постелить... А ты что ж, и ее допрашивать будешь? Так я возражений чинить не
стану... Твое дело милицейское, иди да спрашивай!
эту гражданочку. Подлецы подобного рода всех меряют на свой аршин. Я
спокойно встал и направился в кухню, вслед за золотым колечком.
помещение мимо печи, чана с грязной посудой и корзин с продуктами к высокой
лестнице на второй этаж. Пришлось еще и подниматься...
топает... Надо чего?
взглянуть поближе?
царственным видом сунула свою руку буквально мне под нос.
все сходилось.
украдено именно сегодня утром, ближе к вечеру пострадавшая уже обратилась в
отделение. Я вынужден попросить вас спуститься со мной вниз и произвести с
вашим хозяином очную ставку.
- Нет, дяденька участковый, не води меня к нему! Он злой, он страшный... у
него тут такие дела творятся - кровь в жилах стынет! Не выдавайте меня-я! Не
пойду-у-у... боюсь!
Настасья уже вовсю заливалась слезами:
увидит, так и убьет!
руки опускаются! Добрых десять минут пришлось потратить на уговоры,
успокаивания, утешения и обещания всевозможных гарантий. Когда у меня уже
просто слов не было, истерика неожиданно прекратилась, несчастная вытерла
нос рукавом и деловито предложила:
вам все покажу да про преступления здешние все как есть понарассказываю!
большой лампадой под иконами в углу. Настасья почти силком усадила меня на
свежезаправленную кровать, отошла к дверям, убедилась, что в коридоре никого
нет, и заговорщицки приложила палец к губам:
разбойничье гнездо! Много гостей в наш трактир заходит, да немногие на своих
ногах до дому возвращаются... Место это страшное, нехорошее! Сколь людей
разных здесь Богу душу отдали, только болото здешнее и знает... Зря вы сюда
приехали, зря все разнюхиваете, все одно, кроме смерти, ничего не сыщете...
Будь ты проклят, собака милицейская!
наступила на секретную педаль... Кровать резко обернулась вокруг скрытой
оси, и я камнем рухнул в темноту! Мой вскрик заглушил демонический хохот
подлой бабы...
жив... Фортуна, везение, госпожа удача, счастливый случай, всегда спасающий
пьяных и милиционеров, - называйте как угодно. Я зацепился за какой-то
шкворень в стене ремнем портупеи. Лихорадочно нащупывая в полной темноте
хоть какие-то выступы, сумел удержаться. Не видно было ни зги! Внизу мне
явно делать нечего, поэтому, кое-как уняв отчаянно бьющееся сердце, я
попытался вскарабкаться наверх. Грубые неструганые доски, из которых и
состоял сам "колодец", имели массу щелей, с помощью которых очень опытный
скалолаз мог бы рискнуть совершить восхождение. Я альпинистом не был... Но у
меня и выбора не было тоже! Либо вниз, где наверняка острые колья, либо
наверх, в темную неизвестность. Хотя почему неизвестность? Там должна быть
кровать. Я карабкался до тех пор, пока не стукнулся головой о днище кровати.
Упираясь изо всех сил, почувствовал, как она поддается и медленно
поворачивается на хорошо смазанных петлях. Как выбрался - не помню...
Повалившись на пол, долго не мог отдышаться. Фуражку где-то потерял... А-а,
нет, вот она, родимая, у стенки валяется. Ну все, мирные переговоры
кончились! Пора накрывать эту лавочку... Прав был Еремеев, здешних
преступников не перевоспитывать надо, а брать в кандалы - и на царский суд!
Горох особо церемониться не будет... и правильно. Теперь я на своей шкуре
испытал судьбу тех бедолаг, что пропали без вести, остановившись на ночлег в
каких-нибудь двух верстах от столицы! У меня хватит доказательств упечь всю
банду на пожизненную каторгу, один "колодец смерти" чего стоит... Однако где
же остальные? Надо поднимать еремеевских стрельцов и вязать хозяина, пока не
сбежал... Я встал на ноги, отряхнулся и пошел на выход. Дверь была не
заперта, спустился вниз так же, по лестнице, и через кухню... Мать честная!
