Чтение 2–й страницы книги ~Ревущая труба~

исследующую взаимосвязь различных миров на основе предположения, что миры
эти и в самом деле существуют. Как вы помните, вольная трактовка термина
"метафизика" в свое время привела к тому, что он практически превратился в
синоним понятия "философия".

-- Которую, -- подхватил Ши, -- одни понимают как разновидность
научного знания, другие -- как разновидность знания ненаучного, а для
третьих -- это не наука и не знание вообще.

-- Великолепная формулировка, -- пробормотал Чалмерс, выуживая из
кармана черный блокнотик. -- Сам Э.Т.Белл не выразился бы столь емко и
афористично. Я обязательно включу ваши слова о статусе философии в свою
следующую книгу.

-- Вот как? -- Ши аж подпрыгнул на стуле. -- И что, даже доходами не
поделитесь? Чалмерс мягко улыбнулся.

-- Гарольд, голубчик вы мой, кто же мешает вам написать собственную
книгу? Я искреннейшим образом вам это рекомендую. Байярд усмехнулся.

-- Гарольд у нас широкая душа, прямо ковбой в кино. Вот я, например,
своими словесными перлами не разбрасываюсь. Я их берегу до той поры, пока не
смогу использовать с толком и получить за это денежки. Но вернемся к нашим
баранам. Как вы собираетесь перемещать людей из одного мира в другой?

Чалмерс нахмурился.

-- До этого мы дойдем, только всему свое время. Насколько я
представляю, основой метода должно стать усвоение нашим сознанием неких
фундаментальных положений, лежащих в основе того или иного мира, который мы
намереваемся достичь. Что это могут быть за положения? Я склоняюсь к мысли,
что в первую очередь положения формальной логики.

-- Например? -- перебил Ши.

-- О, ну тот же, скажем, принцип зависимости: любое обстоятельство, в
котором и только в котором наличие известного феномена отлично от его
отсутствия, связано с данным феноменом.

-- Ф-фух! Звучит почти столь же отвратно, как определение количества
Фрейга. Байярд тут же забубнил:

-- Количество объектов в данном классе...

-- Уолтер, помолчи, у меня нервы не железные?

-- ...является классом всех классов, тождественных данному классу.

Чалмерс хмыкнул.

-- Вы закончили шутить, джентльмены? Тогда я продолжу. Допустим, что
среди бесконечного множества миров существует и такой, который управляется
магией. В таком случае может оказаться, что принцип зависимости будет там
недействителен, вместе с ему подобными, а вот магические -- например, закон
подобия -- действительны.

-- Что это за закон подобия? -- поинтересовался Байярд.

-- Сформулировать его можно примерно так: эффект подобен изображению
эффекта. У нас такой закон не действует, хотя первобытные люди в него твердо
верили. Они, например, воображали, что стоит опрыскать землю водой, да еще
произнести при этом что-нибудь вроде "мамбу-ямбу", как пойдет и настоящий
дождь.

-- Я и не подозревал, что вы способны формулировать принципы магии, --
заметил Ши.

-- А как же, -- с достоинством отозвался Чалмерс. -- Возьмем наших
врачей -- фокусниками они себя не считают. Они уверены, что работают на
основании законов природы. В мире, где все твердо верят в эти законы, так
оно и есть. А там, где общественное сознание настроено на восприятие неких
иных впечатлений, могут, очевидно, действовать и законы магии. Слышали,
должно быть, об африканских колдунах-врачевателях? Фрезер и Сибрук
сформулировали несколько магических законов, на которые опираются эти
дикари. Закон распространения, например: объекты, когда-либо находившиеся в
контакте, продолжают взаимодействовать на расстоянии. Как вы...

Ши нетерпеливо щелкнул пальцами.

-- Секундочку, доктор. В мире вроде того, о котором вы говорите, как
получается: законы магии действуют, поскольку в них верят, или люди в них
верят, потому что они действуют?

Чалмерс вкрадчиво улыбнулся -- верный признак того, что он собирается
раздавить оппонента интеллектом.

-- Подобный вопрос, Гарольд, по бессмертному выражению Расселла, --
лишь бессмысленный шум.

-- Не надо, доктор, -- отрезал Ши. -- Слыхали. Это любимая увертка всех
наших эпистемологов. Как задашь им вопрос, на который они не могут ответить,
так они только улыбаются и твердят про бессмысленный шум. А я уверен, что
мой вопрос вполне разумен и, следовательно, заслуживает разумного ответа.

-- Он лишен смысла, -- повторил Чалмерс, -- и я с легкостью докажу это
на основе вашей же попытки... гм... построить концептуальную структуру на
базисе скорее абсолютистском, нежели релятивистском. Я вам докажу это. Чуть
позже. А сейчас позвольте мне продолжить изложение проблемы. Да -- как вам
известно, последовательную логическую цепочку можно построить из любого
набора посылок...

