Чтение 11–й страницы книги ~Игры шестого круга~

более отчужденно и одиноко, чем раньше. Этот мир роскоши и показного блеска
ему не принадлежал. Возможно даже, он видит его в первый и последний раз...

Когда он подумал об этом, легкая прохладная рука коснулась его локтя.
Олег вздрогнул, словно от удара электрического тока, и резко обернулся.

Перед ним, слегка порозовев от волнения, стояла Илен.

- Ты?.. - только и сумел он промолвить, а она лишь пожала плечами.

- Неужели ты думал, что они отпустят тебя без провожатого? Ты слишком
много для них значишь.

- Выходит, ты и есть тот самый провожатый?

- Можно назвать это и так. Но я сама хотела тебя увидеть. У меня тридцать
вторая каюта. До двенадцати дверь будет незаперта - зайди, если захочешь
поговорить.

Она сразу же исчезла, заслоненная танцующими парами, а он все еще не мог
прийти в себя от этого неожиданного предложения, от желания и вспыхнувшего
гнева одновременно. Слишком свежи еще были воспоминания их первой ночи. Лишь
вчера он простился с ней, навсегда поставив точку на этом подстроенном
разведслужбами знакомстве...

И вот теперь она летит вместе с ним. Она даже не скрывает, что ей
поручено за ним следить, и в то же время приглашает к себе. Что это?
Порочность, бесстыдство или что-то иное?

Он, конечно, никуда не пойдет! Но удовольствие, смешанное с грустью,
испытываемое им от прощания с Землей, неожиданно померкло.

Его мысли помимо воли все время возвращались к Илен. Он вспоминал
мельчайшие подробности их единственной ночи и последовавшего за тем
расставания.

Наскоро закончив ужин, он вернулся к себе в каюту в надежде заснуть и
избавиться тем самым от мучительных часов борьбы с самим собой

До двенадцати оставалось еще целых два часа! Зачем она ему сказала время?
Она ничего не делает случайно. Каждый шаг - тонкий расчет. Каждое слово -
очередная ложь. Он ненавидел ее тем сильнее, чем мучительней становилось
желание послать к черту все благоразумные мысли и очертя голову броситься к
ней в каюту.

Его удерживала лишь одна-единственная мысль, мысль о плате. Не важно, что
платит ей не он, раз плата существовала - свидание становилось унизительным.

Вся его мужская гордость восставала против такого варианта. Он думал лишь
о том, сколько подобных заданий до него она уже выполнила. Сколько мужских
рук равнодушно и по-хозяйски уверенно касались ее тела...

Оставалось непонятным и нелогичным лишь одно обстоятельство - почему его
так сильно волнует все, что связано с Илен?

И дело не только в сегодняшней встрече. Он думал об Илен непрерывно, до
самого отлета. Он хотел ее увидеть еще раз, и у него едва хватило
благоразумия не пойти к ней проститься перед отлетом. И вот теперь она летит
на том же корабле... Нужно всего лишь открыть дверь каюты, подняться на
третий уровень и отыскать на дверях табличку с номером тридцать два...

Чтобы прекратить эту унизительную пытку, он открыл дверь и вышел в
коридор. До двенадцати оставалось ровно пятнадцать минут. Так что по крайней
мере он может считать, что сдался лишь в самый последний момент.

Было и еще одно обстоятельство, которое, в конце концов, оказалось
сильнее всех его благоразумных рассуждений. Он знал, что Илен ждет его и
хочет, чтобы он пришел. Он просто чувствовал это.

Корабль словно, вымер. Многие пассажиры, утомленные сборами и переменой
привычной обстановки, уже спали в своих каютах. Те же, кто искал
развлечений, оставались в барах и кают-компаниях.

Но тишина была что-то уж слишком полной. Словно Олег очутился в глубоком
вакууме. Так с ним уже бывало, и он догадывался о причине своего состояния.

Если появлялась какая-то серьезная опасность, если чужой человеческий
разум замышлял против него что-то недоброе, его чувства словно отрезали все
внешние, не имеющие отношения к возникшей опасности раздражители, и он
переставал слышать, а иногда и видеть окружающее. Но зато в сотни раз
обострялось ощущение того, что в данную минуту несло в себе потенциальную
угрозу.

Вот и сейчас он услышал легкий металлический щелчок. Кто-то за его
спиной, за поворотом коридора, снял с предохранителя парализатор. Он не
понимал, откуда взялась у него полная уверенность в том, что это был именно
парализатор, но знал, что не ошибся.

Он бы нашел выход из этой ситуации, если бы у него был только один
противник. Но подготовившие засаду люди, видимо, знали, что им придется
иметь дело с необычным человеком.

Еще один противник, защищенный сенсорной маской, не пропускающей никаких
мозговых излучений, ждал его впереди, притаившись за голографическим
изображением двери.

Настоящая дверь этой каюты, снятая с направляющих, благополучно покоилась
в шкафу, и как только Олег поравнялся с изображением несуществующей двери, к
нему протянулась рука с зажатым в ней холодным металлическим
прямоугольником.

