напитков, которые он употреблял без разбора и ограничений. И вдруг
раздался дикий вопль.
себе позволяешь?!
замолчали. Алиция не ответила - ее не было на террасе.
ящик. - Алиция, черт тебя возьми, ты чего нарываешься?!
наконец в красном круге. Эдек пытался подняться, но рухнул обратно в
кресло.
город.
принимаешь в доме этих?.. Ведь писал же тебе!..
учитывая состояние Эдека и не зная, что еще он может ляпнуть, на всякий
случай пыталась его заглушить. Это удалось - голос Эдека потонул в общем
шуме. Лешек расхваливал Хенрику чью-то корму. Анита настойчиво уговаривала
всех съесть последние бутерброды. Зося голосом Валькирии требовала, чтобы
Павел открыл бутылку пива... Алиция подсела к Эдеку:
я сам расскажу! Ему, кстати, тоже скажу!.. Ты почему не прочитала письмо?
Я за ней, в надежде, что помогу ей быстрее вернуться и Эдек еще что-нибудь
скажет. Потом понадобились сливки, сахар, соленые палочки, пиво, коньяк,
швейцарские шоколадки... В дверях появлялись и исчезали смутные силуэты,
под лампой возникали и пропадали красные ноги. Эдек получил кофе,
успокоился и затих, видно, утомленный коротким, но бурным выступлением.
рядом. - Еще приедут Владек и Марианн... Он что, спит?
безуспешно. Совершенно не представляю, что бы это могло быть. Спьяну он
совсем невменяемый.
другую сторону дома, над дверями возле калитки, и наконец стало что-то
видно. Все, кроме Эдека, вывалились на улицу к автомобилям Роя и Хенрика.
террасу. - Оставь, я уберу. Павел, за дело! Алиция, ты это все не трогай,
займись Эдеком.
Слава богу, что больше нечего обмывать!
стульев и кресел и помогли Алиции переоборудовать дом на ночь.
положить его сегодня тут, на диване? До катафалка его придется тащить по
лестнице...
основному зданию. Это была кровать неслыханно сложной конструкции,
купленная, видимо, для частично парализованных гостей. Там было
малоуютно, но неожиданно удобно. При слове "катафалк" Алицию
передергивало, и мы честно старались при ней избегать этого прозвища, что
удавалось, правда, с большим трудом.
одиноко сидящего на террасе. - На диване действительно будет проще.
есть, я хотел сказать - на постаменте.
есть, на операционном...
эти бестактности.
эстраду... то есть, я хотела сказать, на... кровать.
кухонных дверях с тарелкой в руках. - Где у тебя гроб?
ничего не снится...
разбудить и транспортировать Эдека. Услышав крик Зоси, я выбежала из дома.
запрокинутое вверх лицо, бессильно упавшую руку и недвижимые, широко
открытые, всматривающиеся в черное небо глаза.
сзади.
вслушиваясь в телефонные переговоры Алиции. С половины второго ночи до
пяти утра табун полицейских носился по дому и саду в поисках орудия
преступления. Их попытки объясниться с нами по-датски имели весьма
плачевный результат.
благодаря присутствию Лешека - давнего друга. Сам Лешек и Эльжбета
сохраняли философское спокойствие, бывшее, вероятно, их семейной чертой. У
Зоси все летело из рук. Павел был захвачен сенсацией. Я же чувствовала
себя выбитой из колеи: не для того ехала в Аллеред, чтобы наткнуться на
труп.
подробности.
предметом, - поделилась Алиция, кладя трубку.
пружинный. Не знаю, бывают пружинные стилеты? Сейчас они опять приедут
искать. Ешьте быстрей.
ничего не было? - брезгливо спросила Зося.
Алиция.
Правда, полиция появилась только через полтора часа.
некоего г-на Мульгора - худого, высокого, бесцветного и очень
скандинавского. Этот господин (его служебный ранг навсегда остался для нас
тайной) имел каких-то польских предков и на польском изъяснялся весьма
своеобразно, полностью пренебрегая принятой в Польше грамматикой.
Впечатление, однако, он производил симпатичное, и все мы искренне желали
ему успеха.
Мы же собрались за длинным столом в большой комнате. Г-н Мульгор
примостился в кресле с большим блокнотом в руках. Следствие началось.
Алиция присутствовала при обыске, и за столом не осталось никого, кто бы
говорил по-датски.
рога.
застыла с сигаретой в одной и зажигалкой в другой руке, Лешек и Эльжбета,
похожие, как сиамские близнецы, уставились на него неподвижным взглядом с
одинаково загадочным выражением. Все молчали.
сомнением.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Круз Андрей
Прозоров Александр
Лондон Джек