мертвых, - заговорила она страшным, низким и хриплым голосом,- смерть твоя
уже у порога, а душа пуста и темна, и нет тебе прощения, ибо безумен тот,
кто строит дом на песке, а счастье - на крови ближнего.
и это было страшнее всего. В ней Вадим увидел вечную мудрость и какое - то
мрачное, безжалостное сочувствие.
не врет хваленый "Роллекс", времени прошло совсем немного. Девушки в
кабинете больше не было.
состояние было более-менее терпимым.
сказать, здоровенный мужик в обморок грохнулся. Вадим попробовал встать.
Ноги были как ватные, но все же слушались. Он подошел к окну, хотел открыть
его - и обомлел. Из подъезда как раз выходила его сегодняшняя
посетительница. Быстрой походкой она подошла к темно-зеленому джипу, села за
руль и уехала.
спрашивается, на хрена козе баян, а ей работа. Наверняка есть папик
богатенький или хахаль крутой. Хотя нет, скорее второе. Такая и покойника на
грех наведет. И все-таки, зачем она здесь была? Что ей нужно? Может,
подосланная? А зачем? Да еще этот обморок... Отравить она меня не могла, это
точно. А может, она того... Как это сейчас называется? Экстрасенс. ведьма,
колдунья, что там еще. Вот чушь какая, не верю я во все это. Сейчас куда ни
плюнь - в колдуна попадешь. Обвешаются всякой всячиной и морочат головы
дуракам. Нет, наверное, все проще. Девчонке действительно нужна была работа,
а я вырубился не вовремя после вчерашней пьянки. А джип...Ну, мало ли.
Может, взаймы у кого-нибудь взяла, чтобы повыпендриваться. Всякое бывает.
толку.
вышел в коридор, чтобы позвать Рината. Самому вести машину в
во всем разберусь,- с этими словами Вадим нетвердой походкой вышел из офиса.
выражение лица своего подчиненного. Кто бы мог подумать, что толстый,
смешной, неуклюжий Боря окажется под таким сильным впечатлением от гордой и
страшной красоты незнакомки? Но, с другой стороны, кто сказал, что это
доступно только красавцам? Во всяком случае, произошло то, что произошло, и
Боря тоже наблюдал из окна, как девушка садилась в темно-зеленый джип.
он встал бодрым и отдохнувшим. Быстро вскочив с постели, Вадим натянул
спортивный костюм и отправился бегать по парку. Прохладный ядреный воздух
ясного осеннего утра подействовал на него освежающе и чуть пьянил, как
молодое вино. Старый парк, могучие деревья, водная гладь пруда... Вадим
по-настоящему любил все это. Сейчас парк со всех сторон окружали районы
новостроек, в основном населенные тем контингентом, который в просторечии
именуется "лимитой". Вадимовы родители, коренные москвичи, когда-то получили
здесь квартиру и были рады наконец-то выбраться из коммуналки. Как и многие
люди их поколения, они инстинктивно тянулись к природе и к земле . Получив
на работе участок где-то у черта на рогах, охотно пополняли собой по
выходным поток дачников, забивающих до отказа пригородные электрички.
нечасто, но крупно помогал деньгами, наслаждался обретенной свободой и
считал себя очень хорошим сыном. Со временем даже редкие встречи с
родителями стали его тяготить, а их заботы и беспокойство о нем - откровенно
раздражать. Но все же их отношения продолжали оставаться, что называется,
нормальными. По нашим временам это уже совсем не плохо.
районе, нередко поругивал свой "быдловник" но все же совсем не торопился
переезжать оттуда. По натуре он был ленив, к вопросам быта почти равнодушен,
близость парка для утренних пробежек его устраивала, в шумный и загазованный
центр перебираться не хотелось. Главная же причина заключалась в том, что
будучи далеко не глупым человеком, Вадим хорошо понимал конечность
существующего постсоветского бизнеса. Каждому ясно, что если алкоголик дядя
Вася постоянно живет в долг и продает из дома вещи, то для него это
когда-нибудь кончится очень плохо. Сейчас в масштабах огромной страны и
бывшей великой державы происходит примерно то же самое. Вадим не стремился к
эмиграции. Он знал, что трудно вписаться в чужой образ жизни, особенно если
здесь чувствуешь свою значимость, а там ты - никто, и звать тебя никак. И
все же... Приятнее быть чужаком в свободной и богатой стране, чем все
потерять при очередном крутом повороте. Поэтому Вадим старался максимально
обезопасить себя. Большая часть его средств давно уже осела на кодированных
счетах в оффшорных банках Мальты и Кипра.
