с оговорками, высказывалась все же в пользу Стефана -- они не
сразу согласились с тем, что им навязывали. Сдается мне, --
вздохнул Кадфаэль, -- не всякий решится возражать самому Генри
Винчестерскому. Чтобы не оробеть перед таким лордом, требуется
немалое мужество.
признанию ее королевой. Правда, я слыхал, они до сих пор тянут
время, оговаривая условия, а любые проволочки на руку мне и
Стефану. Эх, -- мечтательно произнес Хью, -- вот бы мне послать
верного человека в Бристоль. -- Луч света упал на его лицо --
решительное, сосредоточенное. -- Можно ведь отыскать лазейку в
любой замок, в любое подземелье. Двое-трое надежных людей
многого могут добиться. Пригоршня золота тюремщику -- глядишь,
и дело сделано... Вызволяли же королей из плена в прежние
времена, даже когда те были закованы в цепи, а Стефан, слава
Богу, не содержится в оковах. На такое Матильда пока не
решилась. Впрочем, Кадфаэль, все это пустые мечтания. Мое место
здесь, и дай мне Бог удержать Шропшир, а до Бристоль, увы, мне
не добраться.
Кадфаэль, -- ему очень даже пригодится сбереженное тобой
графство.
специально для того предназначенную каменную плиту, лежавшую на
полу. Распрямил спину он не без усилия, ибо возраст порой давал
о себе знать. Правда, для своих лет Кадфаэль был бодр и
проворен.
монах, потирая руки. -- Давай-ка выйдем полюбуемся цветами, что
я вырастил к празднику Святой Уинифред. Отец аббат вернется в
обитель как раз к этому событию и сам будет руководить
церемонией перенесения мощей из часовни Святого Жиля. Хлопот
нам предстоит немало, ведь к празднику в аббатство понаедет
уйма паломников.
расположенной на самой окраине Шрусберийского предместья, была
установлена рака с останками Святой Уинифред, привезенными из
валлийского прихода Гвитерин, места ее захоронения. В
богадельне призревали всех недужных и увечных, в том числе и
прокаженных, которым доступ в город был заказан. Оттуда, из
часовни, раку с мощами торжественной процессией перенесли в
церковь аббатства, где и поместили на алтарь. Чудотворные мощи
стали главной святыней аббатства: страждущие во множестве
стекались в Шрусбери, дабы обратиться к валлийской святой с
мольбой о помощи и исцелении. В нынешнем году шрусберийские
братья решили повторить завершающий этап достославного
путешествия святой и, как и четыре года назад, торжественно
перенести раку с ее мощами из часовни в церковь, а затем
допустить к алтарю всех, кто явился в аббатство с молитвами и
дарами. Слава Святой Уинифред каждый год привлекала немало
паломников, ну а уж нынче их следовало ждать в несметном
количестве.
клумбы, на которых весенняя свежесть красок уже готова была
смениться ярким великолепием лета, -- что вы собираетесь ее
венчать.
боярышника, усыпанных белоснежными цветами, и орешника, на
которых покачивались серебристые сережки. из травы выглядывали
анемоны, поднимали плотные, тугие головки ирисы. Даже розы,
судя по набухшим бутонам, вот-вот должны были распуститься, а
круглые коробочки пионов, полные пахучих семян, которые брат
Кадфаэль использовал при приготовлении целебных снадобий, а
повар аббата брат Петр -- в качестве пряной приправы, чуть не
лопались.
Кадфаэль, с довольным видом созерцавший плоды своих трудов. --
Но венчание это знаменует союз возвышенный и целомудренный, ибо
блаженная дева хранила невинность до самой своей смерти.
сыграл? -- мимоходом пошутил Хью, желая отвлечься от тягостных
размышлений о государственных делах.
дружбе, любви, жизни и плодородии. Хью не ожидал, что слова его
останутся без ответа, однако монах молчал, и молодой человек
почуял, что за этим молчанием что-то кроется. Он навострил уши,
украдкой повернул голову и устремил на друга пристальный
взгляд. И в этот момент монах то ли по рассеянности, то ли с
умыслом обронил:
сыскал. Доброго человека и преданного ее защитника. Он заслужил
награду, выпавшую на его долю.
на монастырскую церковь, где, как известно, в запечатанной раке
на алтаре покоилась пресловутая святая. Рака эта, богата
изукрашенная, с виду была не слишком велика, хотя вполне могла
служить достаточно просторным вместилищем для хрупкого скелета
валлийской святой -- народ в Уэльсе не особо рослый.
Хью.
тому же и лежат не здесь. А уж там, куда мы их положили, места
предостаточно, -- промолвил монах. От него не укрылось, что Хью
заинтригован и не успокоится, пока не разгадает эту загадку.
-- что в этом разукрашенном гробу, выставленном на всеобщее
обозрение, никакой святой нет и в помине?
чтобы она одновременно пребывала в двух местах. Простому
смертному такое, конечно, не под силу, ну а для святой -- кто
знает? Три дня и три ночи она действительно провела там -- уж
это-то я доподлинно знаю. Не исключено, что она оставила внутри
толику своей святости -- хотя бы в благодарность за то, что мы
вернули ее в родные края, туда, где, как я искренне верю и
всегда буду верить, она желала остаться. Но при всем при том,
-- добавил Кадфаэль, покачав головой, -- меня все же гложет
сомнение. А что, если я неверно истолковал ее волю?
покаяние, -- беспечно промолвил Хью.
богадельне Святого Жиля, покинул родную обитель и уехал в
духовную школу епископа Личфильда. Денег, пожертвованных
Леориком Аспли, должно было хватить молодому монаху на то,
чтобы оплатить учение и хотя бы в отдаленном будущем добиться
исполнения заветной мечты -- удостоиться священнического сана,
к каковому Марк, несомненно, был предназначен самим Всевышним.
признался Кадфаэль, -- хотя, может, я ошибаюсь и греха в тех
делах никакого нет. Марк целых три года был моей правой рукой,
я вложил в него частицу своей души, и он знает меня лучше, чем
кто-либо другой. Ну если не считать тебя, -- промолвил монах с
лукавой невинностью во взоре, -- Марку я открою всю правду --
пусть судит. От него я готов принять любую епитимью. Ты, Хью, и
сам умеешь судить по справедливости, но грехи отпускать не
властен.
-- может, так оно и лучше. Откройся-ка мне, старина: и душу
облегчишь, и обойдешься без церковного покаяния.
монаху вполне приемлемым и даже заманчивым.
-- это история длинная, так что наберись терпения.
некуда. Все дела на сегодня я уже переделал, а терпения мне не
занимать. Я не прочь послушать историю, которая наверняка
окажется занятной. Да и у тебя еще полно времени до вечерни. К
тому же, -- Хью напустил на себя шутливую важность -- впору
священнику, -- ты сделаешь благое дело, доверившись
представителю мирской власти. А тайну твою я сумею сохранить не
хуже любого исповедника.
чуток. У меня тут как раз винцо дозревает. Я его принесу,
присядем на лавочке у стены, где солнышко посильнее, -- тут я
тебе все и расскажу. Здесь нам никто не помешает.
тобой познакомились, -- начал Кадфаэль, удобно привалясь спиной
к нагретой солнцем шероховатой каменной стене. -- В то пору в