Очнулся Олег уже в кресле. Его руки были умело привязаны к подлокотникам,
а само кресло намертво закреплено в полу. Он мгновенно все вспомнил.
Единственным утешительным открытием было лишь то, что он находился не в
тюрьме и не в больничной палате, а в обыкновенной пассажирской каюте.

Его противники явно не пользовались на этом корабле абсолютной властью -
иначе допрос велся бы совсем в другом месте.

Напротив него сидел очень худой человек с глубоко ввалившимися глазами.
Несколько шрамов на лице и ледяной, давящий взгляд не оставляли сомнений в
том, что такие слова, как жалость или сострадание к ближнему, ему не
знакомы. Справа от кресла стоял еще один, и мельком взглянув на него, Олег
похолодел. Его память на лица, как, впрочем, и на многое другое, была
безупречной. И он сразу же узнал человека из банды Костистого, которого
ударил в ночном кафе в день знакомства с Илен.

Выходит, люди Костистого не забыли о нем. Но почему они ждали так долго?
И почему решили разделаться с ним на космическом лайнере, один билет на
который стоил целое состояние?

Похоже, им тоже от него что-то нужно. А раз так - у него появится время,
много ему и не надо. Минут пять-шесть, чтобы прийти в себя после выстрела
парализатора. И тогда можно будет проверить, что прочнее - любительские
веревки, которыми его привязали к креслу, или его мускулы.

Похожий на скелет бандит разглядывал Олега с ленивым любопытством, как
какую-то редкостную букашку, насаженную на булавку.

- Меня зовут Костистый. Ты, вероятно, слышал обо мне - эту кличку
придумали мои люди, и она меня устраивает. Если ты думаешь, что я стану
тратить на тебя свое личное время из-за уличной драки, то ты слишком
высокого о себе мнения, парень.

Такие вещи улаживают мои помощники. Тебе разрешили сесть на этот лайнер
лишь потому, что у меня возникло желание встретиться с тобой. Да и жив ты до
сих пор именно поэтому.

Мы знаем, какие большие надежды питает федеральная разведка,
подготавливая тебя для отправки на Остран. Мы знаем также, что ты наполовину
человек, а наполовину бак и что именно поэтому у тебя есть шанс добраться
туда, куда никто еще не смог проникнуть.

Речь этого человека не походила на речь обыкновенного бандита. Впрочем, и
по другим признакам Олег понял, что ночная драка в кафе была всего лишь
прелюдией и что настоящее действие начинается лишь теперь.

До сих пор ему удавалось показывать всем своим видом, насколько он
испуган. Впрочем, для этого не требовалось особых усилий - ему и в самом
деле было не по себе. Сейчас самое главное - не утратить до конца внутренний
контроль. И правильно выбрать момент. Он думал, что живым из этой комнаты
его не выпустят. Не было причин для серьезного интереса Костистого к его
личности. "Здесь какая-то ошибка, как только они поймут, что я ничего не
смогу для них сделать, они начнут... Возможно, это будет выстрел или удар
ножом, это не имело особого значения... Газеты писали о том, что трупы
случайно умерших в дороге пассажиров выбрасывают в открытый космос... Если я
упущу момент, опоздаю хотя бы на одно мгновение - со мной произойдет то же
самое".

- Так чего же вы все-таки хотите?

- Совсем немногого. Я должен получить информацию, которую ты раздобудешь
на Остране, раньше федералов.

- Для чего вам нужна эта информация?

- Вообще-то я не отвечаю на подобные вопросы. Но тебе, в виде исключения,
отвечу. Во время войны тот, кто знает, что происходит в лагере противника,
всегда может заработать на этом большие деньги. Кстати, я человек не жадный,
и если тебя интересуют хорошие деньги...

- Меня не интересуют деньги.

- Я так и думал. Человек, собирающийся посетить Остран, не должен
интересоваться деньгами.

- А что будет, если я сейчас соглашусь, а затем выдам вас федеральной
разведке?

- Ты поступишь нехорошо. Со мной не стоит так поступать. Но я тебя
понимаю - ты хочешь знать, какие у меня есть гарантии твоего правильного
поведения. Кроме того, что ты, конечно же, не доживешь до возвращения на
Землю, если обманешь меня. А что касается гарантий... - Он усмехнулся, и
Олег почувствовал холод его ледяной усмешки. - Если ты решишь остаться на
Остране и если тебе это удастся, то никто не получит от тебя информации. Ни
я, ни федеральная разведка. Однако если тебе не безразлична Илей, то у меня
все-таки больше шансов получить от тебя информацию. Ну как, правильно я
рассуждаю?

Разговор начинал интересовать Олега, он попытался пошевелить кистями рук,
но тугие веревки лишь сильнее врезались в тело. Однако и этого движения было
достаточно, чтобы он понял - время еще не пришло, его мышцы еще не
восстановили всю свою силу.

- Освободить я тебя не могу, мои люди слишком хорошо знают, на что ты
способен.