потерял Рейнольдс: связь прервалась на середине фразы. Корабль не отвечал
на вызовы. Рейнольдс не вернулся.
уходивших на собачьих упряжках без единого прибора связи во льды
Антарктики, шли в бешеную атмосферу Юпитера. Автоматические зонды уходили
в глубь атмосферы, к поверхности неведомого аммиачного океана.
идея - построить на Ио танкерный порт, с которого беспилотный корабль
поведет к Красному пятну контейнерный поезд. И теперь танкерные рейсы Луна
- Ио - Луна сделались обычными. Вещество Красного пятна отличалось
огромным энергосодержанием, так что, вопреки сомнениям, его доставка
вполне окупалась. Ю-вещество, казалось, было прямо-таки специально создано
для двигателей новых скоростных кораблей класса "Д", предназначенных для
дальних линий.
уже испытал несколько раз и которое его пугало. Он попробовал
"переключиться". Вызвал в памяти земные картины. Белые корпуса Учебного
центра в зелени парка. Сверкающий на солнце небоскреб Службы Состояния
Межпланетного Пространства - там работает диктором на радиостанции
Антонина Горина. Тоня, Тоня - смуглое лицо, высоко взбитые черные волосы,
насмешливые карие глаза... И ничего-то нет в ней особенного. В Учебном
центре были девушки куда красивее Тони, взять хотя бы студенток факультета
искусств. Но с тех пор, как он, Володя Заостровцев, в День моря впервые
увидел Тоню - беспечно хохочущую, танцующую на воде, - с той самой минуты
другие девушки перестали для него существовать. Он подскочил к ней, и они
закружились в вихре брызг, музыки и смеха, но тут Володя зацепился
поплавком за поплавок, потерял равновесие и плюхнулся в воду...
навалилось, проникло внутрь, растеклось непонятной тревогой...
взять стадо взбесившихся быков. Они сшибались, медленно меняя очертания,
рвались в клочья. Потом облака слились в сплошную зубчатую полосу. Будто
гигантская пила рассекла планету пополам.
тело космотанкера. Диск Юпитера с краю залило огнем. Вот оно, Красное
пятно... Оно разбухало на глазах, ползло под экватором, свет его
становился пугающе-резким. Морозов невольно втянул голову в плечи.
с контейнерами. Но его не было. Это было неправильно: поезду задана
круговая орбита со скоростью пятна. Но поезда не было.
выплескивались быстрые языки - не они ли слизнули поезд?..
третья... Сгрудились в лифте. Вверх! Ревун оборвался. Что там еще? Он не
мог выключиться до старта, но он выключился. Это тоже было неправильно,
непонятно...
что она ползет отвратительно медленно, он рванул ее, выскочил из лифта в
кабину. Не снимая шлема, бросился к пульту, пробежал пальцами в рубчатых
перчатках по пусковой клавиатуре. Далеко внизу взревели двигатели, танкер
рвануло. Радий Петрович глубоко провалился в амортизатор сиденья,
привычная тошнота перегрузки подступила к горлу.
молча возились с шлемами, тугими шейными манжетами, выпутывались из
скафандров. Каждое движение давалось с трудом, а труднее всех было Володе.
Крупные капли пота катились по его щекам.
блоку программирования, медленно упала на колени.
взгляд с экрана на экран.
дублирующую систему. Больше он ничего не мог сделать.
светились, но точки положения корабля не было видно - ни на экране
широкого обзора, ни на крупномасштабном. На экране для непосредственного
астрономического определения вместо привычной картины звездного неба была
серая муть, ходили неясные тени.
Морозова.
Морозов должен был сделать это и без команды.
придавило его к креслу. Оно-то работало исправно. От нарастающей тяги
трещали кости, и казалось, что вот-вот разорвутся легкие.
положения корабля в Пространстве. Было похоже, что неведомая сила разом
вывела из строя все наружные датчики. Корабль очутился в положении
человека, внезапно ослепшего посреди уличного потока.
соображал командир. - Ио всегда обращена к Юпитеру одной стороной, и
танкер стоял на этой стороне. Стартовый угол известен. Сейчас, когда
корабль выходит на скорость убегания, надо ложиться на поворот. Но как
рассчитать поворот без ориентации? В поле тяготения Юпитера нет ничего
постоянного. Поворачивать вслепую? Ю-поле прихватит на выходной кривой, а
ты и не заметишь... Не заметишь, потому что гравикоординатор не работает".
Юпитера стоят радиомаяки - на Ио, на Каллисто, на Ганимеде. Нет. Молчат
маяки, музыкальные фразы их сигналов не доходят до "Апшерона".
Петрович?
послать на Луну аварийный сигнал. Радиосвязи не было. Надеяться на чудо?
Где угодно, только не в Ю-поле.
увидеть в окно кусок голубого неба, и мысль о том, что все это будет
теперь без тебя, невыносима. В Пространстве же - Шевелев знал это -
чувство Земли ослабевало, помимо воли приходило то, что он называл про
себя ощущением потусторонности...
ни черта не ослабевало чувство Земли. Наоборот!
Заостровцев лежал в кресле, задрав голову вверх и бессмысленно вытаращив
глаза. Лицо его было искажено перегрузкой. Руки он вытянул перед собой,
пальцы вздрагивали, как бы ощупывая воздух.
тогда с Рейнольдсом, вот что не договорил он в последней радиограмме - он
потерял ориентацию! У Рейнольдса, так же, как и у него, Шевелева, внезапно
ослепли приборы. Ю-поле прихватило ослепший корабль Рейнольдса, он
врезался в Юпитер. Непонятная, никем не предвиденная энерговспышка... Надо
сообщить на Землю. Вряд ли когда-нибудь информация попадет к людям, но все
равно он обязан сообщить.
должна быть краткой и исчерпывающей.
сидели, голова к голове, у пульта вычислителя. Заостровцев теперь не щупал
пальцами воздух - он медленно водил растопыренной пятерней от себя к
экрану. К экрану, на котором светились кольца координат, но по-прежнему не
было точки, показывающей положение корабля.
исходные... влияние Сатурна... Эфемериды... Давай направление, Вовка!
Те двое, должно быть, просто забыли, что на корабле есть командир.
понимаешь...
он. - Значит, выходная кривая... Вот... вот ее направление, понимаешь?
вычислителя.
вызывал в памяти картины недавнего прошлого.
выпускников предстояло перебазироваться на Луну и там ожидать зачетных
рейсов. Однажды вечером Володя Заостровцев сидел у себя в комнате и
Трубников Александр
Перумов Ник
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Жюль Верн
Афанасьев Роман