меивались друг над другом.
семья. А твои родители строгие?
приняли это как должное, не задумываясь.
один апельсиновый и один ананасовый.
чудом, и оба радостно старались, чтобы оно произошло. И тут, когда они
вновь шли по залитому солнцем тротуару, Франсина вдруг положила ладонь
на руку спутника.
желтым.
ной, с преобладанием розового костюм от Шанель.
вернула направо, словно торопилась. Ты не хочешь, чтобы она видела нас
вместе?
кидным верхом, к которой направлялась мать. Она села за руль, натянула
перчатки, хлопнула дверцей. Между ними было метров двадцать, и в тот мо-
мент, когда она заводила мотор, ему показалось, что взгляды их встрети-
лись в зеркале заднего обзора. Машина тронулась, завернула за угол и ис-
чезла в потоке автомобилей.
мышкой, но что-то уже изменилось. Франсина украдкой бросала на него
взгляды. Ни о чем не спрашивала, ничего не говорила. Они подошли к дому
на бульваре Виктора Гюго, огромному каменному зданию со светлой дубовой
дверью и медной табличкой справа:
больницах.
вернуть легкость сегодняшнего дня.
бой учебник химии, когда услышал голос Ноэми:
кричала снизу, из-под лестницы.
день подниматься наверх и напоминать молодому человеку, что пора есть.
Он и сам прекрасно это знает.
нсультации раньше восьми. Сегодня мать промолчала и не сделала Андре за-
мечания за то, что он снова вышел к столу без галстука.
выбрал для себя ту одежду, в которой ему было удобно и в лицее, и на
улице, и дома: бежевые бумажные брюки, полинявшие от стирки, сандалии с
ремешками и цветные, часто в клеточку, рубашки с открытым воротом.
лотняную куртку, а зимой надевал свитер.
скорее спокойным, чем озабоченным, и даже если все замечал, вид у него
оставался отсутствующий.
чем был на самом деле, хотя при росте метр семьдесят лишь на восемь сан-
тиметров был ниже сына и на три - жены, которая выглядела довольно круп-
ной.
удерживается от вопроса, который вертелся у нее на языке. И все-таки,
глядя куда-то в сторону, она задала его в тот момент, когда Ноэми пода-
вала рыбу.
или запутаться в объяснениях, сказал правду:
экзамены на бакалавра. Большой сарай. В Канне лицей намного лучше.
ее, узнал ли на той улочке-улице Вольтера, как он потом выяснил?
ние, но не сказал ни слова и вновь принялся за еду.
ритуальный:
пользовался машиной. Они жили на Английском бульваре, в двух шагах от
бульвара Карно, так близко от лицея, что слышали гомон перемен, и, когда
Андре был поменьше, он, случалось, забегал домой выпить стакан молока.
тон", на углу Канадской улицы. Он любил ходьбу и даже если спешил, чет-
верть часа до работы старался пройтись пешком.
плохо переносила тишину, и если за столом молчали, говорила о чем попало
- что делала, что собирается делать, что ей сказали подруга или торго-
вец, но всегда о себе или о чем-то, связанным с нею.
сила:
слуга в доме еще не появилась, и его не с кем было оставить.
этаже маленького, серого, унылого домика, запах которого был мальчику
нестерпимо противен.
жей кошкой, зеркальный шкаф, перед которым клиентки придирчиво осматри-
вали себя во время примерок.
не такое, какое он знал: чуть искривленный нос, косящий взгляд. Он огор-
чался. Поездки к г-же Жаме, длившиеся порой по два часа и больше, угне-
тали его.
ном-пенсионером, который денно и нощно сидел на стуле возле дверей и ни-
когда ни с кем не здоровался, считая посетительниц чужачками, отнимающи-
ми у него жизненное пространство.
подушечку для булавок, стол, где раскладывали серые бумажные выкройки,
сметанные платья, но особенно-маленькую худенькую женщину неопределенно-
го возраста, которая даже с булавками во рту не умолкала ни на минуту.
вые туалеты. Один-единственный раз она объяснила, что выбирает в журна-
лах модели самых известных портных и только г-жа Жаме способна воспроиз-
вести их удивительно точно.
встрече в Ницце, куда она могла приехать за покупками или на свидание с
подругой. Возможно, он ошибался, но ему показалось, что в ее взгляде,