Чтение 2–й страницы книги ~Провал операции "Z"~

морем и восхищаемся панорамой с высоты. Я въезжаю под сень раскидистых
сосен. Пахнет хвоей и интимом.

- Ах, как божественно красиво, - мурлычет американка, вытирая свой грим о
мое плечо.

Про себя я думаю, что если мне удастся найти живой шатер среди густых
зарослей, то я мог бы показать Глории выставку своих лучших достижений с
демонстрацией образцов в работе.

В то время как я высматриваю подходящее для выставочного зала местечко,
нас на полной скорости обгоняет машина. Я очень вовремя выкручиваю руль
вправо и прижимаюсь прямо к обочине, чтобы избежать столкновения.

- С ума сходят в любое время суток, - философствую я.

Глория улыбается. У них в Штатах таких ненормальных намного больше на
душу населения, будьте уверены. Явление распространенное!

Я продолжаю спокойно рулить по памяти, и вдруг примерно через километр, в
тот момент, когда дорога ныряет в густой лес, мы видим обогнавшую нас минуту
назад машину, стоящую поперек шоссе, правым передним колесом в кювете. С
правой стороны дверца открыта, и один из седоков наполовину свисает из
тачки. Мордой он уткнулся в асфальт, а ноги - на щитке приборов. Очень
впечатляющая картина, особенно если высвечена в темноте галогеновыми фарами
"Маршалл".

Я торможу, а Глория испускает крик в той же тональности, что и скрип
колес на дороге.

- Несчастный случай! - заикается она.

- Да, - отвечаю я, с неохотой констатируя, что придется включаться в
работу, - это машина, которая нас только что обогнала. Ничего удивительного
- мчаться с такой скоростью!

Я выпрыгиваю из своей тележки и бросаюсь к месту аварии. Машина
американская, с откидывающимся верхом и помятым передом.

Склоняюсь над раненым. И в это время сзади слышу тихий голос, говорящий,
может быть, и по-французски, но с очень уж сильным акцентом:

- Я на твоем месте поднял бы руки за голову!

Быстро оборачиваюсь и вижу перед собой здорового малого в рубашке с
короткими рукавами и такими же мыслями, скрытыми под черной шляпой. Для
придания большей значимости своим словам в руках он держит автомат.

По той манере, как он его держит, можно судить, что парень не любитель, а
автомат заряжен не клубничным мороженым. Более того, малый сумеет им
распорядиться по первому требованию.

Другой, только что не подававший признаков жизни, вдруг чудесным образом
оживает и встает на ноги.

- Ага, воскрешение Лазаря! - иронизирую я, поскольку, как вы знаете, даже
в самые критические моменты жизни я всегда нахожу место шутке, достойной
войти в анналы французской культуры.

Вместо ответа Лазарь вытаскивает пушку солидного калибра и идет к моей
тележке.

- Руки! - повторяет малый, стоящий напротив меня, и делает красноречивый
жест автоматом вверх.

Я сплетаю пальцы на затылке, чтобы доставить ему удовольствие, поскольку
мама в детстве учила меня никогда не перечить большим дядям.

Скашиваю глаза в направлении своей тачки. Мнимый раненый открывает дверцу
со стороны Глории. На чистом английском он приказывает ей выходить, и она
покорно подчиняется. Когда господин держит в руке артиллерию одиннадцатого
калибра, то может отдавать свои приказы на любом языке - вы подчинитесь ему
инстинктивно.

Но прежде чем отойти от моей красивой машины, этот сукин сын вынимает из
кармана нож и старательно режет шину правого переднего колеса.

Милый вечерок, не правда ли? Ты приезжаешь в лес подышать чистым
воздухом, а заодно показать американской птичке некоторые французские
фокусы, и вот тебе пожалуйста! Приходят господа гангстеры и вносят диссонанс
в еще не начавшуюся увертюру!

В наше проклятое время совершенно невозможно пофлиртовать спокойно!
Приходится зависеть от обстоятельств, буквально на ощупь пробираться через
тернии к звездам и при этом испытывать горькое разочарование. Ну что вы
скажете?

Парень с пистолетом приказывает Глории сесть в их машину. Другой, с
автоматом, показывает мне, чтобы я стал на колени перед кюветом. Очень милый
мальчик!

Что за этим последует, я мог бы вам описать в длину и в ширину и даже
акварелью, чтобы придать воздушности пейзажу! Сейчас он треснет меня
прикладом по башке, чтобы выбить весь фосфор из мозгов, а пока я его буду
восстанавливать, собирая по крупицам со всего организма, они смоются вместе
с Глорией. В одном я уверен: убивать меня не будут. Если они продырявили мне
колесо, то не станут дырявить мою шкуру! Логично, правда?

Но и по тыкве мне получать как-то не очень хочется. После подобных
операций не напасешься болеутоляющего! Тем более у парня руки толщиной с
ваши ноги. Такой треснет - котелок разлетится вдребезги, и мои мозги будут
собирать в совок вперемешку с сосновыми иголками!

- Ты слышал? - повторяет этот супостат. - Я сказал - на колени!

