любопытства. И меня совершенно не касалось, что в ящике лежал маленький
кольт. Я задвинул ящик и вернулся на место.
сказала:
двустворчатой двери и посторонилась, пропуская меня. Я вошел, и дверь за
мной закрылась.
пробивавшихся сквозь густые кусты за окнами и занавески. Потом я
рассмотрел, что помещение представляет собой что-то вроде веранды, снаружи
совершенно заросшей кустарником. Здесь было много циновок и плетеной
мебели. У окна стоял соломенный шезлонг с изогнутой спинкой и таким
количеством подушек на нем, что их было бы достаточно, чтобы нафаршировать
слона. В шезлонге полулежала женщина с бокалом в руке. Еще до того, как я
смог составить представление о ее внешности, я почувствовал тяжелый запах
алкоголя. Потом глаза мои привыкли к темноте, и я наконец смог разглядеть
миссис Мердок.
волосы, безжалостно изуродованные перманентом, тяжелый нос и большие,
наполненные влагой глаза, выразительные, как речные голыши. Шею ее украшал
кружевной воротничок, но к такой шее больше бы подошел футбольный свитер с
глухим воротом. Миссис Мердок была одета в серое шелковое платье без
рукавов, открывавшее жирные крапчатые руки. В ушах виднелись агатовые
пуговки. Перед ней стоял низкий стеклянный столик с бутылкой портвейна.
Она неторопливо тянула вино из бокала, рассматривала меня и молчала.
понадобилось ей, чтобы осушить бокал, поставить его на стол и снова
наполнить. Потом она промокнула губы носовым платком. Потом раздался ее
голос. Это был грубый баритон, принадлежавший человеку, явно не склонному
ни к каким шуткам.
сигарету в нагрудный карман за носовой платок.
ничего о них не знаю. Ваши рекомендации кажутся мне удовлетворительными.
Какие у вас расценки?
Никакой полиции. Если бы могла идти речь о полиции, я бы туда и
обратилась.
естественно, текущие расходы.
отхлебнула из бокала. - Я не признаю портвейн в жару, но приятного мало,
когда тебя вот так вынуждают от него отказываться.
цену - как простого юриста. Или дантиста. Я не организация. Я - всего лишь
один человек и никогда не веду больше одного дела. Я рискую, иногда очень
рискую. И работаю не постоянно. Нет, не думаю, чтобы двадцать пять
долларов в день было слишком дорого.
возможность опротестовать расходы, если они вам покажутся чрезмерными.
успев вытереть губы.
обязательном авансе.
заставляйте меня пугать вас. Если это у меня получится - значит, вы не тот
человек, который может быть мне полезен.
отрыжка, исполненная с полной непринужденностью.
лекарство. Поэтому вам не предлагаю.
всегда переплачивают и всегда готовы к этому. Надеюсь, вы окажетесь
достойны вашего гонорара. Дело же вот в чем. У меня похищено нечто весьма
ценное. Я хочу вернуть похищенное. Но это не все. Я не хочу, чтобы
кого-нибудь арестовали. Так случилось, что вор является членом моей семьи.
полумраке затененной комнаты.
и несгибаемая, как бревно.
нему. С год назад он женился самым идиотским образом, без моего согласия.
Это было глупо с его стороны, так как он совершенно не в состоянии
зарабатывать себе на жизнь, а денег у него нет, кроме тех, что даю ему я,
- а я ведь не щедра на деньги. Леди, которую он избрал или которая избрала
его, работала певичкой в ночном клубе. Линда Конкист. Они жили здесь. Мы
не ссорились, потому что я никому не позволяю ссориться со мной в моем
собственном доме. Но тепла в наших отношениях не было. Я оплачивала их
расходы, купила каждому по машине, дала леди возможность одеваться вполне
прилично - хотя и не броско. Конечно, она находила жизнь здесь несколько
скучной. Конечно, она находила моего сына скучным. Я сама нахожу его
скучным. Так или иначе, она совершенно неожиданно уехала где-то с неделю
назад, не оставив адреса и не попрощавшись.
монеты, известной как дублон Брэшера. Это жемчужина коллекции моего мужа.
Меня подобные вещи не интересуют, а его - интересовали. Я хранила его
коллекцию в целости и сохранности четыре года после его смерти. Она
находится наверху, в запертом несгораемом помещении в нескольких
несгораемых сейфах. Она застрахована, но я еще не заявила о пропаже. Не
хочу, пока монету можно вернуть. Я абсолютно уверена, что ее взяла Линда.
Говорят, монета стоит более десяти тысяч. Это образец, не бывший в
употреблении.
бы, так как и близко не подхожу к коллекции, но вчера позвонил один
человек из Лос-Анджелеса по имени Морнингстар. Он представился торговым
агентом и поинтересовался, подлежит ли, как он выразился, Брэшер Мердока
продаже. К телефону подходил мой сын. Он ответил, что вряд ли, но надо
уточнить у меня, - и попросил мистера Морнингстара позвонить попозже. Меня
он не стал беспокоить: я отдыхала. Агент обещал перезвонить. Сын передал
об этом разговоре мисс Дэвис, а та - мне. Я велела ей позвонить этому
человеку. Мне было просто интересно.
что-нибудь сказать.
не продается. Мой муж, - Джаспер Мердок, указал в завещании, что никакая
часть его коллекции не может быть продана, предоставлена во временное
пользование или в залог, пока я жива. Не может быть вынесена из дома -
кроме как в случае какого-либо бедствия, представляющего угрозу зданию, да
и тогда только в присутствии поверенных. Мой муж, она мрачно усмехнулась,
- считал, что я могла бы уделять больше внимания этой куче металла при его
жизни.
По улице с приглушенным, успокаивающим гулом проезжали машины. В сумрачной
комнате, пропитанной тяжелым винным запахом, рядом с этой грубой,
малопривлекательной женщиной все казалось чуть нереальным. Я вверх-вниз
качнул ногой и продолжал молча ждать.
Морнингстар. Его офис расположен в Белфонт-Билдинг на Девятой, в центре
Лос-Анджелеса. Я сказала ему, что коллекция Мердока не продается и, пока я
жива, продаваться не будет. И выразила удивление его неосведомленностью в
этом вопросе. Он что-то замычал и заблеял, а потом спросил, нельзя ли ему
посмотреть дублон. Я ответила, что, конечно, нельзя. Он довольно сухо
откланялся и повесил трубку. Старик - судя по голосу. А я пошла наверх
взглянуть на дублон самолично, чего не делала уже целый год. Монета
исчезла из запертого сейфа.
на ручке шезлонга.
предложил ему монету, и он знал или подозревал, откуда она. Монета, должно
быть, очень редкая.
действительно большая редкость. Да. Именно это и пришло мне в голову.
лежат у меня в сумке, а сумка валяется где попало. Было легче легкого