Чтение 2–й страницы книги ~Запоздалое раскаяние~

неторопливой прогулочной походкой он отличался от остальных куда-то
спешащих пешеходов.

Мужчина был высокого роста, имел размашистый шаг. На нем было черное
кожаное пальто, поднятый воротник которого соприкасался с опущенными
полями его зеленой фетровой шляпы.

Маленькие близко посаженные глаза, крючковатый нос, большой рот с
толстыми губами, впалые щеки с выдающимися скулами делали его очень
некрасивым: его лицо привлекало и отталкивало одновременно.

На первый взгляд он казался одного возраста с Жаком - лет тридцати
пяти, может быть немного меньше. Жаку казалось, что тот его не видит.

Мужчина неспеша закурил сигарету и несмотря на холод продолжал стоять
с блуждающим взором. Вдруг, видимо, его заинтересовал Комби Жака.

Он обошел машину, чтобы лучше ее разглядеть и поинтересоваться ее
техническими данными. Если Жак еще имел какие-то сомнения, то поведение
мужчины их рассеяло.

Жак выругался вполголоса, внутри его все кипело от гнева, в то время
как колени его задрожали от слабости и чувства беспомощности. Мгновенно
подумал он о возможных последствиях этой слежки и будущее ужаснуло его,
как и настоящее.

В такой момент и вообще сегодня не следует делать глупостей. Он
подошел к стойке, залпом выпил свое виски, чего раньше никогда не делал. И
заказал еще порцию, которую выпил, как только ему налили. Огненная
приятная теплота заструилась по его жилам и колени его перестали дрожать.

- Дайте мне, пожалуйста, телефонный жетон.

Он получил его от девушки, по видимому итальянки, которая указала на
кабину. Он вошел туда, опустил жетон и набрал номер. Как только номер был
набран, он нажал на разговорную кнопку.

- Хелло, Жаннина? Это я, Жак...

У Жаннины был молодой тихий и милый голос. Жак был под хмельком и
закрыл глаза. Он слушал голос молодой женщины и вообразил, что видит ее
возле себя. - Эту маленькую очаровательную блондинку, пожалуй, не совсем
красивую но очень соблазнительную, искрящуюся свежестью своих 24-х лет. К
тому же она была очень элегантная.

- Какое на тебе платье? - неожиданно спросил он.

- То голубое, которое с рюшем.

Оно особенно подходило к цвету ее лица, а также подчеркивало красоту
ее тела, вызывавшего желание обнять и крепко, но осторожно прижать к себе.

- Послушай, - начал Жак, - я расстроен.

- Не хочешь ли мне сказать, что не можешь ко мне приехать?

Он для того и позвонил, чтобы отказаться, но теперь речь пошла о
другом.

- Нет, конечно нет, любимая. Я только не могу сейчас освободиться.
Пожалуйста, не будь нетерпеливой.

- Ну, хорошо, но не приходи поздно, к семи часам я должна быть у
подруги.

Он взглянул на часы, было десять минут четвертого.

- Я приеду приблизительно через час.

- Наверняка?

- Да, наверняка.

Она попрощалась и положила трубку. И как часто бывало в подобных
случаях, он тотчас же пожалел о своем обещании.

- Ах, я не хотел... Я могу... Я лучше...

Так вот и теперь: он потратил большую часть времени на сожаления и
другие ненужные слова, не сделавши того, что должен был сделать.

Разве не должен был он ввиду серьезности положения проявить
настойчивость и решимость?

Но был ли он когда-нибудь в своей жизни энергичным? Разве вся его
жизнь не состояла из ряда компромиссов, небольших трусостей и жалких
уступок?

- Все это постепенно в течение пяти месяцев дошло до его сознания. С
тех пор, как он познакомился с Жанниной. Она окружила его своей
живительной атмосферой. Она придала ему новые силы. И, наконец, она
открыла ему то, что он до сих пор не знал - свободу жизни!

Он должен позвонить ей еще раз, должен объяснить, что осторожность...
То, что он остался без телефонного жетона, показалось ему указанием
судьбы, на которую он так любил уповать когда хотел избавиться от решения
вопроса. И если он сегодня не пойдет к Жаннине, тогда ему вообще не
придется к ней ходить, ведь не может же он каждый раз решать такую
проблему?

Выходя из кабины, он чуть не отскочил назад. Парень в черном кожаном
пальто стоял прислонившись к стойке. Со шляпой на затылке, он стоял к нему
спиной. Однако, он должен был видеть, ибо своими близко посаженными
глазами он мог осматривать все помещение, глядя в зеркало, висящее на
задней стенке. Их взгляды встретились, задержались на долю секунды, затем
Жак первым отвел глаза в сторону.

Хорошо, сказал себе Жак, закуривая сигарету, как бы стараясь найти в
этой сигарете поддержку. Я не проявлю к нему никакого интереса, не покажу,
что обратил на него внимание. Самое важное сейчас - убедить его в чистоте
моих намерений.

Решение пришло само собой. Я поеду к маме.

Что могло быть естественнее, чем безобидное посещение сыном матери?
Жак заставил себя принять совершенно непринужденный вид. Он вышел из кафе,
зашел в рядом находившуюся кондитерскую, купил так фунт шоколадных конфет
и вернулся к своему Комби.

Мужчина, который казалось рассматривал витрину обувного магазина,
направился к своей желтой машине. Он уже садился за руль, когда мимо
проехал Жак.

Не заботясь о дальнейшем, Жак направился к проспекту Жана Жаврэ. Если
не будет больших заторов, он через несколько минут будет возле церкви св.
Лаврентия.

Мадам Меллерей была уже почти 20 лет вдовой. Она жила в старом
квартале между Изером и Бергеном, в котором Жак провел свое детство и
часть своего юношества. Впоследствии он заимел подобную квартиру на первом
этаже ветхого дома, на маленькой, плохо замощенной улице. Эта улица
выходила на площадь Ксанье Жювин и теперь этот квартал не считался даже
исторически ценным.

Не потому ли это было, что он решил любой ценой обрести свободу,
избежать навязчивых нежностей старой женщины, не слишком разбираясь в
выборе средств?

Жак поставил свое Комби на площади Ксанье Жювин, убедился что желтая
машина проехала по мосту цитадали и пошел к своей матери. Коридор был
темный, с затхлым воздухом, старые ступеньки скрипели при каждом шаге,
железные перила шатались...

Едва поднявшись на первый этаж он увидел м-ль Матильду, соседку,
стоявшую в дверях своей квартиры. Она увидела его из окна, перед которым
сидела целыми днями и без конца вязала шерстяные носки. Затем она отдавала
их в миссию.

- Мсье Жак! Какая приятная неожиданность!

Маленькая и коренастая, она была такая толстая, что ее глаза заплыли
жиром. В свои 82 года м-ль Матльда имела детскую улыбку, и мадам Меллерей
говорила, что ее соседка выглядит до сих пор, как молодая девушка.

Обе старые женщины привязались друг к другу в своем уединении и
проводили все вечера вместе у телевизора, который Жак подарил своей матери
два года назад.

- Ваша мама вышла, но у меня есть ключ, мой дорогой юноша.

Она вынула из кармана платок в чернобелую клетку и, не дожидаясь
ответа, отперла ему дверь.

- Куда она отправилась?

- Она сказала, что пойдет молиться в церковь св. Лаврентия.

Жак поднял высоко плечи. С тех пор, как он не стал жить с ней вместе
мадам Меллерей ударилась в ханжество, которое он не одобрял.

- В такой холод! - воскликнул он. - Да в ее годы это просто
безрассудно!

- Ах, но ведь ей всего 73 года, - возразила восьмидесятидвухлетняя
Матильда, и повела его в кухню где стояла кухонная печь, доверху
наполненная углем, излучавшая приятную теплоту.

- Что ж делать, если она находит себе утешение в церкви...

Она решила это без убеждения и вертела в руках пакет с шоколадными
конфетами, которые вручил ей Жак.

- Передайте ей это от меня. Это для вас обоих.

Это было особое средство, лакомством отделаться от старухи, которая
укскользнула как стрела, чтобы поскорее оценить сладости.

Оставшись один, Жак открыл окно, нагнувшись, он бросил взгляд на
улицу проверяя в то же время прочность окна.

Мужчина в черном кожаном пальто поднял голову, прошел несколько
метров дальше, очевидно узнал то, что он хотел, затем повернулся и пошел к
площади Ксавье.

Жак закрыл окно и встал за занавеской, пока незнакомец не скрылся из
вида, за углом улицы. Вероятнее всего, он находится поблизости от машины
Жака, владелец которой, по здравому смыслу, должен к ней вернуться.

Сделав это логическое заключение Жак отошел от окна.

Затем он извинился перед м-ль Матильдой, которая с полным ртом
сгорала от желания, чтобы он поскорей ушел, и вышел из дома. Он улизнул
через противоположный конец улицы и поспешил кратчайшим путем к набережной
и подвесному мосту через Изер.

Над ним висела кабина подвесной канатной дороги, медленно двигавшаяся
к форту крепости.

Возле станции подвесной дороги всегда было много туристов. Наверно он
там найдет такси.

Задыхаясь от быстрой ходьбы и обливаясь потом, несмотря на