- Жалко пачкать белые брюки, - отвечаю я.

- Если не встанешь на колени, то будешь сожалеть о своей белой рубашке, в
которой я наделаю дыр! - уверяет интеллектуал с "Томсоном" в руках.

Я еще надеюсь найти средства для продолжения вежливого препирательства.
Но, похоже, средств нет (кроме килограмма аспирина на завтра), и я уже готов
подчиниться, как вдруг мой личный ангел-хранитель, у которого сегодня как
раз ночное дежурство, своевременно возвращается на базу. Я слышу рев мотора,
и фары светят прямо на нас.

Парень с автоматом отпускает скверное американское ругательство и
поднимает оружие как топор. Но яркий свет фар ослепляет его. Поэтому
блестящему комиссару Сан-Антонио ничего не остается, как двинуть ногой
супермену прямо в драгоценнейшее. Следующим движением я бью ему головой
точно в нос. Господин теряет шляпу одновременно с автоматом и, ревя от боли,
кидается к машине, которую его приятель пытается вырулить на шоссе.

Я бросаюсь вслед. Парню за рулем удается задом выехать из кювета, и он
собирается стартовать, как на гонках в Монако.

- Глория! Быстро! - ору я, дергая за ручку дверцы.

Она, конечно, с точки зрения женской красоты не фонтан, но в вопросе
сообразительности и быстроты реакции надо отдать ей должное. Ее ноги
складываются на заднем сиденье - она вся как пружина. Парень, которого я
только что угостил, старается поймать ее за ноги, но она мгновенно
распрямляется и на ходу выныривает из машины. Мне остается лишь принять ее
на вылете Мы оба навзничь падаем на асфальт. Бандиты устремляются вперед и
растворяются в ночи. Все происходит буквально за несколько секунд.

- Сильно ушиблись? - спрашиваю я. Она скорее пришиблена, чем ушиблена, но
главное - живая и у меня в руках

- Нет, ничего, спасибо вам огромное.

- Что еще тут за цирк? - спрашивает голос у нас за спиной.

Мы поворачиваемся на голос и видим крупного коротконогого малого в
расстегнутой замасленной рубашке, волосатого, как горилла. На шарообразной
голове картуз с загнутым вверх козырьком, а живот торчит яйцом, как у
деревенского пастора.

В нескольких метрах мирно пофыркивает его грузовичок.

- На нас напали, - говорю я. - Гангстеры пытались похитить девушку.

Человекообразный спаситель без особого энтузиазма смеривает взглядом мисс
Виктис.

- Клево! - произносит он, скривив физиономию.

- Вы действительно ссыпались с неба очень вовремя, - благодарю я. - Без
вас мы бы точно попали в переделку.

- Помощь нужна? - спрашивает ангел-хранитель с грузовиком.

- Они проткнули мне колесо... Если только поможете мне поставить запаску?

Он помогает, а когда я хочу запихнуть ему в карман пятьдесят франков в
виде благодарности, возмущается, за кого я его принимаю? У него, мол, есть
совесть и достоинство...

Примерно через час мы подъезжаем к отелю в Каннах, где живет мисс Глория.

- Поднимемся ко мне, выпьем для разрядки? - предлагает мисс.

После ночных переживаний я нахожу предложение весьма уместным. Самое
время пропустить в себя чего-нибудь очень настоящего, очень шотландского...

Мы проходим через огромный холл гостиницы. Портье, занятый подсчетом
полученных за сутки чаевых, тщательно разглаживает и сортирует бумажки. Ему
не до нас мимо него можно провести сейчас даже стадо слонов - он и не
заметит, так занят!

Входим в лифт. Мисс обитает на четвертом. Сногсшибательные апартаменты
суперлюкс из нескольких комнат, с горячей водой во всех кранах и видом на
море.

Мы устраиваемся в гостиной. Глория включает тихую музыку и падает в
кресло. Затем прячет лицо в ладонях и начинает рыдать. Последствия стресса,
как говорит моя Фелиция. Пусть поплачет, если помогает. Нет ничего более
утешающего, чем собственные слезы. Слезы как блюдо с креветками, чем больше
соли, тем лучше для здоровья!

Я жду, пока она выльет на ковер стакана полтора своих эмоций, потом
подхожу, сажусь на подлокотник кресла и начинаю исследовать глубокий вырез
ее платья.

- Ну-ну, Глория, уже достаточно, - мурлычу я ей на ухо. - Надо
действовать. Сообщить в полицию, написать заявление...

Она пожимает своими худыми плечами.

- Какой смысл? - жалостливо произносит несчастная миллиардерша. - Уже
четвертый раз за последние полгода они пытаются меня похитить...

- А какого черта им от вас надо? - прикидываюсь я святой невинностью.

- О! Заставить папу заплатить выкуп, разве не ясно?

- Где обещанное виски? - интимно спрашиваю я.

Она указывает на низкий сервант, заслуживающий места в музее, и я наливаю
нам две приличные дозы. Сделав хороший глоток, начинаю ощущать, что жизнь