лабиринте проливов вызывали у старого штурмана лишь удивленные и
одобрительные улыбки.
уверенно повел наш маленький отряд в глубь суши. Мы двигались в полном
молчании, размышляя, как мне показалось, каждый о своем. Я думал о том,
что даже в страшном сне не мог представить себе, что когда-нибудь попаду
в Шахрисар, да еще и в такой странной компании, как наша. Когда-то эти
земли принадлежали многочисленным племенам рыбаков и земледельцев,
кое-как торговавшим с соседней Саскией и не имевшим ни письменности, ни
единой веры - впрочем, это не служило им поводом для войны. Так длилось
до тех пор, пока с востока не хлынули конные орды воинственных тартуша,
принесших сюда жестокий культ Круга Перерождений, неуемную жажду крови и
умение строить города. Вскоре поселения тартуша превратились в мрачные и
помпезные полисы с их гигантскими храмами, темными, давящими на человека
дворцами и огромными каменными портами. Селились они в основном вдоль
побережья, а в глубине страны основывали лишь торговые форты-крепости,
наводящие священный ужас на аборигенов. Так родился Шахрисар. Уже через
сто лет после завоевания этого края тартуша безраздельно владычествовали
в просторах Тиманского моря, время от времени конфликтуя с Саскией и
менее могущественными соседями, которым не оставалось ничего другого,
кроме как образовать Тиманский оборонительный союз, направленный против
притязаний Шахрисара. Сюда стекались рабы, захваченные в далеких
восточных землях, здесь шумели крупнейшие рынки, на которых торговали
добычей разбойники и налетчики всех мастей. Всякий попавший в Шахрисар
рисковал оказаться в положении ограбленного, а то и того хуже -
закованного в цепи...
нас через лес, и вскоре, когда солнце поднялось на два пальца от
горизонта, мы увидели дорогу, петлявшую в поредевшем бору.
Маттер, останетесь на опушке леса и на всякий случай приготовите оружие,
а мы с Утой пойдем туда, чтобы купить лошадей. Ни в коем случае не
высовывайтесь и ждите нас...
раскинулись засеянные поля, поделенные на аккуратные квадратики
участков: кое-где виднелись добротные каменные хибары сторожей, но все
они или отсутствовали или еще спали. По правую руку сквозь живую стену
кустарника я разглядел, как серебрится волной большая бухта со
множеством кораблей. Там, где лес мачт становился особенно густым и
начинался городок. Прямо напротив порта высилась темная башня с символом
священного круга - храм Перерождения. Рядом с ним виднелись черепичные
крыши могучих строений, очевидно, дворцов местной знати. Дальше,
покрывая собой пологие холмы, словно грибы росли разномастные каменные
дома горожан. Из дерева, как я помнил, здесь вообще не строили - даже
бедняк старался обзавестись каменной хижиной, так велели обычаи народа
тартуша. В деревянных клетях могли жить лишь рабы, да и то у самых
неудачливых хозяев.
проверяю, не оказался ли подмочен порох в моих двухствольных пистолетах.
- Эйно всегда знает, что делает. Раз он привел нас в эту мрачную страну,
значит, он уверен в том, что нам ничего не грозит. К тому же Ута тоже
хорошо знает здешние обычаи и порядки.
торговал с шахрисарскими князьями и подолгу жил в этой стране. Здесь, в
отличие от Саскии и других тиманских стран, очень хорошо относятся к
женщинам, они даже сражаются вместе с мужчинами. И боевому искусству ее
учил именно шахрисарский наемник. Когда-нибудь она покажет тебе, как
работает двумя мечами сразу, и клянусь, ты изменишь свое мнение о ней.
пораженный услышанным.
трубу, развернул ее и принялся рассматривать порт. Это было интересное
зрелище. Выросший достаточно далеко от моря, я никогда не упускал случая
отправиться с отцом в одно из его деловых путешествий к побережью, чтобы
поглазеть на корабли, уходящие в далекие страны, на моряков и торговцев,
пропахших солью и жаркими ветрами загадочного Юга. И вот я сам оказался
в далекой чужой стране, да еще и выполняя какую-то тайную, неведомую мне
миссию! Я разглядывал мачты, по которым ползали фигурки матросов,
портовых грузчиков, до пояса голых, волокущих какие-то тюки или катящих
бочонки. Я видел шхуну, покидающую бухту, и даже сумел разглядеть
офицера, стоящего на носу с каким-то навигационным прибором в руках. Так
прошел почти час - и я увидел двух всадников, ведущих за собой еще пару
лошадей. Это были Эйно и Ута, возвращающиеся из городка.
