, которые они ей показывали, и добродушно ворчала на маленьких
прислужниц.
старухи. Старая Иза чуть усохла, вот и все. Голос у нее тот же, и говорила
она то же самое, почти слово в слово, что и тогда, когда восемь лет назад
Ренисенб покидала этот дом...
рабыни так ее и не заметили. Секунду-другую Ренисенб постояла возле
открытой в кухню двери. Запах жареной утятины, реплики, смех и перебранка -
все вместе. И гора ожидающих разделки овощей.
что происходило в доме. Начиненный запахами пряностей шум в кухне,
скрипучий голос старой Изы, решительные интонации Сатипи и приглушенное, но
настойчивое контральто Кайт. Хаос женских голосов - болтовня, смех,
горестные сетования, брань, восклицания...
обществе. Целый дом крикливых вздорных женщин, никогда не закрывающих рта,
вечно ссорящихся, занятых вместо дела пустыми разговорами.
копьем рыбу.
возвращается с полей Себек, а вдалеке к гробнице поднимается Яхмос.
скалах. Это была усыпальница великого и благородного Мериптаха, и ее отец
состоял жрецом - хранителем этой гробницы, обязанным содержать ее в
порядке, за что и дарованы были ему владения и земли.
беседует с Хори, управителем отцовских владений. Укрывшись в небольшом
гроте рядом с гробницей, мужчины склонились над папирусом, разложенным на
коленях у Хори. При виде Ренисенб оба подняли головы и заулыбались. Она
присела рядом с ними в тени. Ренисенб любила Яхмоса. Кроткий и
мягкосердечный, он был ласков и приветлив с ней. А Хори когда-то чинил
маленькой Ренисенб игрушки. У него были такие искусные руки! Она запомнила
его молчаливым и серьезным не по годам юношей. Теперь он стал старше, но
почти не изменился. Улыбка его была такой же сдержанной, как прежде.
расплачивались в Пераа маслом...
голосами мужчин. Наконец Яхмос встал и удалился, оставив свиток папируса в
руках у Хори.
и глядя на непонятные знаки, - ее не научили читать.
принялся читать. Письмо было написано пышным слогом профессионального писца
Гераклеополя[4].
уподобиться тому, кто возрождается к жизни бессчетное множество раз, и да
пребудет на то благоволение бога Херишефа[5], повелителя Гераклеополя, и
всех других богов. Да ниспошлет бог Птах[6] вам радость, коей он
вознаграждает вечно оживающего. Сын обращается к своей матери, жрец "ка"
вопрошает свою родительницу Изу: пребываешь ли ты во здравии и
благополучии? О домочадцы мои, я шлю вам свое приветствие. Сын мой Яхмос,
пребываешь ли ты во здравии и благополучии? Преумножай богатства моих
земель, не ведая устали в трудах своих. Знай, если ты будешь усерден, я
вознесу богам молитвы за тебя..."
и суетливого, своими бесконечными наставлениями и поучениями он замучил
всех в доме. Хори продолжал:
слух, что он пребывает в неудовольствии. Позаботься также о том, чтобы
Сатипи хорошо обращалась с Хенет. Помни об этом. Не премини сообщить мне о
сделках со льном и маслом. Береги зерно, береги все, что мне принадлежит,
ибо спрошу я с тебя. Если земли зальет, горе тебе и Себеку".
всегда уверен, что без него все будет не так, как следует. - Свиток
папируса соскользнул с ее колен, и она тихо добавила: - Да, все осталось
по-прежнему...
лениво следила за ним. На душе было так покойно, что не хотелось даже
разговаривать.
всех не учат?
сказал Хори, - но я верю, придет время, когда в Египте потребуется
множество грамотных людей. Мы живем в преддверии великой эпохи.
десять полей пшеницы не требует большого труда. Но будет казаться, будто
самое важное уметь написать это, словно существует лишь то, что написано. И
тогда те, кто умеет писать, будут презирать тех, кто пашет землю, растит
скот и собирает урожай. Тем не менее, на самом деле существуют не знаки на
папирусе, а поля, зерно и скот. И если все записи и все свитки папируса