Байярд вдруг широко раскрыл полуприкрытые доселе глаза и встрял с
очередным резким замечанием:

-- Послушайте, доктор, а не трещит ли ваша гипотеза по всем швам?
По-моему, она не исключает и возможности перемещения в будущее. И что же? Мы
познакомимся с не открытыми еще законами, не сделанными еще изобретениями.
Но в будущем наверняка уже в курсе нашего метода, так что мы сможем
вернуться в настоящее с полным чемоданом всяких новинок. Перенесенные знания
будут предвосхищать будущее, а, значит, изменят его,

-- Гениально, Уолтер, -- остановил его Чалмерс. -- Только, боюсь, вы
кое-что упустили. В будущее вообще мы действительно сможем попасть, только
вовсе не обязательно это должно оказаться именно наше будущее -- то самое,
что предстоит нашему эмпирико-позитивистскому миру. Для подобного
перемещения в другой мир необходимо иметь мысленную модель структуры
отношений в нем. Для этого вам потребуется полный набор понятий
определенного физического мира, тех самых понятий, кои обуславливают
воспринимаемые сознанием впечатления. А понятия будущего -- продукты
взаимодействия различных неизвестных нам факторов, в чем и...

-- Ясно, -- поддакнул Ши, -- структура отношений действительного
будущего еще не сформировалась, в то время как такие структуры для всех
прошлых миров уже упорядочены.

-- Совершенно верно. Скажу вам больше: проникнуть можно в те и только в
те миры, которые представлены готовой упорядоченной моделью отношений.
Можно, например, попасть в любое будущее из произведений Герберта Уэллса,
надо только выбрать ряд основных исходных посылок. В случае же с реальным
будущим нам такие посылки неизвестны. Но не могу не заметить, что
умозрительная экстраполяция на основе наших скудных данных уже унесла нас...
гм... в заоблачные дали. Поэтому давайте-ка вернемся в наше родное время и
пространство и посвятим себя разработке конкретной технологии эксперимента,
с помощью которой мы пойдем на штурм парафизических проблем. Итак, чтобы
получить некое транспортное средство, способное перенести нас из одного мира
в другой, нам придется решить достаточно непростую задачу по извлечению из
картины некоего мира -- скажем, мира "Илиады" -- исходных посылок и...

-- Другими словами, понадобится эдакий силлогизмобиль? -- перебил его
Ши.

На какой-то миг показалось, что Чалмерс раздосадован, но он тут же
рассмеялся.

-- Умеете вы, Гарольд, выражаться образно. Не устаю вам повторять:
напрасно вы не печатаетесь, растрачиваете таланты впустую. Хотя должен
заметить, что термин "силлогизмобиль" годится разве что для внутреннего
использования, среди сотрудников Гарейденского института. Когда придет время
огорошить коллег-психологов парафизикой, потребуется определение
подостойней.

* * *

Гарольд Ши лежал на кровати, курил и размышлял. Курил он дорогие
английские сигареты -- не столько потому, что особо их любил, сколько по той
причине, что согласно его показушному имиджу и курить полагалось что-нибудь
эдакое. А размышлял он о докладе Чалмерса.

Да, эксперимент может быть связан с опасностями -- доктор прав, но, с
другой стороны, и жизнь такая наскучила Ши необыкновенно. Чалмерс --
способный ученый, но страшный зануда. Если и могут мирно сосуществовать
талант и занудство, то Рид Чалмерс -- образчик подобного союза. По идее,
исследователями считаются все трое, но на деле двое из них -- просто
сборщики фактов, поставщики данных для доктора-эрудита, который оставляет за
собой право наслаждаться анализом и обобщением.

Положим, кое-какие развлечения у меня есть, -- думал Ши, -- но в
сущности это лишь жалкая замена настоящей интересной жизни. Сами по себе
бриджи с нелепыми бутсами хороши, но первый же опыт верховой езды обернулся
горьким разочарованием. Он-то думал, что, скача на лошади, испытает
упоительный азарт кавалерийской атаки -- где там! Единственное, чего добился
он своими чудачествами, было то, что все знакомые сочли его малость
чокнутым. Ну и ладно, наплевать.

Впрочем, Ши был неплохим психологом и обманывать себя долго не мог. Ну
конечно, не наплевать. При столь неукротимом желании произвести впечатление
посильнее далеко не весело то и дело оказываться в положении обыкновенного
неудачника, против которого оборачивается все, что бы он ни затевал.

К черту, -- думал он, -- хандри -- не хандри, толку не будет. Чалмерс
считает, что перемещения возможны. Только огня не хватает у старого борова,
вдохновения, полета. Однажды он вздумал подвергнуть институтскую уборщицу
сеансу психоанализа, так она, бедняжка, решила, что он предлагает ей руку и
сердце. Хотя, конечно, промахнулся он тогда в технике, а не в общей теории.
В теории-то Чалмерс силен, он уже сейчас видит все возможные опасности.

Да. Коли он говорит, что при помощи некой формулы можно переместиться в
иное время и пространство -- значит, так оно и есть. Но это же... это же
полная свобода от... Вот именно -- от собственной постылой незначительности,
-- признался он сам себе. Что там Колумб со своей Америкой?