Чтение 11–й страницы книги ~Правила игры без правил~

пятном темнела небольшая овальная дверь. К своему удивлению, я обнаружил,
что это заглушка от типовых бомбоубежищ фирмы "Кастлер" с запирающим
колесом в центре.

Я взялся за колесо, оно пошло туго, видимо, им редко пользовались. Люк
открылся, свет от ламп высветил помещение, и опять я оказался обманутым.
Это было не бомбоубежище, а небольшая пещера с низким сводом; в нескольких
метрах от люка текла темная вода, я сообразил, что это подземная река.

Перешагнув через порог, я заметил, что вода течет почти вровень с
полом. Света было мало, но все же я разглядел дыру, откуда шла вода, и
была видна поперечная щель, куда она уходила.

Подойдя ближе к воде, я наступил на что-то мягкое. Я не вскрикнул и не
подпрыгнул, но сердце екнуло, и в голове стало холодно. Нагнувшись, я
выругался. Под ногами у меня лежал надувной плот, воздух спущен, когда же
я охлопал его, то обнаружил, что спасательный комплект и рация
отсутствуют, но ампула на месте. Я знал эту модель - трехместный армейский
"поплавок".

Выбравшись из пещеры, я завернул люк и, потушив свет, вышел на воздух.

У дверей школы я сообразил, что видел Ледяную реку, - она начинается
где-то в Загорье, несколько раз пропадает в ущельях, а затем выходит к
столице. Неглубокая река, скорее речка.

В коридоре меня встретил директор. Он извинился, что не сможет
позавтракать вместе со мной, проводил до лифта и ушел.

С лязгом закрыв дверь кабины, я посмотрел на часы. Бидо сейчас изнывает
от неизвестности и может, не дождавшись меня, вылезти на свет божий и
учинить с перепугу кровопролитие. Вот тут-то я и окажусь между двумя
катками. Или воспользуюсь заварухой и благополучно исчезну! А если бы тут
учился мой сын?

Пока я раздумывал, кто-то вызвал лифт. Кабина дернулась и пошла вниз!
Ого! Я не знал, что у них есть нижние этажи, да и кнопки... вот пять
кнопок, стандартная панель, верхние две замазаны зеленой краской. Я-то
думал, чтоб по ошибке не нажали!

Кабина проехала мимо пустого освещенного коридора, я успел разглядеть
зарешеченные двери. Наверно, это и есть арсенал.

На следующем этаже лифт остановился, но я не стал выходить, ожидая, кто
войдет в кабину. Неожиданность была на моей стороне.

"Ну, скоро ты там?" - донесся голос снаружи.

В полумраке за частой сеткой было трудно что-либо разглядеть. Я пожал
плечами и осторожно нажал на ручку...

Опять коридор, одна лампочка в глубине, а под лампочкой стоит
воспитатель спиной ко мне. Издалека послышалась невнятная скороговорка и
металлическое дребезжание.

- Что ты там бормочешь? - раздраженно воскликнул воспитатель и, пройдя
вглубь, скрылся за дверью.

Я тихо закрыл кабину и рывком проскочил площадку перед лифтом к
штабелям картонных ящиков в большой нише. Внутренний голос уговаривал меня
не заниматься глупостями, все и так ясно, но я был в своей стихии -
выслеживал, крался, полумрак, зловещие фигуры... детский сад! Правда, игры
в этом саду непростые и на мою долю игрушек может не хватить, но за годы
службы выработался профессионализм, толкающий на действия, опережающие
мысль об их последствиях.

Дверь громко хлопнула, и смачно чавкнул замок. Замок, отметил я, не
такие уж они идеалисты, это несколько утешает.

Мимо прошли двое: воспитатель и охранник. Охранника я тоже разглядел,
это был тот, похожий на Бака-вивисектора из последней серии "Тайной
акции".

Когда лифт загудел, я выбрался из своего блиндажа и в который раз
спросил себя: какого черта я здесь потерял? Если понадобится пушчонка для
исключительно гуманной цели, то директор Юрайда одолжит на денек-другой.
Мы с ним теперь если и не друзья, то вроде как союзники.

Коридор был значительно короче верхнего, того, где меня безуспешно
дожидается голодный и злой старина Бидо. Двери и здесь зарешечены, замки
на дверях и на решетках. Хорошие замки, филлипсовские, красная точка
мигает, сигнализация.

Коридор кончался тупиком, слева от него дверь без решетки и замка. Зато
к ней был прикноплен лист бумаги, на котором я в полутьме еле разобрал
буквы коротенького слова "Морг".

Вот здесь бы разгуляться воображению, вот здесь бы представить, как я
вхожу, а там... там меня и оприходуют, обмоют и уложат, скрестив руки на
груди. Или, скажем, войду, а там Джеджер, и другие, и директор... встают и
хватают... Все эти пикантные ситуации я хладнокровно продумал и особых
эмоций не испытал. Насмотрелся я трупов, а расследование в девяти случаях
из десяти начинается с морга.

Я толкнул дверь и вошел. Еще одно темное помещение. Справа от двери я
нащупал выключатель и зажмурился - люминесцентные лампы шли рядами по
потолку, обливая комнату ярчайшим бело-голубым светом. Во всю стену шла
дверь стационарного холодильника, такие громадины я видел на складах "Фрут
Бокс". Что ж, где же еще хранить скоропортящиеся продукты, как не в
дипфризере!