открывает любые двери...
воображение, и я подумал о том, что, наверное, никогда не устану
удивляться всем тем чудесам, которые открывались передо мной в моих
странствиях. Это были настоящие гиганты, выращенные специально для того,
чтобы нести на себе всадника в полном боевом снаряжении и не уставать за
многие мили пути. Расшнуровав седельную сумку, Эйно бросил на песок
увесистый сверток:
изготовленную из идеально пригнанных друг к другу металлических чешуек.
Легкий и в то же время очень прочный, такой доспех вполне мог защитить
от случайной стрелы, осколка и скользящего удара. У меня на родине
подобная работа стоила бы целое состояние - здесь же, по-видимому, эта
туника была в порядке вещей, вроде ночной рубашки. Под ней я обнаружил
штаны на шнуровке, сшитые из толстой, но очень хорошо выделанной кожи,
лоснившейся на солнце, как бок морского зверя. Поверх туники я надел
длинную замшевую куртку со множеством клапанов и карманов; дополнили мой
шахрисарский наряд перчатки с толстыми крагами и мягкая широкополая
шляпа, оказавшаяся мне великоватой.
свой меч так, чтобы его было хорошо видно. Пистолеты - в седельные
карманы.
широкими, сильными ногами, - она поглядела в ответ и, как мне
показалось, приглашающе улыбнулась. Порывшись в карманах своей старой
куртки, я нашел то, что искал, - кусок желтоватого гайтанского сахара, и
подошел к ней. Кобыла осторожно взяла сахар с моей ладони и тихонько
захрумкала, глядя в сторону.
ней ездила маленькая девочка. В седла!
пришнурованные к седлу карманы, откуда я мог достать их в любую секунду.
полдень Эйно распорядился о привале. За все это время нас ни разу не
потревожили - лишь однажды группа хорошо вооруженных всадников,
двигавшаяся навстречу, остановилась возле Уты и один из них, огромный
мужчина в серых латах, склонив голову, спросил что-то у нее. Девушка
ответила ему, и воин, удовлетворенный, с улыбкой кивнул, махнул на
прощанье рукой, и вскоре они исчезли за поворотом дороги. Пару раз мы
обгоняли большие, богато отделанные кареты, передвигавшиеся в
сопровождении десятка охранников, а однажды проехали мимо торгового
каравана - и никто из встреченных не проявил к нам ни малейшего
интереса.
дороги. Напоив свою лошадь, я упал на траву и достал из сумки копченое
мясо, сухари и флягу с вином. Сидеть мне было больно, поэтому я лег на
живот. Отдыхали мы не больше часа - а потом неутомимый Эйно погнал нас
дальше...
***
долгие и утомительные переходы верхом. К закату, когда бесконечные поля
сменились лугами, на которых паслись тучные стада, и на горизонте
показались башни огромного города, я выдохся настолько, что мотался в
седле, как никчемная мокрая тряпка, с трудом соображая, где я вообще
нахожусь и что делаю. Эйно и Иллари также выглядели не лучшим образом -
но, очевидно, время поджимало и на отдых его уже не оставалось. Мы
двигались по пыльной мощеной дороге, обгоняемые спешащими по делам
купцами и воинами, и вскоре приблизились к высоким каменным воротам, за
которыми находилась застава. Ута поспешно стерла с лица желтоватую
дорожную пыль и пришпорила свою лошадь. Мы остались чуть поодаль. После
недолгого разговора с бородатым стражником, вооруженным мушкетом и
длинным прямым мечом, мы затрусили в сторону города.
начальником караула. Возможно, Ута выдала себя за аристократку,
путешествующую в сопровождении компаньонов или бедных родственников, -
неважно. Я думал только об одном: поскорее слезть с этой чертовой коняги
и размять онемевшую задницу. Мне уже даже не хотелось есть. Запас вина,
прихваченный мною с "Бринлеефа", давно иссяк, на зубах скрипела желтая
шахрисарская пыль.
Суворов Виктор
Трубников Александр
Глуховский Дмитрий
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий