Чтение 2–й страницы книги ~Милый друг, товарищ покойника~

тогда я закроюсь и можем здесь посидеть...

Я с радостью кивнул. Но ждать в магазине не хотелось и я вышел
прогуляться по Подолу.

Яркие огни, неоновые линии и буквы глуповатых названий кафе и
ресторанчиков разгоняли вечернюю темень. Выйдя из света
встречно-направленных реклам и огней, я уселся на скамейке возле памятника
первому украинскому буддисту Григорию Сковороде. На соседних скамейках,
пользуясь неосвещенностью памятника, целовались счастливые силуэты. Я один
ни с кем не целовался возле памятника и из-за этого почувствовал свою
ущербность. Чем я плох? Я еще молод, симпатичен, не толст. Меня еще можно
считать привлекательным. Конечно, дело во мне. Ни одна женщина не подойдет
ко мне первая с вопросом "Разрешите вас поцеловать?" Что со мной? Ведь еще
лет пять назад я любил сам ошарашивать женщин подобными вопросами. А
теперь?

Когда я вернулся в магазинчик - покупателей уже не было.

- Порядок, - сказал Дима. - Выручку забрали. Можем закрываться.

Он занавесил окна-витрины. Закрыл тяжелую металлическую дверь и мы
словно отрезались в этом магазинчике от окружающего мира, мы словно
оказались в кабине космического корабля, только судя по всем стоящим на
полочках бутылкам, консервным банкам и прочему - это был как минимум
западноевропейский корабль.

Дима усадил меня за пластмассовый белый столик, а сам отошел к
полочкам.

- Что пьем? - спросил он.

- "Все вокруг народное, все вокруг мое" - подумалось мне.

- Давай, не стесняйся! - подбадривал меня Дима, стоя у шеренги
бутылок. - Я угощаю. Мне здесь в виде премии положены две бутылки в день,
а если больше, то плачу со скидкой...

- Тогда виски, - сказал я.

Виски мы пили, как другие пьют водку, маленькими хрустальными
стопочками в один глоток. Стопочки для этого временно сняли с продажи.

- Женьку Долгого я последний раз видел года три назад, - говорил
Дима. - Он мясником работал в гастрономе у Оперного. А Чемерис в Волгоград
уехал. Он полысел страшно за последнее время...

- А я как-то Галю Колесниченко встретил... - поделился я. - Тут же,
на Подоле...

Допив виски, решили попробовать джин.

- Вообще-то его с тоником пьют, - говорил, открывая бутылку, Дима. -
Но тоник сегодня весь раскупили. Ничего, он и так вкусный. Помнишь
Мельничука из Б-класса?

- Помню.

- Ему два года назад вышку дали, но потом на пятнадцать лет заменили.

- А за что? - поинтересовался я.

- Уголовщина. У какого-то челнока выкачивал пять тысяч баксов и для
острастки бросил ему днем в окно гранату, а там теща с малым была. Два
трупа...

- Да, - протянул я. - Грязно.

Разговор перешел на созвучные теперешнему времени уголовные истории и
ужасы. Мы открыли кипрские маслины и банку камчатских крабов. Под такой
разговор пилось и закусывалось отменно. Круглое лицо Димы покраснело,
глаза горели. Думаю, что и я выглядел не трезвее. Между делом поговорили о
доходах - слово "зарплата" уже вышло из обихода. Дима заколачивал триста
баксов плюс премиальный товар, который обычно выпивал и съедал в кругу
друзей. Я, увы, материальными достижениями похвастаться не мог.

- Мой шеф тысяч пять-шесть в месяц имеет, у него еще пять точек на
Подоле и один обменный киоск, - рассказывал Дима. - Но я ему не завидую...

- Слушай, а ты не знаешь, сколько киллеры заколачивают? - спросил я.

- А ты что, "ведомости" не читаешь? В зависимости от важности объекта
и пять тысяч и десять тысяч баксов...

- А если объект не важный?

- А кому надо убирать такой объект?

Я пожал плечами.

- Ну вроде как муж хочет убрать любовника своей жены... - предположил
я.

Дима помолчал минутку, потом тоже пожал плечами.

- Это мелочевка, - сказал он. - Любовники ходят без охраны... Должно
быть дешево. Может баксов пятьсот... Но серьезный профи за такую мелочь не
возьмется... По крайней мере те, кого я знаю...

Я тяжело вздохнул и налил себе и Диме джина. В бутылке оставалось еще
на пару стопочек. Алкоголь уже плыл вперемешку с кровью по венам и
артериям, но в голове было светло, как днем.

- У твоей что, любовник есть? - спросил вдруг Дима.

