сотрудники допрашивали Якубовского?
Разумеется, его расспрашивали, не заметил ли он что-нибудь подозрительное.
Говорит - нет... Возможно, мы тут допустили ошибку, но что поделаешь...
выкручивался, не валил на инспектора угрозыска, выезжавшего на место
преступления.
одиннадцатью и двенадцатью ночи. Утром восемнадцатого мая его видели у
заготконторы с каким-то гражданином. Потом они вместе обедали в чайной.
Понимаете, - почему-то виновато улыбнулся подполковник, - городок у нас
небольшой, и свежий человек бросается в глаза.
заинтересовало его.
армейского образца, но с мягким козырьком, среднего роста, лицо в
морщинах. Дежурная заготконторы сказала: "Как печеное яблоко..."
телефонограмму.
и не очень разборчиво, но Козюренко научился свободно читать любой почерк.
сомневался в подлинной ценности сообщения, хотя это было не так: из
области подтверждали, что во время войны Василь Корнеевич Прусь находился
в партизанском отряде, действовавшем на Львовщине, и что именно этот отряд
напал на гитлеровский обоз и захватил несколько машин с ценностями,
которые враг пытался вывезти в Германию. - Интересно... Давайте сделаем
так, Иван Терентьевич. Во-первых, вызовите сюда, в райотдел, Якубовского.
Я хочу поговорить с ним. Во-вторых, ознакомьте всех ваших работников с
приметами неизвестного, с которым видели Пруся. Дежурной заготконторы
покажите паспорта обитателей гостиницы - может, среди них опознает
человека, приходившего к Прусю. Поинтересуйтесь теми, кто выписался из
гостиницы вчера и позавчера. Если кто-то похож, - он улыбнулся, - на
печеное яблоко, немедленно сделайте запрос - пусть сразу же пришлют
фотографию для опознания.
кабинет моего заместителя, на третьем этаже. Там уютнее... Но если вас
устраивает мой...
больше ничего. Правда, еще... Не сможете ли вы достать какое-нибудь одеяло
и подушку? Иногда жаль терять время...
хотел бы пригласить вас на обед.
О, в три? Чудесно, постараюсь быть. Однако не обижайтесь, если не удастся.
У нас же с вами служба такая.
будешь через полчаса.
открывался красивый вид - перспектива длинной улицы, с одной стороны
одноэтажные коттеджи, утопающие в садах, с противоположной - парк.
аромат цветов, вздохнул и сел к телефону. Набрав номер начальника
областного управления милиции и услышав, как громко задребезжала мембрана,
удовлетворенно сказал:
то черт знает что творится: ты в Киеве - меня нет, я во Львове - ты где-то
пропадаешь.
никаких отговорок, здесь я начальство. Вчера хотел тебя встретить в
аэропорту, да, понимаешь, такое вышло... Короче, приедешь - расскажем...
Ну, а у тебя как дела? - спросил без всякого перехода.
быстрее, ты вот что, дружище, сделай... - Представил, как Юрко нажал
кнопку магнитофона, боясь что-нибудь упустить... Хотя нет, Юрко, может
быть, потянулся за карандашом и прижал локтем лист бумаги, чтобы удобнее
было писать. По привычке причмокивает губами, совсем как ученик первого
класса, а ему уже за пятьдесят... Черт, как незаметно бегут годы! Кажется,
совсем недавно закончили с Юрком юридический факультет, и вот оба уже в
чинах, у самого - лысина, а у Юрка от забот побелела голова Но голос у
него не изменился. Такой же бодрый и густой. Девушки, бывало, влюблялись в
него по телефону....
что тот молчал чуть не минуту.
заготконтору на должность убитого Пруся хорошего человека. Да, правильно,
начальником цеха по переработке овощей. В этой заготконторе, как я
понимаю, есть комбинаторы и сукины сыны, а желательно было бы, чтобы они
этого нового человека приняли, как своего... Я хотел бы с этим человеком
поговорить перед тем, как он приедет в Желехов. И еще... ужинать буду у
тебя, если организуешь сегодня репродукцию этой проклятой картины...
мировой живописи!
привез ее.
партизанского отряда Войтюка.
кого-нибудь из ребят в архив.
просматривал его, но должен знать все досконально.
мясистым носом. Смотрел так сурово и подозрительно, что Козюренко
показалось - улыбка никогда не касалась его губ. Этот мрачный человек
родился в тринадцатом году в небольшом селе под Львовом. Родители его -
крестьяне, и сам он тоже жил в селе.
в Желехове, в заготконторе. Только сначала он был обыкновенным рабочим,
потом мастером и, наконец, начальником цеха. Что ж, рост закономерный.
Прусь заочно окончил техникум пищевой промышленности. Был он человеком не
очень-то и грамотным, судя по нескольким ошибкам в автобиографии, но,
конечно, дело свое знал, ибо в райпотребсоюзе отзывались о нем как о
специалисте хорошо, не раз премировали и объявляли благодарности. Жил
скромно. Дом, правда, построил большой, с мансардой. Но он был почти пуст.
В трех нижних комнатах стояли почерневшие от времени стол, стулья,
дешевенький шкаф и продавленный диван. Только в мансарде, где Прусь жил,
весь пол закрывал красивый ковер, а над широкой тахтой, застланной
пушистым гуцульским покрывалом, нависал импортный торшер. На сберкнижке
лежало всего триста рублей. И денег у убитого не нашли. Прусь жаловался
сотрудникам, что задолжал, строя дом, и вынужден считать копейки. Но люди
видели, как он навеселе приезжал из Львова на такси. Высаживался, правда,
где-нибудь на безлюдных улицах. Да разве можно что-нибудь скрыть от
любопытных глаз желеховцев?
похож на него "Такой же мрачный и подозрительный, - подумал Роман
Панасович. - Не даст никому спуску, особенно соседу, построившему себе дом
лучше, чем у него".
Якубовскому стул. - Надеюсь, догадываетесь, почему пришлось побеспокоить
вас?
приобрели дом на Корчеватской улице четыре года назад?
друга, а может, и подружиться, как и надлежит добрым соседям. Как вы
думаете?
Громыко Ольга
Корнев Павел
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Куликов Роман
Шилова Юлия