прекрасно. Однако мы с вами отвлеклись. Ближе к делу... Так вот, товарищ
Артемьев, биологи нам очень нужны. Работы здесь непочатый край. В первую
очередь надо наладить снабжение Звезды фруктами, овощами собственной
оранжереи. Пока с этим успешно справляется наш "огородник" Андрей Павлович
Шлыков, но ведь мы все расширяем небесные владения. На Земле люди могут
расселяться только в четырех направлениях: на восток, на запад, на север и
на юг. А здесь еще вверх и вниз - словом, во все стороны. Мы постепенно
обрастаем всякими подсобными предприятиями. Новую оранжерею строим. Там
работает помощник Шлыкова - Крамер.
поймать его на лету, но ноги мои отделились от поля, колени приподнялись к
животу, и я повис в воздухе. Только через минуту ступни моих ног коснулись
"пола".
Мы разводим фрукты и овощи в условиях почти полной невесомости. Вы
подумайте, сколько интереснейших проблем открывается для биолога. Как
ведет себя в растениях при отсутствии силы тяжести геотропизм? Как
происходит деление клеток, обмен веществ, движение соков? Как влияют
ультракороткие лучи? Космические лучи? Да всего и не перечислишь! Шлыков
делает открытие за открытием. А животные? Мы будем разводить и их. У нас
уже есть несколько подопытных. Ведь этакая надземная лаборатория - клад
для ученого, любящего свое дело. Вижу, и у вас глаза загорелись.
меня. Признаюсь, в этот момент я позабыл не только об Армении, но даже и о
Тоне.
оранжерее. Мы организуем научную экспедицию на Луну. Полетят наш старик
астроном Федор Григорьевич Тюрин, геолог Борис Михайлович Соколовский и
вы.
Не знать, что происходит здесь без меня...
нашим астрономом, у которого есть кое-какие предположения на этот счет. -
Директор улыбнулся. - Старик наш немного с сумасшедшинкой. У него есть
один пунктик - философия. "Философия движения". Боюсь, что он заговорит
вас. Но в своей области он крупнейшая величина. Что же делать? В старости
люди часто имеют "хобби", как говорят англичане, свой конек. Вы
отправляйтесь сейчас к Тюрину и познакомьтесь с ним. Интересный старик.
Только не давайте ему болтать много о философии.
обсерваторию. Не забудьте, что там нет и той ничтожной силы тяжести,
которая действует здесь.
меня за руку, и мы вылетели в коридор.
пространстве самостоятельно, - сказал я.
добряк. Редька с медом. Вы ему только не противоречьте, когда он будет о
философии толковать. Иначе он расстроится и будет дуться на вас всю дорогу
до Луны. А в общем чудесный старик. Мы его все любим.
философствовать. Крамер предупреждает - не злить старого
астронома-философа. Придется быть дипломатом.
11. УЧЕНЫЙ ПАУК
прошли сквозь атмосферную камеру, открыли дверь и выпали наружу. Толчка
ноги было достаточно, чтобы мы понеслись в безвоздушном пространстве. На
небе снова было "полноземие". Огромный светящийся вогнутый "таз" Земли
занимал полнебосклона - "сто двенадцать градусов", - объяснил Крамер.
облаков. В просветы ярко блестели льды северных полярных морей. На темных
массивах азиатских гор белели пятна снежных вершин. Солнце отражалось в
озере Байкал. Его очертания были отчетливы. Среди зеленоватых пятен
извивались серебристые нити Оби и Енисея. Четко выделялись знакомы контуры
Каспийского, Черного, Средиземного морей. Отчетливо вырисовывались Иран,
Аравия, Индия, Красное море, Нил. Очертания Западной Европы были словно
размыты. Скандинавский полуостров покрывали облака. Западная и южная
оконечности Африки тоже были плохо видны. Неясным, расплывчатым пятном
выделялся в синеве Индийского океана Мадагаскар. Тибет был виден отлично,
но восток Азии тонул в тумане. Суматра, Борнео, белесое пятно западного
берега Австралии... Японские острова еле различимы. Удивительно! Я
одновременно видел север Европы и Австралию, восточные берега Африки и
Японию, наши полярные моря и Индийский океан. Никогда еще люди не
окидывали такого огромного пространства Земли одним взглядом. Если на
Земле на осмотр каждого гектара тратить только одну секунду, то и тогда
потребовалось бы четыреста - пятьсот лет, чтоб осмотреть всю Землю, - так
она велика.
