Чтение 2–й страницы книги ~Пески времени~

Заметив промелькнувшее в глазах священника недоумение при виде
оружия, охранник сказал:

- Лишняя предосторожность никогда не помешает, падре. В этих камерах
- самые отъявленные подонки.

Охранник подвел священника к металлоискателю, очень похожему на те,
что установлены в аэропортах.

- Простите, падре, но таков порядок.

- Конечно, сын мой.

Когда священник стал проходить через кабинку, в коридоре раздался
пронзительный визг сирены, охранник инстинктивно сжал автомат.

Повернувшись, священник улыбнулся.

- Это моя оплошность, - сказал он, снимая тяжелый металлический
крест, висевший у него на шее на серебряной цепочке, и протягивая его
охраннику.

На этот раз, когда он проходил через кабинку, металлоискатель молчал.
Охранник вернул священнику крест и они вдвоем продолжили свой путь в глубь
тюрьмы.

В коридоре стояла невыносимая вонь, исходившая из камер.

Охранника тянуло пофилософствовать:

- Знаете, падре, вы зря теряете здесь время. У этих зверей нет души,
которую вы собираетесь спасать.

- И все-таки мы не должны терять надежды, сын мой.

Охранник покачал головой.

- Говорю вам, ворота ада уже распахнуты в ожидании их обоих.

Священник с удивлением взглянул на охранника.

- Обоих? Мне сказали, что исповедаться хотят трое.

Охранник пожал плечами.

- Мы немного сэкономили ваше время. Самора скончался сегодня утром в
лазарете. Сердечный приступ.

Они дошли до двух последних камер.

- Пришли, падре.

Охранник отпер одну из дверей и осторожно отошел, пропуская вперед
священника. Затем он запер дверь и встал в коридоре, готовый отреагировать
на малейший сигнал тревоги.

Священник подошел к человеку, лежавшему на грязной койке.

- Как твое имя, сын мой?

- Рикардо Мельядо.

Священник внимательно смотрел на него. Трудно было понять, как
выглядел раньше этот человек. Его избитое в кровь лицо было таким опухшим,
что глаз почти не было видно.

- Рад, что вы пришли, падре, - произнес заключенный, едва шевеля
распухшими губами.

- Долг церкви спасти тебя, сын мой, - ответил священник.

- Сегодня утром меня повесят?

Священник слегка похлопал его по плечу.

- Тебя приговорили к смертной казни гарротой.

Рикардо Мельядо уставился на него.

- Нет!

- Мне очень жаль. Приказ отдан самим премьер-министром. Затем
священник положил руку на голову заключенного и монотонно начал: "Dime tus
pecados..."

- Я много грешил в помыслах, деяниях, и я всем сердцем раскаиваюсь в
своих грехах, - сказал Рикардо Мельядо.

- Ruego a nuestro Padre celestial para la salvacion de tu alma. En el
nombre del Padre, del Hijo y del Espiritu Santo...

Стоя возле камеры, охранник слушал и про себя думал: "Что за пустая
трата времени. Господь просто плюнет ему в глаза".

Священник закончил:

- Adios, сын мой. Да примет Господь твою душу с миром.

Священник подошел к двери камеры, и охранник, отперев ее, отступил,
наведя автомат на заключенного. Затем, заперев дверь, охранник подошел к
соседней камере и открыл ее.

- Он ваш, падре.

Священник вошел во вторую камеру. На лице находившегося там человека
тоже были следы жестоких побоев. Священник окинул его внимательным
взглядом.

- Как твое имя, сын мой?

- Феликс Карпио.

Это был крепкий бородатый мужчина со свежим синеватым шрамом,
видневшимся на щеке сквозь бороду.

- Я не боюсь смерти, падре.

- Это хорошо, сын мой. Никому из нас ее не миновать.

Пока священник выслушивал исповедь Карпио, до здания докатился
отдаленный звук, сначала приглушенный, он становился все громче и громче.
Это был грохочущий стук копыт, смешавшийся с криками разбегавшейся толпы.
Охранник встревоженно прислушивался. Шум быстро приближался.

- Вы бы поторопились, падре. На улице творится что-то неладное.

