куда-нибудь. Сейчас дядюшка выглядел еще хуже, чем в момент моего
появления.
тем не менее прекрасно понимал, что к чему.
поднялся со своего места, важно приблизился к столу и пристально уставился
на меня. Мы обменялись жесткими холодными взглядами. Он был примерно
одного роста со мной, но на этом сходство заканчивалось, так как его
внешность совершенно не внушала уважения, но в то же время настораживала.
Такие неуклюжие угловатые парни частенько действуют подобно ударам хлыста.
он.
кузина! Мне было двенадцать, а ей тогда только исполнилось десять. Это
была крошечная малютка, ходившая за мной по пятам, как преданная
собачонка. Она тоже тайком совала мне сэндвичи и поила молоком, когда меня
ставили в угол... Милый маленький цыпленок!
у ворот. Поцеловав меня на прощание, Анита убежала обратно в дом, горько
плача.
Макс, мой старик, и Майлс, этот вот, были родные братья. И какое-то время
я жил в этом доме.
действительно хорошо знал эту историю, и посмотрел на дядю Майлса. Но тот,
казалось, превратился в соляной столб.
размазалось, как бы не в фокусе, и в воздухе появилось что-то осязаемое,
что все чувствовали кожей.
родственники опустились до того, чтобы принимать в доме таких, как эти
двое...
часть шеи - кинул на ковер, и пока Гейдж вытащил револьвер, я ткнул ему в
рожу своим сорок пятым. Дуло заскрежетало по зубам. Кровь тонкой струйкой
потекла по подбородку, а глаза округлились от страха. Он отлетел к стене,
вскочил и по нему было видно, что он собирается довести дело до конца. Но,
получив не менее увесистый удар, чем первый, он с жалобным стоном свалился
рядом с Матто.
даже звенит. Я вновь прервал молчание, заметив:
называли меня по-другому.
порога чуть ли не шепотом позвала:
превратиться в такую хрупкую изящную женщину. У нее были великолепные
пышные каштановые волосы, глубокие синие глаза и милые теплые губы,
подарившие мне первый в жизни поцелуй. Прекрасная грудь подчеркивала
женственность фигуры. Талия у нее стала тонкой до дерзости и переходила в
божественной формы бедра, которые были самым ярким штрихом ее чувственной
красоты.
остановили ее. Она бросилась мне на шею и со слезами на глазах очутилась в
моих объятиях. Я с радостью прижал ее к себе, а затем немного отстранил,
чтобы взглянуть ей в лицо.
ничего.. ничего не слышали о тебе. Почему ты не...
кроме тебя. И все это время я хотел приехать за тобой и забрать отсюда, но
до сих пор не мог.
единственный человек в комнате, отважившийся громко заговорить.
большими друзьями, и наша дружба даже скреплена поцелуем. Так что веди
себя вежливо, если не хочешь, чтобы тебе показали на порог.
стала какой-то скованной. Глаза, только что светившиеся счастьем,
потускнели, а пальцы лихорадочно вцепились в мою руку.
прошу тебя!
скривила улыбка. Я сунул револьвер обратно за пояс и обратился к нему:
отправились туда.
сразу же спросил:
мой старик сразу бы выбросили их в окно, да и дядя никогда не распахивал
двери перед теми, кто был по положению ниже его. Так в чем дело?
контролерами. Они всегда объявляются, когда у "синдиката" возникают
какие-нибудь... ну, недоразумения, что ли, в финансовых вопросах. Их
всегда посылают, чтобы дать толчок и удостовериться, что "синдикат" свое
получит.
ты можешь не беспокоиться. Так в чем дело?
удастся наступить Руди на хвост. Он-то частенько проделывал это со мной.
другого я не хочу от этих гнусных пресмыкающихся.
твоем месте его не забыл. Но пожалуйста... пожалуйста, прошу тебя, не
усугубляй положения.
обнял. Только потому, что двоюродным братьям и сестрам разрешается
обниматься, но тем не менее это оказалось ошибкой.
крепче, чем было допустимо, точно ток прошел по телу, в голове зашумело и
мои чувства передались ей.
зарылось в ее волосах, а губы жадно искали ее губы. Она ответила со всем
неистовством страсти, на которую была способна, а ее горячий язычок вошел
в мой рот, обдав его пламенем. Я невольно, хоть и против желания,
отстранил ее.
говорили... Они говорили... будто ты умер... И я сказала тебе еще в ту
ночь, когда ты уходил, что буду ждать...
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Фазиль Искандер
Круз Андрей
Посняков Андрей