Чтение 2–й страницы книги ~Бумеранг~

-- Клади пять долей, -- говорит Марат.

Парни вопросительно оборачиваются.

-- Страховой резерв! -- Марат непререкаем. -- Вдруг Илюша стукнет кого
мотоциклом. Или Сема -- кулаком. Худший вариант при нашей подготовке почти
исключен. Но человек разумный ни от чего не зарекается. Должен быть общий
фонд на адвоката, передачи и прочее.

Настроение компании от такой речи омрачается, но веский и спокойный тон
Марата убеждает.

-- Надеюсь, верите, что у меня как в сберкассе? -- добавляет он.

В это все верят, и Сеня проворно раскладывает пять кучек прямо на
ковре. Остальные следят алчными взорами. Сема с Ильей, не утерпев, сползают
с кресел поближе, шевелят губами, беззвучно считая. Марат демонстрирует
железное хладнокровие, покуривает, листает журнал. Наконец там, на ковре,
дружно переводят дух. Марат подталкивает к ним ногой небольшой чемоданчик.

-- Это будет сейф. -- Он упивается моментом. -- Довольны? А месяц
назад -- смешно вспомнить! -- два Семена мечтали обобрать какую-то
старушку!

-- Было дело...

Сеня сгребает одну из куч в чемодан, а другую несет Марату. Тот
мизинцем небрежно выдвигает ящик стола.

-- Сгружай сюда.

Парни начинают собирать деньги в пачки и возбужденно распихивать по
карманам.

-- Э, други, -- останавливает Марат, -- вы будете недопустимо шуршать!

-- А как же нести?

-- Предусмотрено.

Хозяин снимает со шкафа три спортивные сумки, и добычу "затаривают".

-- А теперь остыньте! -- командует он. -- И глаза притушите!

-- Надо разрядиться, Марат!

-- Обмыть! -- поддерживает Илью Сема.

-- Ко мне -- в Малаховку! -- зовет Илья. -- Покувыркаемся на свободе.
На лужайке детский визг и тэ пэ.

-- Хорошо, собираемся к семи. -- Марат провожает гостей.

-- Ты пока дома? -- украдкой спрашивает Илья.

-- А что?

Тот прижимает палец к губам и догоняет двух Семенов.

Марат торопится к письменному столу, выдвигает ящик и уже не прячет
ликования.

Но опять не ко времени является Вероника Антоновна.

-- Я на минуту, Марик. Ой, как накурено! Войти страшно.

-- Не входи...

-- Ты даже не замечаешь -- на мне новое концертное платье!

-- Широкие слои пенсионеров будут сражены.

-- Грубо, Марик!.. Когда-то сам бегал меня слушать!

-- Э, матушка! "Отцвели уж давно хризантемы в саду". Когда-то ты меня и
на гастроли таскала.

-- Разве плохое было время? Тебя все обожали!.. Кстати, я хотела и
насчет гастролей. Предлагают поездку на полтора месяца.

-- Условия выгодные?

-- Да, но...

-- Разумеется, поезжай. Осень подойдет -- мне надеть нечего.

-- Как?! А кожаное пальто?

-- Сносилось. Кроме того, я взял нужные мне книги, за которые еще не
заплачено.

-- Нет, это невозможно! Ты должен сократиться, Марат! Я мотаюсь из
города в город... вся в мыле... Дыхания нет, голос не звучит, все ради
тебя...

-- Естественно. Даже лягушка заботится о своем потомстве. Это животный
инстинкт.

Вероника Антоновна глубоко уязвлена.

-- Вся моя любовь... все переживания... труд -- животный инстинкт?.. И
ни капли благодарности?

-- Помилуй, за что? Я даю смысл твоей жизни. Для тебя нет ничего выше,
чем кормить-поить и выводить меня в люди.

-- Пора самому выходить в люди! Последний год аспирантуры, надо
подумать о диссертации! А тут какие-то странные друзья...

-- Друзья? Эти козявки?!

-- Тогда зачем они? С твоим умом, духовными запросами?

-- Нужны. Я их использую.

-- Я очень боюсь, что...