Все наши стрельцы в одном исподнем валялись прислоненные к стеночке, а их
одежду и оружие уже увязывали в узлы под торопливым руководством Селивестра
Петровича. Увидев меня, Настасья взвыла дурным голосом! Все обернулись...
выбрался, участковый? До тебя из "колодца" нашего еще никто живым не
выползал... Ну да ладно, окажу тебе, сыскной воевода, честь особую - своими
рученьками сердце твое ретивое выну! А ну, взять его...
отсутствии табельного оружия. Потом времени на сожаления не осталось...
Первого детину я попросту, пнул сапогом в пах, жестко, но действенно.
Второму вывернул запястье и с размаху приложил ребром ладони в основание
затылка. Вот так, господа уголовнички! Милицию голыми руками не возьмешь...
зубами грызи падлу участковую!
двенадцать, и, будь я хоть с черным поясом по каратэ, - они бы меня
замочили. Но в этот момент дверь в трактир распахнулась, и на пороге возник
Стивен Сигал местного разлива из недалекой Подберезовки! Митька был в меру
навеселе, то есть еще держался на ногах, но говорил уже с заметным
спотыканием даже на коротких дистанциях:
рыкитиры всяк-кие родную м-милицию забижают?! У-у-у... злыдни
н-невежественные! Р-руки пр...чь от Ник-киты Иваныча!
Петрович...
сообразил не лезть под горячую руку. Видели в китайских боевиках стиль
"пьяный кулак"? Ну вот это было нечто подобное, но с русским размахом от
всей широты души! Митька вообще только мертвецов боится, а уж "выпимши" ему
и сам черт не брат! Когда все было кончено - в трактирном зале не было ни
одного целого стола, от лавок остались только щепки, от посуды - черепки,
даже печь на кухне и та пострадала... На мои плечи легла нелегкая задача
связать бессознательно валяющихся преступников и оказать им хоть
какую-нибудь медицинскую помощь. Митька приволок два ведра колодезной воды -
одно вылил себе на голову, из другого окатил весь ряд храпящих стрельцов.
Еремееву с ребятами повезло - в квас было подмешано лишь быстродействующее
снотворное, а могли бы яду сыпануть... Возвращаться в Лукошкино уже не имело
смысла, поэтому я дал приказ выставить часовых и расквартироваться на ночлег
здесь. Мы проверили конюшню, покрепче заперли ворота, забаррикадировали
входную дверь и буквально повалились спать. Слишком много эмоциональных
потрясений за один вечерок... "Спокойной ночи".
Еремеев:
Митька. На полу у стены лежало чье-то тело. Подойдя ближе, я узнал хозяина
трактира. Одного взгляда на несчастного было достаточно, чтобы понять -
Селивестр Петрович умер не своей смертью...
Фома. - Работничков этих ребята на двор потащили, телегу из сарая выкатили,
думали всех в город везти. А хозяин возьми да и попроси водички испить,
жалобно так... Ну, твой сотрудник ему ближайшую кружку-то и поднес. Тот
только разок глотнуть успел, вздрогнул весь и головушку свесил! Мы к нему, а
он уж не дышит...
черт возьми, произошло?! Откуда в полностью разоренном зале взялась
целехонькая кружка с водой? Я осторожно поднял ее с пола и принюхался... Так
и есть! Знакомый запах горького миндаля...
это вещественное доказательство. Да, а где девица, такая смазливая...
Настасья?
кольцо забрать... А здесь оставьте двоих как охрану, к обеду пришлем сюда
полную бригаду с дьяком для описи и обыска.
взгляд... Собираться начали минут через пятнадцать. Пришлось задержаться,
потому что эта стерва умудрилась удрать! Как? Это и мне интересно... Уборная
стояла в дальнем углу двора, у забора, за ним - тропинка в лес, отправляться
Земляной Андрей
Максимов Альберт
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Шилова Юлия