- Я закончил.

Охранник торопливо открыл камеру. Священник вышел в коридор, и дверь
за ним закрылась. У фасада тюрьмы раздался оглушительный грохот.
Повернувшись, охранник посмотрел в узкое решетчатое окно.

- Что за шум, черт побери?

- Похоже, что кто-то просит у нас аудиенции, - сказал священник. - Не
возражаете, если я возьму у вас это?

- Что "это"?

- Ваше оружие, por favor.

Священник подошел вплотную к охраннику. Он молча снял верхушку
висевшего у него на шее креста, обнажая лезвие длинного, зловеще
поблескивавшего стилета. Молниеносным движением он ударил охранника
кинжалом в грудь.

- Видишь ли, сын мой, - сказал он, забирая автомат из рук умирающего
охранника. - Господь и я решили, что тебе больше не понадобится это
оружие. In Nomine Patris, - произнес Хайме Миро, набожно перекрестившись.

Охранник рухнул на цементный пол. Взяв у него ключи, Хайме Миро
поспешно открыл двери обеих камер. Доносившийся с улицы шум становился все
громче.

- Скорее, - скомандовал Хайме.

Рикардо Мельядо взял автомат.

- Из тебя получился чертовски хороший священник. Я чуть было на самом
деле не поверил.

Он попытался улыбнуться распухшим ртом.

- Здорово они над вами поработали. Ничего. Они заплатят за это.

Поддерживая обоих, Хайме помогал им идти по коридору.

- А что с Саморой?

- Охранники забили его до смерти. Мы слышали, как он кричал. Его
отнесли в лазарет и сказали, что он умер от сердечного приступа.

Они подошли к запертой железной двери.

- Ждите здесь, - сказал Хайме.

Приблизившись к двери, он обратился к стоявшему за ней охраннику:

- Я закончил.

Охранник открыл дверь.

- Поторопитесь, падре. На улице какие-то беспорядки...

Ему не суждено было закончить фразу. Нож Хайме вонзился охраннику в
грудь, и изо рта у него хлынула кровь.

Хайме махнул своим товарищам:

- Пошли.

Феликс Карпио поднял оружие охранника, и они стали спускаться по
лестнице. На улице царил хаос. Вокруг носились полицейские, пытаясь
понять, что происходит, и справиться с орущей толпой людей, отчаянно
стремившихся спрятаться от разъяренных быков. Один из быков, бросившись к
фасаду здания, врезался в каменные ворота. Другой терзал тело сбитого с
ног охранника.

Во дворе наготове стоял красный грузовик. В этой сумятице почти никто
не заметил трех беглецов, а тем, кто и видел, было не до них, поскольку
нужно было думать о спасении собственной жизни. Не говоря ни слова, Хайме
и его товарищи запрыгнули в кузов грузовика, и он помчался по заполненным
людьми улицам, распугивая прохожих.

Местная жандармерия, гражданская гвардия, одетая в зеленую форму и
черные лакированные шляпы, тщетно пыталась унять обезумевшую толпу. И
вооруженная полиция, размещенная в столицах провинций, тоже была не в
силах противостоять этому кошмару.

Отчаянно пытаясь скрыться от разъяренных быков, люди устремлялись во
все стороны. Опасность заключалась не столько в быках, сколько в самих
людях, которые в стремлении спастись давили друг друга. Старики и женщины,
падая, оказывались под ногами бегущей толпы.

Хайме с ужасом смотрел на это жуткое зрелище.

- Мы не рассчитывали, что произойдет такое! - воскликнул он.

Он беспомощно взирал на жестокую бойню и ничего не мог сделать, чтобы
остановить ее. Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого.

Шум и смятение остались позади, грузовик выехал в окрестности
Памплоны и свернул на юг.

- Куда мы едем, Хайме? - спросил Рикардо Мельядо.

- Неподалеку от Торре есть безопасное место. Мы пробудем там до
темноты и затем двинемся дальше.

Феликс Карпио морщился от боли.

Хайме Миро сочувственно смотрел на него.

- Мы скоро приедем, мой друг, - тихо сказал он.

Он никак не мог забыть жуткие сцены на улицах Памплоны.