Я кивнул, скорее автоматически, чем в знак согласия с предположением
Димы. Но, в принципе, сомневаться в наличии любовника у моей жены было бы
глупо.

- Конечно, есть, - подкрепил я свой кивок словами.

- У меня есть один парень... В общем-то профи... - Дима заговорил
тише и я понял, о чем он говорит. - Если хочешь, я с ним посоветуюсь... Он
порядочный, от близких даже аванса не берет... У тебя есть бабки?

Я снова вздохнул.

- Сейчас неважно с деньгами...

- Я тебе могу одолжить, это же дело серьезное... Вопрос семейной
жизни... Так что, поговорить с ним?

- Да, - скоропалительно выдохнул я. И в подкрепление своей решимости
еще разок кивнул.

Два дня спустя вечерком я зашел в магазинчик к Диме. Покупателей не
было. Видимо еще днем зависшая над Подолом морось, время от времени
переходившая в дождь, разогнала людей по домам. Он сидел в ярко освещенном
аквариуме магазинчика за прилавком и читал книгу.

- Привет, - крикнул я, заскочив в открытую настеж дверь. - Что
читаем?

- А что читают в такую погоду? Конечно, Чейза. Как жизнь? Согреться
не хочешь?

Я кивнул.

Он вытащил из под прилавка початую бутылку лимонного "Кеглевича",
поставил передо мной хрустальную стопочку и наполнил ее. Налил и себе. Мы
как-то по-деловому опрокинули стопки. Водка пошла удивительно мягко,
словно в ней и градусов не было.

- Дамская! - уловив мое выражение лица, пояснил Дима. - Подожди, я
закроюсь и тогда поговорим.

Он закрыл дверь, занавесил окна-витрины.

- Все олрайт! - усевшись на свое место за прилавком, сообщил он мне.
- У него только ребенок родился... Он сам сказал, что ни в какие серьезные
дела лезть сейчас не хочет... Так что твой любовник как раз к месту.

- И сколько? - спросил я.

- Хотел семьсот, но я с ним поторговался... ну и обещал, что ты сам
подробно все подготовишь.

- Что подготовлю? - испугался я.

- Ну наводки разные. Когда и где он бывает. Может, фото сделаешь...

Я задумался о фото и вдруг сообразил, что в этот момент я
действительно думал о некоем абстрактном, мною никогда не виденном
любовнике моей жены. "Господи - мысленно воскликнул я. - Речь идет ведь
обо мне, о моей фотографии, о тех местах, где я бываю!.." Немного
успокоившись и списав нерасторопность своей мысли на плохую погоду и
"дамского Кеглевича", я заново включился в организованную мною самим игру.

- Так как? - выждав паузу, снова спросил Дима.

- Насчет наводок?

- Да.

- Хорошо. И фото будет. Так сколько в конце вышло?

- Четыреста пятьдесят баксов. Мы сначала на пятистах сошлись, но я
почувствовал, что могу его еще немного дожать. Так что с тебя бутылка!

- А когда я с ним встречусь?

- Ты что! Зачем тебе с ним встречаться? Он тебе позвонит завтра
вечером, а все необходимое как-то перешлешь ему.

После делового разговора другой разговор уже как-то не завязывался и
мы, заполняя паузы между стопками анекдотами, просидели еще с полчаса,
прежде чем разойтись.

Когда я вернулся домой, жены еще не было. Я заварил себе чаю. Глянул
на часы - было уже начало первого. В доме напротив светилось лишь
несколько окон. На улице царствовала сырость. В желтых пятнах уличных
фонарей блестел асфальт. Мне почему-то показалось жарко на кухне и я
открыл окно. Высунув голову, смотрел вниз. На пустынную улицу. Смотрел
минут пять, пока перед нашим парадным не остановилась старенькая красная
иномарка, из которой вышла моя жена и какой-то мужик. Я уже было
испугался, что они сейчас оба зайдут в парадное, но этого не случилось.
Они поцеловались под освещавшим вход в парадное фонарем и она зашла, а
мужик, снова сев в свою иномарку, уехал.

- Вот, - подумал я, все еще глядя на вновь опустевшую улочку. -
Должно быть о нем я думал в начале сегодняшнего разговора с Димой. О его
фотографии. Может, взять и переключить все это действительно на него? Но
тогда в этом не будет ничего оригинального. Банальная ревность. Да еще и
неоправданная, ведь я уже давненько не люблю свою жену, к тому же с полной
взаимностью. Нет, пускай живет, или точнее - пускай живут и радуются.
Хотя, думаю, мое заказное убийство и на них подействует, и еще неизвестно
как.