Чтение 2–й страницы книги ~Из жизни фруктов~

-- Когда приступите?

-- Прибыл в ваше распоряжение десять минут назад.

* * *

Тем временем продолжается разбор драки в отделении милиции. Томин,
только что разговаривавший с предприятием Панко, кладет трубку, слегка
сконфуженный.

-- Теперь убедились? -- Панко успокоился.

-- Убедился... Садовый кооператив действительно поручил Панко
реализовать ягоду на рынке, -- говорит Томин дежурному. -- Собираются на
вырученные деньги коллективную теплицу строить.

-- Во-он... Выходит, обознались... Ну, извиняемся, бывает.

-- Да, товарищи милиция. Против частного сектора у всех предубеждение!
А почему, я спрошу? Что мы у кого отнимаем! Только даем. Из ничего чего
делаем. На нашем вот месте одни кочки росли. А теперь сады? Плохо?

-- Отчего же. Хорошо, -- вынужден согласиться дежурный.

-- А рядом, между прочим, деревня запустела! -- возбуждается Панко. --
Мы землю окультуриваем. Что вырастет -- все польза. Либо сами съедим заместо
магазинного, либо кто-то тоже на доброе здоровье съест.

-- Есть опасность такая -- рецидив психологии, -- входит во вкус беседы
дежурный.

-- Это понятно -- рецидива мы боимся. А что люди от земли отвыкают --
не боимся! Иные как живут: отработал и загорает на природе, магазинную
картошку на костре печет, колбаской из гастронома закусывает. После него --
кострище да битые бутылки. Я бы этих дачников... По мне, если есть какой
клочок -- хоть грядку, да вскопай, чем небо коптить! Но я за лопату -- а
общество уже, пожалуйста, косо смотрит!

-- Ну, это прошло. Копайте. Все "за". Против, когда больно уж наживу
качают.

-- Опять поспорю. Вникнуть -- откуда нажива?

-- От продажи излишков.

-- Так. А откуда излишки?! Работал больше -- вот откуда! А кто те
излишки съел? Империалисты?

-- При чем империалисты?

-- Именно что свои съели, советские. Теперь -- зашуршал лишний рубль.
Куда он денется? В магазин снесут. Рояль ли купят, насос для колодца -- все
одно государству отдадут. Так?

-- Да вроде и так... А какая деревня-то запустела? По названию?

-- Орловка деревня.

-- Я ведь тоже с-под Курска, -- со смущением произносит дежурный. --
Да... Одно скажу -- цена у вас немилосердная.

-- Цена дорогая, это да, -- вздыхает Панко. -- Но у совхозов
себестоимость -- своя, у нас -- своя. Мы же все руками. Да еще не умеем.
Тяпки пудовые. Или навоз, скажем, -- где он? Помощь нужна, товарищи. Может,
частник-то сейчас новую форму жизни создает: умственный труд с физическим.
Как, товарищ майор? -- обращается он к Томину.

-- Я не философ, я сыщик. И как сыщика меня интересует, за что вас
били. Обознаться могли?

-- Н-нет. Я один на рынке с черешней стоял.

-- Пятьдесят рублей, я понимаю, это выдумка. Однако что-то они против
вас имеют.

-- Шишкина этого первый раз вижу.

-- А остальных?

-- Двоих -- вчера.

-- Вчера?

-- Столкновение случилось. Я только подъехал -- они к машине: "Двигай,
дядя, на другой рынок, здесь тебе места нет". Я говорю, чем шутки строить,
помогите разгрузиться. Думал, они к этому клонят, -- поясняя, Панко трет
палец о палец. -- "Нет, говорят, проваливай". А шофер-то мой... тихий
парень, но в кабине не помещается. Посмотришь -- страшнее войны. Как он
полез наружу -- их ветром сдуло.

-- И среди сегодняшних они были?

-- Да.

-- Перекупщики, товарищ майор, -- уверенно говорит дежурный.

-- Они предлагали вашу черешню взять?

-- Нет... Да я бы и не отдал, между прочим.

* * *

Через день Томин заглядывает к директору рынка. Все доводить до конца
-- тоже автоматика. Директор -- седой человек, подтянутый и точный в
движениях, разговаривает с Томиным у широкого окна, откуда видна толчея в
торговых рядах.

-- Шишкина оформили по мелкому хулиганству.

-- Да, мне доложили, -- не удивляется директор.

-- Может быть, вам известно и кто остальные трое?

-- Точно не известно, но... понятно.

-- Перекупщики?

-- Видимо, да.

-- Но потерпевший никому не составлял конкуренции: другой черешни на
рынке не было.

-- На следующий день появилась. Наше хранилище приняло две машины.

-- Так. Заранее знали и держали место. Сегодня она в продаже?

-- Разумеется.

-- Иду посмотреть, кто торгует. Составите компанию?

За прилавком Панко взвешивает небольшую горку черешни, ссыпает в
целлофановый пакет, протянутый покупателем, получает деньги. На ценнике
перед ним -- "6 руб. 50 коп". -- А рядом еще двое с черешней. Ягода чуть
покрупнее, на ценнике стоит -- "7 руб".

Томин окидывает продавцов пристальным взглядом. Дождавшись, пока
покупатель отойдет, обращается к Панко:

-- Добрый день.

-- Здравствуйте... -- Панко машинально оправляет халат и, не зная, что
сказать, начинает неумело сворачивать газетный кулек. Томин берет за черешок
ягоду, пробует.

-- Мм... Красота!

-- Хорошая? -- интересуется женщина, колебавшаяся, у кого купить -- А
то мне в больницу.

-- Во рту тает.

-- Свешайте полкило, -- решается покупательница.

Пока Панко "с походом" накладывает черешню, Томин оборачивается к его
семирублевому конкуренту.

-- А ваша откуда?

-- Полтавская, полтавская. Попробуйте, -- откликается продавец с
подчеркнутым радушием.

-- Пресновата будет, -- констатирует Томин, после тщательной
дегустации и этим авторитетным замечанием побуждает еще кого-то предпочесть
Панко. Директор наблюдает с усмешкой.

Томин снова придвигается к Панко.

-- Знакомых не видно? -- показывает глазами на соседа.

-- Нет.

-- Ну успеха вам! -- И с сожалением говорит директору. -- Не те.

-- Тех здесь и не будет. Пойдемте, объясню.

Разговор продолжается в пустых рядах.

-- Я распорядился, чтобы они убрались с рынка.

-- Вот что... Подальше от меня?

-- Нет, это дисциплинарная мера. На базаре нравы, конечно, базарные, но
четверо на одного -- уже чересчур.

-- Чисто показной жест. Ваши перекупщики уйдут на другой базар, а те
перекочуют сюда!

-- Надеюсь. Буду огорчен, если этого не случится.

-- Вы... откровенны.

-- Оставьте саркастический тон. Перекупщик по-своему нужен.

-- Тогда нужен всякий спекулянт, и зря мы их сажаем!

-- Давайте поговорим спокойно, инспектор. Рынок -- место для торговли,
кусок пространства с прилавками. Мой долг, чтобы на это пространство
доставляли продукты. Но мне никто не обязан доставлять. Мой поставщик в
массе неорганизованный частник, колхозник, рабочий, много пенсионеров. Имеют
они возможность сами стоять в рядах?

-- Вероятно, не всегда.

-- Далеко не всегда! Привезет человек товара на недельную торговлю, а
свободен два дня. Да еще рвется магазины обегать, деревенские заказы
выполнить. Он охотно сбывает пусть дешевле, но оптом.

-- Все это ясно, но...

-- А ясно вам, инспектор, что рынок не способен предложить частнику
выход? Мы не можем никоим образом приобрести его творог или редиску. Я бы с
радостью отдал часть пространства Центросоюзу. Пусть кооперация скупает на
комиссионных началах.

-- Так отдайте!

-- Если б я ушел в отставку генералом, а не полковником, то, возможно,
решал бы сам подобные вопросы.

-- А пока предпочитаете терпеть племя паразитов.

-- Давайте уж совсем закроем рынок! -- прерывает директор. -- Неровен
час, кто наживется!

-- Ладно, товарищ полковник, кончим спор. Что вам известно об
арестованном?

-- Кличка "Сеньор Помидор". Старшина перекупщиков на нашем рынке. А по
слухам, в курсе ситуации и на остальных. На одном, допустим, огурцов целый
рад, а на другом разбирают последние килограммы. Шишкин дирижирует: машина,