счастлив - взять тебя в ученики, ибо вижу в тебе подлинный талант
рассказчика.
трагедия без назидательной морали. И хотя твое любезное предложение
глубоко тронуло меня, я, боясь показаться неблагодарным, все же
рассчитываю сделать совсем иную карьеру.
растительным композициям.
7. ИСТОРИЯ БАЛОРА
после долгого молчания.
будет с подозрением коситься на нашу одежду и бронзовые ошейники.
потерял свою повязку где-то по дороге. Надеюсь, твои боги ниспошлют мне
что-нибудь взамен?
мне жизнь. Впрочем, я могу служить им и в цепях. Поживем - увидим.
кормят. Нищенство - другая занятная профессия, не такая уж неприятная
(если только представители закона не выказывают излишней рьяности). По
крайней мере мой опыт говорит мне, что нищие, как правило, спят гораздо
спокойнее купцов. Помнится, в царском дворце я едва не умер голодной
смертью, зная, что каждый кусок, подаваемый мне на золотом блюде, может
быть отравлен. С другой стороны, я жил по-царски в пустыне, где мои жены
ухитрялись волшебным образом готовить нечто восхитительно вкусное чуть ли
не из песка.
раненая антилопа - гиен. Перед ними закрыты все двери - от дворца до
сортира. Помнится, в бытность мою беглым рабом... впрочем, я отклоняюсь от
своего рассказа.
подходящую одежду, которая закрывала бы шею. Похоже, моего спутника
одолевали те же мысли, ибо он произнес со вздохом:
видно только со спины. С какой стати ты так обошелся со своей бородой? Не
борода, а бурый мох какой-то...
притворялся, что это меня не беспокоит, теснота была ужасающей даже для
меня, не говоря уж о Ториане. Я не знал ответа на его вопрос. Я пришел в
Занадон и исполнил волю богов. Возможно, когда я усну, мне откроется, что
делать дальше.
разу еще не умер. В нашем случае, думаю, мне стоит пойти в храм.
жрецы не могут быть рабами. Если мы попросимся добровольцами в жрецы, нас
избавят от ошейников.
этих заплывших жиром, безбородых жрецов у ворот? Ничего не могу сказать о
Майане как таковой, но рогатая богиня известна под многими именами. Богиня
Страсти всегда требует от своих служителей полного отречения от людских
страстей. О Метала, прежде чем они избавят нас от ошейников, мы можем
лишиться и более ценных для нас предметов.
назначение?
чувство юмора моего спутника.
рассмотрения, - согласился я. - И все-таки я по-прежнему намерен идти в
храм.
к действию.
сыграть в эти беспокойные дни какую-то довольно важную роль, хотя какую
именно - пока не знал. Планируя свой побег, я поначалу искал его общества
лишь потому, что не люблю приключений в одиночку - диалог куда
занимательнее никем не прерываемого монолога, - но боги устроили так, что
мы оказались вместе, не спрашивая, хочу я того или нет.
два назад, когда собирал рассказы в дельте Натипи, к югу от Берегов
Небесного Жемчуга. Иногда эти места называют еще Серебряными Берегами.
Города там такие древние, что даже трудно себе представить, сколько им
столетий. Собственно, они настолько древние, что умирают от старости,
утратив былые знания и позабыв легенды.
впервые сказал мне, что морские боги ненавидят дерево. Когда я посмеялся
над его словами, ловцы жемчуга показали мне устои причала, источенные
морскими рачками, потом взяли с собой на погружение, показав почти целиком
изъеденные обломки кораблей на мелководье. Когда я и здесь выказал
некоторое недоверие, они - рискуя утопить меня - заставили меня нырнуть
глубже, к совсем древним обломкам, одетым в тяжелые панцири из ракушек и
кораллов. Действительно, у тех кораблей не осталось ни одной деревянной
доски - все обратилось в камень.
Берега, в край, где море поднимается, чтобы поглотить деревни. Волны
гуляют меж брошенных хижин, а косяки рыб плещутся у очагов, там, где
когда-то играли дети. Рачки и ракушки трудились над деревом, и деревни
погружались в море, превращаясь в каменные памятники самим себе.
- дерево за деревом, медленно, но неуклонно, как полчище ночных призраков.
Кое-где еще жили люди - точнее, влачили существование на улицах, в тени
лесных гигантов, пытаясь не замечать нашествия джунглей. Но их игра была
проиграна, и во многих местах люди исчезли совсем, уйдя неизвестно куда.
Дома обрушивались, зарастали мохом и лианами, и постепенно джунгли
пожирали города. Но я снова отвлекся...
сидевшую у колодца под баньяновым деревом. Проснувшись поутру, я нашел
площадь, дерево, колодец и ее саму - как и было предсказано. Я узнал ее по
обилию морщин, по хитону и по бородавке на носу. Сомнений не было. И
впрямь, она подслеповато уставилась на меня, сморщила свое и без того
морщинистое лицо и сказала: "Пришел наконец!"
за это время мы обменялись с ней множеством историй. Она была родом из
Занадона и... впрочем, ее собственная история к делу не относится. Я
поведаю ее вам как-нибудь в другой раз.
куда ушли беженцы из Кишмайра, и кто украл Сосок Кса-Вок - столько тайн,
что у меня голова пошла кругом. А когда на закате вороны, хлопая крыльями,
полетели домой, я пообещал ей, что вернусь наутро, а она вздохнула, будто
на нее снизошла благодать, и вежливо сказала, что она не придет, ибо ее
искупление свершилось. Но она не стала вдаваться в подробности.
тогдашнего жилища и рухнул на тюфяк. Волшебные истории роились у меня в
голове, и я не мог выбрать, о какой из них поразмышлять в первую очередь.
В конце концов я уснул и во сне увидел город со множеством башен, высоко
на горе, попасть в который можно только по длинному пандусу с
простирающейся внизу равнины. Со слов старухи я узнал Занадон и понял, что
призван.
одному из всех городов Пряных Земель удалось остаться непокоренным. Такова
воля Балора, сказала она и объяснила, в чем могущество Балора: из
множества богов, зачатых Отцом-Небом и Матерью-Землей, только Майана и
Балор - близнецы.
и...
что рассказывают про богов, а жизнь коротка. Разобраться в них - жизни не
хватит. Некоторые искажены или просто врут, некоторые неполны, некоторые
кажутся нам противоречивыми, хотя сами боги видят в них какой-то смысл.
Так давай придерживаться одной легенды - раз уж мы с тобой в древнем
Занадоне, будем уважать его богов.
Володихин Дмитрий
Якубенко Николай
Семенова Мария
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман