Чтение 2–й страницы книги ~Пальцы женщины~

Я почувствовал себя лучше.

- Сэр, - спросил я, - что, тот узел на другой коробке был похож на
этот?

Комиссар был не слишком уверен в этом. Он прибавил, что вообще плохо
разбирается в узлах.

Бывают узлы, которые чем больше тянешь, чем сильнее они затягиваются
и их трудно развязывать. Другой сорт узлов - сразу развязываются при
малейшем усилии, но усилие это должно быть квалифицированным. Я развязал
этот узел очень легким встряхиванием.

Я положил веревку отдельно. Пакет был сделан очень тщательно. Края
бумаги были аккуратно обрезаны и сложены, как полагается. Ее было как раз
столько, сколько требовалось для обертки коробки. Никакой морщинки: все
было выполнено на высоком уровне.

Персона, которая запаковывала пакет, была очень аккуратная по
природе.

Я глубоко вздохнул и поднял крышку коробки. На куске ваты,
выпачканной в крови, лежал безымянный женский палец. Широкое золотое
кольцо охватывало его основание.

- Исус, Мария! - воскликнул Ханрахан.

Главный комиссар немного побледнел. Он отвернул голову, чтобы
посмотреть в окно, и предоставлял мне разглядывать это.

- Я не хочу, чтобы газеты опять стали говорить об этом, - сказал
комиссар. - Вы по-прежнему думаете, что это шутка?

- Нет, - ответил Ханрахан.

- Инспектор Санчес?

- Да, сэр?

- Я предполагаю, что женщина эта жива. Я предполагаю, что каждый
день, у нее будут отрезать по пальцу и... посылать мне. Я предполагаю, что
вы найдете ее, базируясь на те сведения, которые инспектор Ханрахан мне
сообщил о вас. Желаю удачи.

- Я ухожу, сэр, - сказал Ханрахан, направляясь к двери и шаря в
кармане сигару.

Я задержался, чтобы подобрать свои сокровища. Указательный палец
находился в морге. Смерть в Нью-Йорке очень хорошо организована. Скажем,
вы потеряли на улице палец. Если кто-нибудь найдет его, он отнесет его в
морг.

Морг - это огромное сооружение, как раз около Бельвю. Много стекла,
много растений из пластика, очень много красивых фотографий, цветов за
скамейками, на которых плачут бедные женщины, ожидая опознания покойного.

Я вошел в бюро "пропавших". Эта маленькая комната, расположенная
около главного входа. Оттуда открывается очень красивый вид на
Психиатрическую службу Бельвю.

Тилли взял отпечатки с указательного пальца, сделал снимки и проделал
все необходимые процедуры. Я отдал ему вторую коробку с ее содержимым,
чтобы он проделал все нужное с этим пальцем и сказал ему, что приду за
результатом после того, как увижусь с доктором Алтманом.

Я спустился в подвальный этаж. Алтман занимался закуриванием сигары и
с безразличным видом смотрел, как служащий запирал ящики с трупами, как
будто то были ящики с копченым беконом и один из них не содержал молодой
девушки, которая проглотила тридцать "сонных" порошков, чтобы разрешить
свои проблемы.

- Я давно вас не видел, - сказал Алтман.

Он держал сигару между своими одетыми в окровавленные резиновые
перчатки пальцами. Я случайно заметил очаровательное лицо молодой девушки
и невольно кивнул ей головой. Алтман пожал плечами.

Она, ней в Бельвю основательно промыли желудок, - сказал он откинув
назад голову и пуская густые клубы дыма. - Слишком поздно. Я сделал
вскрытие, чтобы убедиться, что это были порошки и ничего больше.

Было время, когда я с ужасом отворачивался от его окровавленных
перчаток, но я уже забыл, когда это было.

- Я тебя теперь редко вижу, - повторил он.

- Я теперь не так уж много спускаю парней, - ответил я.

Это было правдой. Если мне удается подойти к ним, я предпочитаю
оглушить их ударом рукоятки по затылку.

- Приходи почаще, - настаивал Алтман. Я никогда не понимал этого
лабораторного юмора.

- И-е, - промямлил я. - А ты выдел палец, который вам прислали вчера?

Он кивнул головой.

- Она была жива, когда его отрезали у нее.

Он вынул его из холодильника.

- Я не могу тебе этого сказать. Это невозможно узнать. - Он поднял
палец и стал поворачивать его слева направо, как будто то была отличная
сигара, которую он мечтал выкурить.

- Он не пахнет формалином, - сказал он. - Это говорит за то, что он
появился не из медицинского института. Но что касается того, чтобы сказать
тебе, была ли она жива или мертва во время операции, этого я не в силах
сделать.