-- Опять боишься! Ты набита страхами, как кукла опилками! -- прерывает
Марат, и на сей раз невозмутимость изменяет ему. -- По чьей милости я бросил
альпинизм?! Только из-за тебя, помни! Только потому, что ты боялась! Там
остались настоящие друзья... каких больше не будет! И ты смеешь попрекать
меня знакомствами?! Я и со Стеллой разошелся из-за тебя! Такой тоже больше
не будет!

-- Чем я виновата перед Стеллой?! Отчего из-за меня?

-- Оттого, что она принадлежала тому миру, который я потерял! Горы,
вершины, чистый снег... Я все потерял!!!

Вероника Антоновна, потрясенная не свойственным сыну взрывом чувств,
готова уже каяться и просить прощения. Но объяснение прерывает звонок в
дверь: вернулся Илья. Марат разом обретает невозмутимое спокойствие.

-- Матушка, аккомпаниатор ждет. Иди. Все чудесно. У тебя, у меня.
Платье эффектное, голос звучит. Спой "Хризантемы" и отдохни перед концертом.
А я... может быть, схожу в магазин, положи там на сервант... лучше
зелененькую.

Оставшись с Ильей, он молча ждет.

-- Не стал при них... -- начинает тот.

-- Что-нибудь не так?

-- Малый один видел нас на выходе из магазина. Я с ним работал в НИИ.
Непонятно, откуда взялся! В пяти шагах из кустов вылез! Зараза!..

-- Узнал тебя?

Илья разводит руками.

-- Сделаем, чтобы молчал. Можешь узнать его адрес?

-- И так знаю. Как-то оборудование вместе возили, заскочили по пути.

x x x

Барсуков с ребятами приближается к подъезду своего дома. С
противоположной стороны улицы идет наперехват плечистый парень. Его
провожает взглядом Марат, за спиной которого хоронится Илья.

-- Товарищ Барсуков? -- загораживает дорогу парень.

-- Да.

-- Давненько вас жду. Где пропадали?

-- А в чем дело?

-- Я спрашиваю, где ты был днем? -- грубо напирает парень.

-- У тещи в Селихове, -- тоже грубеет Барсуков.

-- Что-нибудь видел там интересное?

Барсуков впивается глазами в хамскую физиономию: неужели спрашивает о
том самом?!

-- Идите поиграйте, -- подталкивает он от себя ребят.

Те охотно отбегают к кучке детворы поодаль.

-- Видел или нет?

Барсуков с удовольствием врезал бы ему, да руки связаны.

-- Ничего я не видел!

-- Ничего не видел, ничего не знаешь. Правильно! -- Парень бросает
весьма выразительный взгляд в сторону ребят. -- Своих детенышей беречь надо!
Ни-че-го не видел. Бывай здоров!

x x x

В помещении Селиховской милиции беседуют Николаев, молодой замнач по
розыску, и Томин.

-- Территория наша на отшибе, -- рассказывает Николаев. -- Недавно был
поселок деревенского типа. Теперь современные дома, жителей переселили, но
люди все прежние. Начальник отделения каждой кошки родословную помнит. Из
здешних никто не замешан.

-- И сотрудницы магазина здешние?

-- Коренные. Вся жизнь на виду. Вариант инсценировки кражи мы
отработали -- стопроцентно отпадает. Есть тут и те, кто побывал в
заключении. Проверили -- они тоже ни при чем.

-- Пошли смотреть на месте, -- поднимается Томин.

...Они входят в полупустое кафе, Николаев указывает столик у окна,
говорит негромко:

-- Сидели здесь. Обед занимал двадцать -- двадцать пять минут.

-- И движения в магазине не заметили?

-- Ни малейшего! А когда пусто -- он просматривается насквозь. Нужно,
знаете, крепко отрепетировать, чтобы себя не обнаружить!

-- Для репетиций надо было крутиться в торговых залах. Притом, что в
поселке все свои...

-- Нет, универмаг исключение: проезжие часто заглядывают. В универмаге
на посторонних внимания не обращают. Вот если в парикмахерской -- до вечера
будут гадать, кто такой...

Томин с Николаевым выходят, пересекают шоссе и огибают универмаг.
Николаев звонит в служебную дверь. Томин заинтересовывается пролазом в
кустах, раздвигает ветви.

-- Укромная тропочка. Куда ведет?

-- Эта?.. К жилым домам.

Дверь отворяется довольно осторожно.

-- Я это, я, -- сообщает Николаев. -- Пуганые стали.