Копаться в чужих холодильниках - самый что ни на есть дурной тон. Того,
кто лезет в чужой холодильник, не пускают в хорошее общество и не
приглашают на раут. Придется отказаться от раутов. Где у них тут рычаг?

Я отошел к краю и отжал хромированную рукоятку вниз. Белая
эмалированная дверь сложилась пополам и пошла вверх. В первые секунды я
ничего не понял, но когда среди аккуратным рядом уложенных тел я узнал уже
слегка покрытое изморозью лицо старины Бидо, мне показалось, что из
холодильника хлынул жар, что-то горячее кольнуло в сердце и растеклось в
желудке.

Они лежали плотно прижатые друг к другу, головами к двери, голые, в
пятнах замерзшей крови. Темная родинка на лице Бидо показалась мне черной,
глаза его были закрыты, и слава богу!

Рычаг обратно не шел: я не сразу понял, что изо всех сил сжимаю его в
ладони, вместо того чтобы поднять вверх. Наконец дверь встала на место.

Я прислонился к стене. Меня трясло, но не от страха, а от холода. На
какое-то мгновение я действительно был потрясен. Теперь я понял, для чего
вызывал Юрайду Селин: они засекли Бидо и его ребят. И смотрел на меня
директор странно, прикидывая, кончать ли меня вместе с Бидо или "аббат" в
моей комнате оказался случайно. Лед был в его глазах, лед холодильника!
Конечно, большие цели, высокая миссия, а кто мешает - в холодильник!

Было немного жаль, но не Лайона Круипо, "аббата", а старину Бидо,
хитрого шустрого бродягу. И еще облегчение: теперь уж я смогу выбраться! И
зависть: если они справились с Бидо, то какие тузы у них в колоде! С
курией у меня счетов особых не было, я старался, чтобы наши пути не
пересекались, но ведь я лицо со значительными полномочиями; бессилие перед
курией комплекса неполноценности не рождало, но муть всегда на душе
оставалась. А они не испугались! Р-раз, и нет старины Бидо, и плевать им
на курию. С будущими освоенцами шутки плохи! Ну а если конклав спросит за
Бидо с меня? Шел он ведь ко мне!

Выходя из морга, я не смог потушить свет, - вдруг полезла в голову
густая чертовщина. Я был уверен, что стоит выключить освещение, как
бесшумно поднимется дверь, восстанет старина Бидо и, укоризненно качая
головой, медленно пойдет на меня...

К лифту я шел не оборачиваясь, но одному богу известно, каких усилий
это мне стоило. У пустых коробок воображение услужливо подсказало, что за
ними кто-то прячется, но это пустяки, такими мелкими страхами самого себя
не проймешь. За ручку я взялся мокрый от пота, и не страх, нет, не страх
терзал меня, а сознание своей ничтожности и никчемности. Оно раскаленным
гвоздем сидело в мозгу - стоило мне много лет выбиваться и карабкаться,
чтобы в такой момент оказаться разменной фигурой, меньше, чем пешка,
меньше, чем самая поганая пешка в чужой игре. А игра серьезная, и в
правилах разобраться трудно, если они есть, эти правила! Великая цель,
новые стимулы, а интересно, наорал бы на меня директор Юрайда, спроси я,
оправдывает ли Великая Цель равновеликие средства?

На втором этаже я вышел в холл и направился в столовую. Все эти
переживания не могли заглушить зверский голод, тем более что ужин вчера
был более чем легок. Может, это цинично, но оставим курии погребать своих
мертвецов; живой лев лучше мертвой собаки... или наоборот? Сейчас почти
десять, неужели прошло всего два часа с тех пор, как я видел в последний
раз старину Бидо, с бездействующими часами, растерянным, с тоскливыми
глазами?

В столовой почти никого уже не было. Три подростка торопливо допивали
газировку. Один снова потянулся к сифону, но тут дверь с шумом
распахнулась, в зал влетел Селин и заорал на них: "Чего расселись, через
полчаса выпуск, быстро в актовый!"

Воспитанников как ветром сдуло. Из внутреннего помещения выскочили еще
двое, в белых халатах и поварских колпаках; на ходу сдирая с себя халаты,
они выбежали из столовой.

В актовый так в актовый) Я, не торопясь, дожевал гамбургер, запил водой
и пошел в актовый зал.

Дверь в зал оказалась закрытой.

В зале было шумно, кто-то визгливо смеялся. Пока я раздумывал,
стучаться или плюнуть и уйти, мимо промчался подросток и, крикнув на бегу
"на галерею, на галерею", исчез в коридоре. Вход на галерею, опоясывающую
актовый зал, был на третьем этаже.

По пути к лифту я задумался: почему воспитанники перестали меня
выделять, не обращают особого внимания? Да и в первый день я не был в
центре внимания, настороженность была, а сейчас и ее нет. Считают уже
своим, что ли?

Перед входом на галерею толпилось несколько подростков, отпихивая друг
друга от двери. Мне уступили дорогу, но крайне неохотно. Узкая галерея
была набита воспитателями, охранниками и их подопечными. Я выставил вперед