Я спросил его была ли у женщины общая анестезия или местная в момент
ампутации пальца и Алтман сказал, что этого он тоже не может сказать. Что
он может сделать, это сделать соответствующее исследование или на общую
анестезию, или на местную.

- Два совершенно разных исследования, - сказал он. - И я могу
произвести лишь один анализ.

- До меня не доходит.

- У меня нет достаточного количества мяса, чтобы я мог проделать два
анализа, для каждого мне необходимо подробное исследование. Другими
словами, я должен изрубить палец.

- Изрубить?

- Да. Только тогда я смогу определить, была ли сделана общая
анестезия. Но пальца может хватить лишь на один анализ, так что ты уж
выбирай сам, какой тебе нужно.

- Делай на общую анестезию.

- Очень хорошо, - сказал он.

Он взял палец и направился к машине, которая очень напоминала
мясорубку.

- Я подожду результата внизу, - сказал я. Я спустился вниз и сел за
письменный стол Тилли, чтобы почитать "Дейли нью". Я как то спросил его,
почему он не читает "Таймс", на что он мне ответил: "А разве они публикуют
фотографии фликов?"

Через две минуты позвонил телефон. Это был Алтман. Он объявил мне,
что это день моей удачи - она получила хорошую порцию новокаина.

Действительно день моей удачи? Прежде всего, я предположил, что она в
момент ампутации была жива и теперь у меня было подтверждение этой
гипотезы. В противном случае, зачем же новокаин? Теперь уже не было
вопросов о шутке студента медика. Шутка принимала довольно жуткий
характер.

Мне было достаточно найти злобного сумасшедшего, живущего достаточно
близко от главного почтамта, чтобы отправить оттуда пакет. Он жил в
Нью-Йорке или в маленьком городке, в котором в почтовом отделении легко
было бы обнаружить его следы. Вряд ли почтовый служащий не запомнил бы
человека, который два дня подряд отправлял два маленьких пакета: явление
достаточно редкое в маленьком городке. И этот парень должен был жить
невдалеке от Нью-Йорка, чтобы отправление пакетов не вызывало бы у него
затруднений.

Предположим, что он живет в районе восьми-десяти километров вокруг
Нью-Йорка. Другими словами говоря, мне будет достаточно найти моего
сумасшедшего среди тринадцати миллионов жителей. Действительно, проклятая
удача.

Я взял в руки фотографии с отпечатками ее пальцев.

- Никакой возможности обнаружить владелицу этих отпечатков? - спросил
я у Тилли.

- Никакой, если не найдутся другие отпечатки.

- А не стоит рискнуть?

- Предположим, что ты хочешь найти эту женщину по отпечаткам ее
пальцев, - ответил Тилли. - Тогда эти отпечатки отправляются в Вашингтон в
ФБР и мы говорим им, что будем очень благодарны, если они найдут эту
добрую женщину. Ты знаешь, что они ответят? Они ответят, что поставят на
эту работу весь свой персонал и что они будут работать всю неделю,
двадцать четыре часа... в продолжении... слушай хорошенько, в
продолжении... тридцати лет. И тогда они ее найдут. Если отпечатки ее
пальцев фигурируют в книгах, так существует множество людей, у которых
никогда не снимали отпечатки пальцев.

Я расписался в получении женского пальца и унес его с собой в
свинцовой коробочке. Выйдя на улицу я глубоко вздохнул. Как всегда,
атмосфера была наполнена выхлопными газами, пылью и дымом, но так как я
был в состоянии ощущать эти запахи, следовательно, я был еще живой. Этот
рефлекс получается у меня автоматически, когда я попадаю в это место.

Я посмотрел на свою машину, потом подумал о своем состоянии. Рука у
меня чертовски болела, я хотел спать, а мозги были в таком состоянии, в
котором бывает мотор после того, как он долго крутился без смазки. Мне
казалось, что машина моя сморщилась. Если я сяду за руль, то вероятнее
всего с моим Олдсом случиться неприятность.

Я быстро нашел такси, в этом преимущества квартала морга. Всегда
находится женщина, плачущая около погибшего, которая вышла из такси. Такси
привезло меня к лаборатории полиции.

Кесли находился в одной из комнат. Он кипятил что-то старательно в
каком-то сосуде, внимательно следя за ним: жидкость по аромату напоминала
чай.

Я положил все свое снаряжение на стол. Коробки, оберточную бумагу,
веревку, палец, золотое кольцо, к которому была привязана этикетка, вату,