жарко, как в печи. Добрых четверть часа он шел, сам не зная куда, ничего не
видя, вновь, и вновь переживая нанесенную обиду. Потом попытался
восстановить в памяти, с чего разгорелся спор. Но ничего не получалось. Зато
перед ним четко возникали образы его участников - особенно Пенделли -
толстого Пенделли, развалившегося в кресле с дурацкой дамской сигаретой. Так
и пышет самодовольством! Еще бы, у него прекрасный дом с террасой, с
гостиной, даже с роялем, - должно быть, жена играет.. Угощает изысканными
сандвичами - прямо как в Европе. У него есть белый хлеб.
вполголоса проговорил Адиль бей. В глубине души ему самому эти персы тоже
были не по вкусу. Г-жа Амар взбесила наглой манерой рассматривать его.
Консул, тощий, незаметный, с черными усиками, в плохо скроенном костюме и
лакированных башмаках, все время помалкивал.
По мере того как Адиль бей приближался к порту, ему встречалось все больше
прохожих, и мало-помалу, несмотря на копившееся в нем раздражение, он
начинал смотреть по сторонам. Но прохожие оборачивались, когда он шел мимо,
и долго провожали его взглядом. Интересно, что они в нем нашли особенного?
меньше. Вся толпа направлялась в одну и ту же сторону, и, следуя за ней,
Адиль бей вышел к порту. Весь город, целиком, высыпал на набережную, и после
пустынных улиц казалось, что здесь-то жизнь бьет ключом. Где-то опять играла
музыка. Только что пришел пароход из Одессы. Сотни людей сходили с него на
берег, сотни других смотрели на них.
покачивались на волнах. А шедшие мимо мужчины и женщины теснились вплотную к
Адиль бею, с интересом рассматривая его. Некоторые мальчишки даже бежали за
ним следом, чтобы получше разглядеть. Минутами он вовсе забывал об
итальянском консуле, пытаясь понять, как сам выглядит со стороны.
набережная, куда стекался людской поток. В бухте стояло семь или восемь
судов, а то и больше, застыв в недвижной воде.
улочек, плохо вымощенных или вовсе не мощенных и уставленных обветшалыми
домами.
столику. Но тут же увидел, что здесь расплачиваются бумажными рублями, и,
вспомнив, что у него еще нет при себе русских денег, ушел.
стоявших на якоре судов. Итальянские матросы прогуливались с женщинами,
обутыми в стоптанные туфли. Парень на велосипеде, усадив девушку на раму,
тихонько ехал в толпе, осторожно поворачивая то вправо, то влево.
процессия показалась на улице, но на этот раз это были не похороны.
двери, были раскрыты настежь. Молодые люди и девушки сидели на подоконниках,
а внутри виднелись бумажные гирлянды, портреты Ленина, Сталина и какие-то
лозунги.
были увешаны диаграммами, люди без пиджаков слушали своего товарища, который
что-то говорил и стучал кулаком по столу.
было в облике людей, которые шли вслед за гробом, и теми, что сидели на
подоконниках, и теми, что слушали выступавшего; и Адиль бей подумал, что
никогда ему не понять, в чем это сходство. Судя по одежде, можно было
подумать, что все эти люди - члены некоего общества или союза. Чуть ли не
все мужчины были в белых рубашках с распахнутым воротом. Головы у многих
обриты. Женщины не носили чулок и чаще всего ходили в коротких, по
щиколотку, носочках и в светлых хлопчатых платьях.
набережной, поворачивая назад у статуи Ленина, бронзового Ленина,
маленького, плотно сбитого, в широких штанах, стоящего на шаре, изображающем
Землю? Поразителен был контраст между маленькой черной фигуркой и высокими
парнями и девушками в светлых платьях, проходившими туда и обратно и со
смехом рассматривавшими Адиль бея.
консула до его приезда, уехал в Тифлис, да он и не вызвал симпатии Адиль
бея. Нового консула тот встретил второпях.
умер ваш предшественник, - сказал Фикрет.
русская.
пояснения, как водится между соотечественниками, и помочь Адиль бею
устроиться на новом месте?
заметил служанку и какого-то мужчину, но чем тот занимается - неизвестно. К
кому же теперь обратиться? С итальянцами вышла ссора, да заодно, очевидно, с
персами тоже.
завода. Возле рыболовного порта, на пустырях, стояло несколько новых домов,
и там на голой земле сидели и лежали мужчины, женщины, дети. Это были совсем
не те люди, которых он видел на похоронной процессии, не те, что находились
в большом доме, не те, что прогуливались толпой. Они были грязны и угрюмы.
Вдруг Адиль бей услышал турецкую речь и понял, что по-турецки говорят как
раз эти жалкие, оборванные люди, валяющиеся в пыли, как нищие бродяги. Он
прошел мимо, потом повернул обратно, остановился подле них и спросил:
снизу вверх. Потом они, все так же медленно, отвернулись. А ведь эти люди
говорили на его языке!
Толпа стала редеть. Было более десяти часов. В темном углу стояли несколько
женщин, одна из них выступила вперед, чтобы оказаться у него на дороге,
потом вернулась к другим.
окна, где сидели парни и девушки. Несколько минут он шел, окутанный волной
музыки, и думал: от чего все-таки умер его предшественник? Кто он был такой?
Сколько ему было лет?
на другую, мостовые разрушены дождями и сточными водами, везде валялись кучи
камней, зияли темные подворотни и раскрытые настежь двери.
лестнице, Адиль бей наткнулся на застывшую в объятиях парочку и пробормотал
извинения.
как-то странно на него подействовало. Там, в итальянском консульстве, в ярко
освещенной гостиной, сидя у стола с сандвичами и рюмками водки, люди вели
между собой неторопливые беседы. Запах духов г-жи Амар придавал обстановке
оттенок женственной прелести.
выключателя. Лампочка без абажура озарила помещение унылым светом, Адиль бей
увидел прихожую с двумя скамьями возле стен, увешанных бумагами с какими-то
официальными распоряжениями, и его обдало запахом нищеты.
Внимание его привлек какой-то столик, он сперва не понял почему, а потом
вспомнил: утром на этом столике стоял граммофон и пластинки. Теперь
граммофон исчез! Исчез и турецкий ковер, покрывавший диван.
спальне, ни в кухне, где над грязной раковиной торчал водопроводный кран.
Все было грязным - стены, потолок, мебель, бумаги; то была унылая грязь, как
в казармах или некоторых служебных помещениях. Полки в буфете оказались
пусты, еды никакой, тарелки, оставшиеся от завтрака, стояли немытыми.
разыскивая, куда бы сесть.
щипцы с кусочком сахара. Очень недурна собой эта г-жа Пенделли. Голубое
шелковое платье подчеркивает пышные формы. Пухлые губы улыбаются, открывая
очень белые зубы. А как она ходит по гостиной непринужденно - настоящая
светская дама!
каких-то людей: облокотившись о подоконник, они молча наслаждались прохладой
ночи.
бей. А были ли занавески утром?! Он не мог припомнить. Вдруг неожиданно
погасли лампы в коридоре и все уличные фонари.
заметил, чтобы кто-нибудь пошевелился.
вечер, ровно в полночь, в городе отключали ток. На одной из ближних улиц
послышались шаги. Раздался не то лай, не то мяуканье.