нежнейшего, ароматнейшего, еще теплого батона? Надя съела под супец да под
рыбку целых три куска - что означает плюс как минимум килограмм. Поэтому
теперь ей придется сидеть без ужина. Или, что еще хуже, валяться на ковре и
крутить ?велосипед?, сгоняя вес. Что у нее за фигура такая! Право, несносная
- чуть больше съешь, немедленно полнеть начинаешь. Вон, подруга Ленка
лопает, как три грузчика, а выглядит тоще завалящей селедки.
подруга.
наследственность, мамуля вон уже пятьдесят четвертый размер разменяла. На
аэробике Надежде не понравилось. Во-первых, скучно, все движения похожи. А
во-вторых, за шустрой тренершей разве поспеешь? А курить Надя тоже не любит.
Пофорсить с сигаретой в руке, в общем-то, можно - но потом от самой себя так
противно воняет! Никакая жвачка не спасает. Да и мама бурчит насчет рака
легких.
книгой, так и тянет пожевать то сушку, то сухарик... Может, ей теннисом
каким заняться? Или в фитнесс-клуб пойти? Только с их доходами в
фитнесс-клуб с теннисом как раз прямая дорога. Маминой пенсии едва на
продукты хватает. А Наде приходится обеспечивать все остальное - одежду,
обувь да скромный отдых. Учится она добросовестно - стипендия почти всегда
повышенная. После занятий работает на полную ставку, с двух и до девяти, в
Исторической библиотеке. Но студентам платят гроши, а библиотекарям и того
меньше. А стоять на рынке, как Ленка, Надя не умеет и не хочет. Попробовала
однажды книгами торговать - так у нее в первый же день с прилавка сперли
дорогущую секс-энциклопедию. Пришлось собственные триста рублей выкладывать.
Хорошо хоть, мама ее всегда поддерживает:
вкусно в библиотеке пахнет! Переплетаются ароматы новых глянцевых книг,
пыльных старинных томов, газет, древнего, изъеденного жучком паркета... И
еще пахнут цветы - они на пару с начальницей, заведующей профессорским
залом, развели на подоконниках целую оранжерею и сурово отчитывают
рассеянных ученых, что в задумчивости ощипывают лепестки. Вообще публика у
них в Историчке классная. Например, старушки-ученые, приходящие в их
профессорский зал. Надя, кажется, физически на расстоянии ощущает их ум, и
железную, совсем не женскую логику, и аромат давно забытых духов... Молодые
доценты - не те, что являются в затерханных джинсиках, а успешные,
работающие на западные гранты, - просто фантастика. От них пахнет ?Хьюго
Боссом?, и хорошими сигаретами, и еще каким-то особенным, очень Мужским
запахом. Так и хочется немедленно рвануть в хранилище и самолично разыскать
для них какое-нибудь редкое Уложение шестнадцатого века...
не связывается. А другие - шоколадки дарят, но телефончик не просят...
невнимание к Наде со стороны мужиков.
легкомысленным юбкам. Но за мини-юбку заведующая без гарнира сжует. А узких
кофточек Надя сама стесняется. Грудь у нее подкачала - выросла, будто на
силиконе. Натуральные пышки. Хачики с рынка так и норовят цапнуть. Такие
булки выпячивать - себе дороже. По улице спокойно не пройдешь, да и
профессоров в греховные мысли вводить боязно...
?Свистушки? выскакивают замуж сразу после школы, немедленно обзаводятся
кучей детей и годам к тридцати выходят в тираж, стареют и меркнут. А
?настоящие?, говорит мама, в тридцать лет только расцветают, наливаются
соком, мудреют. ?Молодость для них - как для брильянта огранка, - уверяет
мама. - Свистушки, пока молоды, водку пьют. А настоящие - ума набираются. И
к тридцати - засияют. Как алмаз ?Орлов? - засияют!"
что скоро ты превратишься в бриллиант. Но только так скучно весь выходной
сидеть в своей комнате! И лишь читать про то, что где-то есть и любовь, и
секс, и разочарования, и жизнь, и праздник... А выходной уже катится к
вечеру, и вот соседка Юлька с довольной мордочкой выпорхнула из подъезда.
Одета в неизменную кожаную юбочку, грузится в чей-то потертый, но - джип.
Уносится на поиски приключений. А у нее, Нади, приключения только в книгах.
И в них же - страсть, ненависть, ревность. А настоящей жизни будто и нет.