на Кутузовском или Ленинском проспекте представлялась ему как полный
идиотизм.
утрам в парке, когда представлялась возможность и стойко пытался не замечать
окружающую его действительность.
возвращался домой. Он давно привык не видеть ободранный подъезд, заплеванные
лестницы и обшарпанные стены, испещренные шедеврами "наскальной живописи" в
основном неприличного содержания.
На стене черной краской был нарисован странный символ - треугольник,
вписанный в круг и куча каких-то непонятных закорючек вокруг него.
это вылизать.
тревожная мысль. Слишком уж тщательно были вычерчены геометрические фигуры.
Слишком аккуратно нарисованы чудные закорючки. Это было совсем не похоже на
подростковое хулиганство. Но главное... Вадим даже не смог бы этого
объяснить. Неведомый символ внушал ему тупой безотчетный страх.
Вадима пошли лучше обычного. Самые сложные сделки проходили без сучка и
задоринки, деловые партнеры вдруг стали на удивление сговорчивы, Боря провел
очень удачную биржевую операцию. Жизнь вошла в привычный ритм, и Вадим
совершенно забыл про странный случай, который выбил его из колеи. Даже
рисунок в подъезде оказался тщательно замазанным на следующий день. Вадим
поначалу даже удивился: неужели у местных дебилов совесть проснулась? Но
скоро выбросил это из головы. Замазали - и слава Богу.
удивление теплая и сухая.
Ощущение было такое, будто он долго карабкался в гору и теперь стоял на пике
своей удачи. Весь мир был у ног и звезды радостно подмигивали сверху.
бизнесу, предложил расслабиться в сауне. Вадим, конечно, уже позабыл свои
благие намерения, предстоящий длинный и пустой вечер не радовал, и он с
удовольствием согласился.
друзья-приятели в белых простынях напоминали древнеримских патрициев, в
бассейне с визгом плескались голые девочки. Хорошо! Через двор плыла,
шарахнуть об пол дорогую японскую электронику. Резкая боль, словно
раскаленная игла, пронзила голову. Перед глазами вспыхнул колдовской ярко-
синий свет и на фоне его, как живое предстало нежное лицо рыжей Кати. Когда
же это было? Не так уж и давно... Два, или нет, три года назад.
подельников, и все они весело и не без успеха принялись "трясти"
новоявленный класс мелких собственнмков. Сейчас, конечно, смешно вспоминать
- ерунда, мелочевка, а, главное - большая глупость. В устойчивые
криминальные группировки они не входили, соперничать с ними - кишка тонка,
ребятишки болтали и пили слишком много, о некоторых оперативных хитростях
понятия не имели. В общем, типичный "дикий" рэкет, легкая добыча либо для
ментов из РУОПа, либо для более или менее серьезных бандитов.
Семена Яковлевича Гольдберга. Там трудилась переводчицей милая девочка
Катюша. Рыжие вьющиеся волосы, веснушки, веселые плутоватые зеленые глаза с
золотистыми крапинками... Вадим и тогда очень внимательно относился к любой
информации о предполагаемых "клиентах". А кто знает больше, чем секретарши?
Часто к ним относятся как к неодушевленным предметам. Эдакое "украшение
офиса" на двух ногах (ну о-очень длинных и стройных). А на самом деле эти
девочки многое видят и слышат. Да еще если зуб имеют на своих начальников,
то делаются просто бесценными источниками информации.
у этого Гольдберга давно все схвачено, сам он - американский гражданин и
вообще Вадиму не по зубам? Вовремя сумели отойти в сторону - и то хорошо.
Хуже было то, что Катя полюбила Вадима по-настоящему. Да и он сам не то
чтобы увлекся или влюбился, но как- то привык к ней. Почему бы и нет? Катя
была не то чтобы красавицей, но очень милой, нежной... уютной какой-то.
Николаев Андрей
Березин Федор
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Шилова Юлия