Чтение 2–й страницы книги ~Врежь побольнее~

После недолгого ожидания, доктор Леви отозвался. У него был мягкий,
успокаивающий голос, и с ней он всегда держался почтительно, словно
обращался к царствующей особе.

- Счастлив слышать, что вы благополучно прибыли, миссис Рольф, - сказал
он. - Вы должно быть устали с дороги. Не могу ли я чем-нибудь помочь? Не
принять ли вам успокаивающего?

Хельга знала его, как самого опытного и блестящего врача в Парадиз-сити,
знала также и то, что он обладает огромным состоянием и его преклонение
перед Рольфом раздражало ее.

- Вы могли бы зайти, доктор?

- Разумеется.

Он появился сразу же после того, как официант принес заказанные
бутерброды и шейкер с мартини.

- Выпьете, доктор? - спросила она.

- Нет, спасибо. Но садитесь же, миссис Рольф, у вас был...

- Да, - сев, Хельга посмотрела на него.

Маленький, похожий на птицу человечек с куполообразным лбом, крючковатым
носом и в очках без оправы, - Расскажите мне о муже.

Доктор Леви сел.

Как и Хельга, он говорил без экивоков. - Мистеру Рольфу шестьдесят восемь
лет. Он работает с огромным напряжением. В его возрасте и с такими здоровьем
пора остановиться, отдохнуть и дать организму или тому, что от него
осталось, возможность восстановить силы. Но мистер Рольф продолжает
изматывать себя. В течение последних трех недель он был занят подготовкой
сделки, которая была бы испытанием и для здорового человека, не говоря уже о
пожилом инвалиде. Потом он летит из Нью-Йорка сюда. - Доктор Леви сделал
паузу и пожал плечами. - Дело в том, что состояние вашего мужа очень
тревожное. Но он отказывается это признать. Мой совет: вернуться домой к
домашнему комфорту, совершенно прекратить работу или, по крайней мере,
месяца три погреться на солнышке, ничего не делая.

Хельга потянулась за новым бутербродом.

- Еще никому не удавалось оторвать его от работы. Доктор Леви кивнул.

- Да. Потому-то я и уезжаю отсюда. У меня есть и другие клиенты,
требующие заботы, менее важные, но более внимательные. Они следуют моим
советам, тогда как ваш муж не желает этого делать. Я говорю сугубо
доверительно. Если он и дальше будет работать с такой интенсивностью, он
умрет.

- А если он счастлив, ведя такую жизнь.., так ли это важно? - спросила
Хельга.

- Нужно, конечно, учитывать и это. Но, если инвалид достигает преклонного
возраста и теперь постоянно испытывает боль, тогда я полагаю...

Он развел руками.

- Как его жена, я имею право знать... Прошу вас, будьте со мной предельно
откровенны. Долго ли он протянет?

Как только Хельга произнесла это, она осознала, что высказала вслух самые
затаенные мысли и пожалела о вырвавшихся словах. Но доктор Леви,
по-видимому, понял ее.

- Он может умереть завтра, а может - в будущем году. Но я бы сказал, что
ему осталось жить полгода, не больше, если он, конечно, не откажется от
такой напряженной работы и не даст себе полного отдыха.

- Но сейчас же он отдыхает, доктор?

- Нет. Он не отходит от телефона. Он непрерывно получает телеграммы,
каблограммы, телетайпные сообщения и так далее. Даже отсюда он руководит
своей империей.

- С этим ни вы, ни я не в состоянии ничего сделать.

- Правильно. Я предупреждал его. Он отмахивается от моих советов, именно
поэтому я сегодня возвращаюсь в Парадиз-сити.

После его ухода Хельга задумчиво доела бутерброд, потом выпила еще один
мартини с водкой. Когда Герман умрет, - подумала она, - я унаследую более
шестидесяти миллионов долларов и буду вольна делать с ними все, что захочу.
Я смогу пригласить любого понравившегося мне мужчину...

Слегка опьянев, испытывая прилив сил и уверенности, она позвонила Хинклю.

- Скажите, мистер Рольф знает, что я здесь?

- Да, мадам. Он ожидает вас у себя. Третья дверь по левой стороне, если
выйти из вашего номера.

Она подошла к зеркалу и придирчиво оглядела себя. Герман очень щепетильно
относится к женской внешности. Удовлетворенная, она взяв кожаную папку с
документами, уличающими Арчера, и, собравшись с духом, вышла из кабинета.

Она нашла мужа на террасе. Как кот, жмурясь в лучах ослепительного
солнца, он сидел в кресле на колесиках. Просторная терраса с великолепными
цветами, баром, чудесный вид на побережье - все "дышало" могуществом денег.
Идя через террасу, Хельга смотрела на мужа: пугающее худое лицо, лысеющая
голова, узкие, запавшие ноздри, беззубый рот.

Черные солнце защитные очки делали его лицо похожим на оскаленный череп.

- А, Хельга... - обычное холодное приветствие.

- Ну, как дела... - она села рядом с ним, но в тени зонта. Солнце Нассау
после швейцарского казалось ей слишком горячим.

Они обменялись банальностями. Хельга осведомилась о здоровье мужа, а тот
без всякого интереса о ее перелете. Он сказал, что чувствует себя очень
хорошо, но этот дурацкий эскулап Леви вечно делает из мухи слона. Ни Хельга,
ни он сам не верили в то, что он говорил.

Потом Герман неожиданно спросил:

- Тебе нужно мне сказать что-то важное?

- Да, - Хельга взяла себя в руки. - Джек Арчер оказался растратчиком и
вором.

Она посмотрела на него в упор, ожидая взрыва., но выражение его лица не
изменилось. Ах, как ей хотелось, чтобы он хоть как-то проявил свои чувства.
Если бы он застыл на месте, покраснел или побледнел, она, по крайней мере,
чувствовала бы в нем хоть что-то человеческое. Но напоминающее череп лицо
оставалось все таким же бесстрастным.

- Я знаю, - голос Рольфа звучал резко, - два миллиона. По спине Хельги
пробежали мурашки.

- Откуда ты знаешь?

- Откуда я знаю? Это же мой бизнес - знать. Уж не воображаешь ли ты, что
я не способен контролировать то, что относится к моим деньгам? - он поднял
тощую руку. - Арчер воровал с умом и ему не откажешь в изворотливости.

Пытаясь шантажировать Хельгу, Арчер уверял, что ее муж, обладая таким
количеством акций, не заметит пропажи, и она ему поверила. Уничтоженная
проницательностью Германа, она сидела молча, устремив взгляд на коричневую
папку, теперь не содержащую ничего секретного.

- Значит, Арчер растратчик и вор, - продолжал Рольф. - Бывает. Я составил
неверное мнение о человеке. Как я понимаю, он подделал твою подпись?

Чувствуя себя совершенно подавленной, Хельга едва слышно отозвалась:

- Да.

- Мне следовало подумать о такой возможности. Нужно ввести третью
подпись. Спишем это на приобретение опыта. Хельга с изумлением уставилась на
него.

- Как, ты не возбудишь против него иск? Он повернул голову. Черные стекла
очков смотрели прямо не нее.

- К счастью, я смогу себе позволить отказаться от иска. Два миллиона? Для
многих это большая сумма, но не для меня. Конечно, я уже позаботился, чтобы
Арчер больше никогда не получил ответственной работы. Жизнь для него станет
более трудной и унылой, чем отбывание срока в тюрьме. С этого момента Арчер
превратится в неприкасаемого. Он займет место среди проходимцев и отбросов
общества...

Хельга сидела неподвижно и сердце ее билось неровно. Она не сомневалась,
что за решением мужа отказаться от иска, за этим актом милосердия кроется
нечто большее.

Наконец, она заговорила:

- Я была уверена, что ты подашь в суд. Он кивнул.

- Я так и сделал бы, если бы не одно обстоятельство, - он повернул
голову, черные очки больше не смотрели на нее. - Мне сообщили, что до нашего
брака ты была любовницей Арчера. Меня предупредили, что если я подам в суд,
этот мерзкий факт станет достоянием гласности. Арчер мог бы рассказать об
JTOM на суде. Я готов отказаться от желания посадить его в тюрьму, чтобы
защитить тебя и меня от скандала.

Хельге вспомнился момент, когда Герман попросил ее руки. Он спросил
тогда: "Много ли значат для тебя мужчины? - и затем продолжал: Я - калека,
поэтому спрашиваю, готова ли ты отказаться от нормальной половой жизни ради
того, чтобы стать моей женой. Когда мы поженимся, в твоей жизни не должно
быть никаких мужчин.., ни тени скандала. Я не потерплю этого.

Если изменишь, я разведусь, и ты останешься ни с чем. Помни это. Если же
будешь мне верна, я обеспечу тебе восхитительную жизнь. Я обнаружил, что
существует множество возможностей компенсировать отсутствие секса. Если ты
готова принять мое предложение, мы поженимся, как только я все подготовлю."

Она согласилась на его предложение, поверив, что блеск положения жены
одного из богатейших людей в мире способен возместить отсутствие половой
жизни. Она не учла самой малости, - что секс составляет для нее все в жизни.

- Прости, - только и смогла сказать она.

- Это не имеет значения. Прошлое есть прошлое. - Он беспокойно
пошевелился. - Я освобождаю тебя от бремени управления моими финансовыми
делами, Хельга. Теперь я жду от тебя только одного: будь хорошей хозяйкой
дома, продолжай пользоваться моими деньгами и оставайся верной женой.
Швейцарские дела примет Уинборн.

Он вдавил тощий палец в кнопку звонка рядом с собой. Потрясенная,
охваченная внезапной яростью, Хельга произнесла:

- Значит, ты мне больше не доверяешь?

- Вопрос не в этом, - сказал Рольф жестко и холодно. - Разумеется, тебя
нельзя винить. Скорее нужно винить меня за то, что я выбрал Арчера... Ты
очень хорошо справлялась. Я был доволен, но в теперешних обстоятельствах