Может быть, вообще говоря, оно и лучше - покойное счастье незнания.
Приникли здесь к кормящей машине эти бедолаги, скорее всего последние
остатки вымирающего иакатского человечества, среди сплошной пустыни
прижались, словно к материнской груди. Им в их положении хорошо, потому
что знать не знают, ведать не ведают о Великой Вселенной, о кипящей
культуре других миров. Можно ли их тревожить? Нужно ли?.. Не говоря уж о
строжайшем Запрете Вмешательства... Но, с другой стороны, какие тут
внутренние дела? Город же ничего не производит, общественная жизнь с
ежедневной газетой и сходками на площади - пародия. Никаких классов и
борющихся групп - все едят одинаковую кашу. Скорее всего только Глгл один
развлекается. Унесет чьи-нибудь кальсоны, а потом укажет, где найти... И
что пока сделано? Показал остров - больше будет у них места, где
загорать...
пролив?
наши вчерашние следы смел ночной ветер. Но ей не обязательно спускаться в
воду по песку. Могла камнями. И если поплыла одна - утонет, уже утонула.
Весь вдруг ослабел, потом, справившись с волнением, пошагал берегом, решив
обойти остров кругом.
что слегка занесены песком, здесь, куда не достает ветер. Пробежал дальше.
"Стоянка". Следов костра, правда, нет, но у каменной стены аккуратно
выровненная груда водорослей, ровно застеленная чистой плотной материей. И
вымытая жестяная кружка рядом. Выходит, еще и женщина бывает здесь. Не
только Глгл. Может быть, сама Вьюра, а ее испуг, когда увидела остров -
всего лишь представление. Но ведь своими глазами видел, как побледнела,
как отхлынула кровь от лица.
я и задавать не собирался:
темнота. На городском берегу Вьюра зашла мне за спину, переоделась. Села
на песок, обхватив руками колени.
перемена в девушке - ответ на мое хвастовство Землей и Галактической
Лигой? Бестактно ведь рассказывать несчастному о своих удачах, бедному о
богатстве. Но странно было бы обманывать, утаивая, откуда я сюда явился. В
конце концов мой рассказ - призыв к действию... И кто она сама? Если та,
за кого себя выдает, если действительно не знала об острове, то скажет о
нем всему городу. А если ей принадлежит скромное ложе в ущелье, что тогда?
Как мне вести себя с ней?..
Соринки собирал.
отошел к двери, поманил.
Пошагали внутренней улицей параллельно пустыне. Справа возникла башня. Не
так уж она была и разрушена. Мощный фундамент из дикого камня - он же и
первый этаж. Со стороны пустыни затворенная большая железная дверь. От
камня вверх кирпичная стена с реденькими окнами-бойницами - разрушений тут
никаких. Но металлические листы остроконечной крыши проржавели, ветер
частью сорвал их, частью изогнул - отсюда мое вчерашнее впечатление
разрушенности.
каменным полом прочно забит клин. Но ясно было, что кто-то сюда
заглядывает, отметает песок с выщербленных ступеней. Иначе короткую
лесенку-крыльцо давно занесло бы.
удивителен. Если бы чуть побыстрее, три слова, произнесенные в это утро,
следовало бы считать чудовищной скороговоркой.
Одни своими силами, другие, - держась за доски, бревна. У кромки берега
десятка три народу. Не загорают, как обычно, а стоят, слушают объяснения
высокого блондина Из редакции.
доме. Вечером сделаем большой плот.
смогли выйти, вернулись. Но желающих много.
Хотя разочаровывался ли? Вру ведь себе. Только расстроился. И за нож
нельзя ее упрекать. Разум по сравнению с ритуалами действительно страшно -
ответственность же, а не то что всякий раз "Выходите по одному".
глаза, если так расстались. Сам-то уже знаю, что сегодня делать. Башня -
старик только что намекнул!
Совет. Вас ждем обязательно. Совет Общественного Действия, СОД. - Кивнул,
побежал куда-то.
дошло насчет острова. Стали со стариком в очередь к столовой, и я
задумался. Не пошлет ли букун снова на песок. Решил ограничиться
половинной порцией каши, но рука, поспешно действуя ложкой, сама очистила
миску до дна.
понятно - она в столовых. А как насчет одежды, бумаги на газету, красок?
Склады, что ли, какие-нибудь?
А он на том же месте, где вчера расстались. Неужели торчал здесь почти
сутки? Как вещь.
старика, ни у кого в доме не был. - Можно к вам заглянуть?
дверь, парадное. На лестнице после горячего солнца прохладно, сыровато.
Очень чисто. Хотя откуда мусору взяться, если домашних животных нет и
хозяйства иакаты не ведут?
посещают, и тем, что живет высоко. Толкнул дверь рукой, отступил на шаг.
Пусто и просторно, как внутри большого чайника, из которого вода выкипела.
У старика хоть дощатое приподнятое ложе.
руки. - Вот вторая комната, пожалуйста.
книгами. Даже кружки на подоконнике нет. Личного имущества не больше, чем
у рыбы. Вот уж кто действительно не заражен вещизмом, так это иакаты.
видите, кусочек за красным домом. - Змтт вошел в роль гостеприимного и
несколько хвастливого хозяина. На лице широкая улыбка. - Вон там одна
столовая. А вот эта вторая.
рисуют, пища не приготавливается, друзей не принимают. Спросил у Змтта,
есть ли у него какое-нибудь занятие, кроме купанья и посещения столовых.
песок... Еще кое-что.
вот так.