Стоит она, как Гаврош, у манящих витрин, а зайти внутрь не может.
у меня длинные..."
Дима. То же самое время
натертым до блеска окном шумела Европа. Из автобусов выплескивались
бесконечные волны туристов. Хмурый уборщик сосредоточенно оттирал еле видное
пятнышко на асфальте. Амстердам, заграница, бочковой ?Хайнекен? - все
позади, завтра домой.
его знает. Ну ладно, прорвусь. Чего-нибудь да придумаю. Путеводитель куплю,
в самолете почитаю..."
можно о нем рассказать? Написать о неулыбчивых барменах из кафе-шопов? О
добропорядочных бюргерах, стыдливо хихикающих над непристойными сувенирами?
Сувенирные магазинчики Амстердама полны всяких развратных штучек. Себе Дима
приобрел ?сладкую парочку?: два пластмассовых зайца, один позади другого.
Поворачиваешь ключик - звери начинают.., э-э.., м-мм... Когда Дима в
лавчонке самолично завел развратных зайцев и те принялись совершать
возвратно-поступательные движения, он ржал на всю Голландию. Зайцы работали
до уморы сосредоточенно. А рожица одного из зверей - того, что внизу, -
удивительно напоминала постную физиономию главного редактора. Дима
немедленно приобрел сувенир. Он поставит его на свой стол и будет заводить
после летучек-планерок.
терпкое свежее пиво. - Неделя в Амстердаме, а материала - с заячий э-э..,
ну, скажем, хвостик. Никаких тебе культур-мультур - одна порнуха?.
на самом деле особо не переживал. Он знал цену строгому с виду заданию
?написать культурно-исторический очерк об Амстердаме?. Слава богу, не
первокурсник журфака, понимает, что к чему. Впрочем, первокурсника в
Голландию и не послали бы. Такие поездки достаются людям опытным, уважаемым.
Это что-то вроде премии. Или аванса.
бартер. В том числе - туристский. Фирма ?Амстердам-сервис? оплатила газете
одну путевку. Взамен фирмачам пообещали ?очерк на полполосы, а в конце -
модульную рекламу турфирмы?. В редакции немедленно началась тихая война за
халявную поездку. Начальница рекламного отдела уверяла, что лучше ее никто
не напишет - тем более что договор добыла именно она. Зам главного прочил в
поездку свою фаворитку из отдела писем. Даже вечно витающий в высших сферах
завотделом культуры внезапно спустился с небес и предложил свои услуги по
?полномасштабному освещению культурологических пластов Амстердама?.
Даже не из-за Голландии - подумаешь, фуфло, и сам мог бы путевку купить, - а
потому что, выходит, его в газете ценят. Берегут. Боятся потерять.
Привязывают к ?Молвестям? заграничными вояжами.
смотри мне там - без кафе-шопов...
напутствовать: мол, только в прогрессивном Амстердаме можно забить добрый
косячок, не рискуя попасть за это в кутузку. И Дима решил, что обязательно
попробует голландской ?травки?. Немного, пару затяжек. А то журналист
называется - до тридцати лет дожил, а марихуаны не употреблял ни разу. Но уж
в Амстердаме, где косяки в каждой кафешке скручивают, он своего не упустит!
названием Схыппол Дима честно собирался ходить на экскурсии и в музеи.
Записырать впечатления, цифры и факты. Приобретать местные газеты на
английском...
отправился на вылазку. Как можно спать, когда ты - в Амстердаме, а на часах
полночь, и улицы шумят-гудят, и под окнами фланируют расслабленные,
аппетитные туристки... В конце концов, он даже ?Хайнекена? настоящего еще не
попробовал! Дима без сожаления покинул отель и немедленно осел в симпатичной
пивнушке. Потягивал ?Хайнекен? - хорошим пивко оказалось, не то что в
Москве! Глазел на девушек. Девушки, почти все, призывно улыбались в ответ.
Только выбирай! Он подкатился к типичной, на его взгляд, фламандке -
пухленькой и белокурой. Впрочем, лапуля уверяла, что она француженка, но
какая, собственно, разница, когда у девчонки глаз горит и она соблазнительно
облизывает влажные, пухлые губки!
потом - в другой.., везде брали один косяк на двоих. Девчонка и смолила за
двоих, а Дима старался дым почти не вдыхать. Однако очень скоро он отчего-то
почувствовал себя сильным и бесшабашным. И готовым к разным безумствам.
После второго косячка они с девушкой целовались в чистой голландской