путешествия. Пришлось оторваться от изумительного зрелища Земли. Я
посмотрел на Звезду Кэц и на ракетодром, похожий на большую сияющую луну.
Далеко-далеко, в темных глубинах неба, то вспыхивала, то гасла неведомая
красная звездочка. Я догадался: это к ракетодрому приближается с Земли
ракета. Вокруг Звезды Кэц в темном пространстве неба было немало близких
звезд. Присмотревшись к ним, я убедился, что они - создание рук человека.
Это были "подсобные предприятия", о которых говорил директор; я их еще не
знал. Большинство их имело вид светящегося цилиндра, но были и иные формы:
кубы, шары, конусы, пирамиды. Некоторые строения имели еще пристройки; от
них шли какие-то рукава, трубы, диски, назначение которых не было мне
известно. Другие "звезды" периодически испускали ослепительные лучи. Часть
"звезд" стояла неподвижно, другая медленно двигалась. Были и такие,
которые двигались друг возле друга, вероятно соединенные невидимой
проволокой или тросом. Этим вращением, очевидно, создавалось искусственное
тяготение.
прислонил свой скафандр к моему и сказал:
Нельзя терять времени.
завертелась передо мной. Я видел то синее Солнце, то гигантскую Землю, то
темные просторы неба, усеянного разноцветными звездами. У меня зарябило в
глазах, закружилась голова. Я не знал, куда лечу, где Крамер. Приоткрыв
глаза, я с ужасом увидел, что стремительно падаю на ракетодром. Я поспешно
нажал другую кнопку, получил толчок в бок и метнулся влево от ракетодрома.
Неприятнейшее ощущение! А главное, я ничего не мог поделать. Я сжимался;
разгибался, извивался - ничего не помогало. Тогда я закрыл глаза и еще раз
нажал кнопку. Снова удар в спину... Обсерваторию я давно потерял из виду.
Земля голубовато светилась внизу. Край ее уже потемнел: приближалась
короткая ночь.
Нет, я не буду больше стрелять без толку. И вот в момент моего жуткого
отчаяния я увидел Звезду Кэц совсем не в том месте, где предполагал. Не
помня себя от радости, я выстрелил и закувыркался пуще прежнего. Мною
овладел страх. Эти цирковые упражнения были совсем не в моем духе... И
вдруг что-то ударило меня по ноге, затем по руке. Уж не астероид ли?..
Если моя одежда прорвется, я моментально обращусь в кусок льда и
задохнусь... У меня по коже поползли мурашки. Быть может, в моем костюме
уже образовалась скважина и межпланетный холод пробирается к телу? Я
почувствовал, что задыхаюсь. Правая рука чем-то сжата. Стук в скафандр, и
я слышу глухой голос Крамера:
ловчее. Только не стреляйте больше, пожалуйста. Вы метались из стороны в
сторону, словно пиротехническая шутиха. Я едва не упустил вас из виду. Вы
бы тогда совсем пропали.
живительные лучи Солнца быстро согрели меня. Кислородный аппарат был в
исправности, но я еле дышал от волнения. Крамер, подхватив меня под мышку,
как при первой высадке из ракеты, стрельнул слева, справа, сзади. И мы
помчались. Впрочем, движения я не ощущал, видел только, что "вселенная
стала на место". И Звезда Кэц будто падает вниз, а навстречу нам несется
звездочка обсерватории. Она разгорается все сильнее и сильнее, как
переменная звезда.
сооружение. Представьте себе правильный тетраэдр: четырехгранник, все
грани которого - треугольники. В вершинах этих треугольных пирамид
помещены большие металлические шары со множеством круглых окон. Шары
соединены трубами. Как я узнал впоследствии, трубы эти служат коридорами
для перехода из одного шара в другой. На шарах воздвигнуты
телескопы-рефлекторы. Огромные вогнутые зеркала соединены с шарами легкими
алюминиевыми фермами. Обычная на земле телескопная труба в "небесном"