Чтение 11–й страницы книги ~Станция Солярис~

орбита удаленностью в тысячу километров от поверхности планеты входила в
сферу его досягаемости. Для проверки нужно было бы, как минимум,
вывести... объект за пределы данной звездной системы. Я знал, что никогда
не решусь на подобную проверку.

Был и второй вопрос, на который я хотел бы получить ответ: на какой
срок рассчитано существование "гостя"? И есть ли вообще такой срок...

Мне стало неприятно от мысли, что я рассматриваю Хари как объект
возможных исследований - и тут же мне в голову пришла другая мысль.

Черная Афродита Гибаряна. Наверное, ее можно было бы отправить за
границы звездной системы. И посмотреть, что из этого получится. А в случае
успеха - даже переправить на Землю...

Меня покоробило от собственных размышлений, отдающих цинизмом; пожалуй,
я всегда был о себе лучшего мнения.

- Крис, о чем задумался?

Я слегка вздрогнул и обернулся. Хари, обмотавшись полотенцем, стояла на
пороге ванной комнаты. Ее мокрые волосы были взъерошены - видно было, что
она вытирала их, но не расчесывала. Я встал из-за стола, подошел к ней и
обнял за плечи. Она замерла под моими руками.

- Что-то серьезное, Крис?

- О чем ты?

- Ну... моя болезнь... То, что у меня с памятью.

Я должен был постоянно помнить, что эта Хари ничего не знает... в
отличие от второй.

- Нет, все уже позади, - сказал я. - Теперь ты в полном порядке.

Память постепенно восстановится.

Хари подняла ко мне лицо. В ее серых глазах отразился свет ламп.

- Почему мы здесь, Крис?

Я пригладил ее волосы.

- Это моя работа. А ты здесь для того, чтобы я не скучал без тебя.

Теперь ты будешь моей неизменной сопровождающей. Или даже ассистенткой.
Хочешь быть моей ассистенткой?

- Угу, - кивнула она. - А что нужно делать?

- В данный момент - ложиться спать, - я поцеловал ее в кончик носа. -
Сейчас я приготовлю постель. А потом тоже ополоснусь.

Я выпустил ее из объятий и начал раскладывать откидную кровать. Хари
наблюдала за мной, прислонившись спиной к шкафу.

- Ложись, - сказал я, раздеваясь. - Я сейчас.

Она послушно подошла и села на кровать. И задумчиво проговорила, глядя
в пол:

- Что-то случилось со мной в ракете... Не помню... Мне было очень
плохо...

Я замер. Потом бросил рубашку на стул и привлек ее к себе.

- Все прошло, Хари. Все прошло.

Наши губы встретились. Она обхватила меня руками за шею и, откидываясь
на спину, повлекла за собой...

Сердце сжалось от всепоглощающей безбрежной тоски, я рванулся и
отчаянно закричал, стараясь освободиться от невидимых прочных пут, - и
проснулся от собственного крика. Тут же на лоб мне легла прохладная ладонь.

- Приснилось что-то нехорошее?

Хари, привстав, с беспокойством смотрела на меня. В комнате было
светло, за окном виднелось небо, сплошь затянутое грязно-серой облачной
пеленой; сейчас оно было очень похоже на земное.

Я осторожно снял ее руку со лба, оторвал голову от мокрой подушки, сел
на кровати и вытер простыней шею. Повернулся к Хари и провел кончиками
пальцев по ее округлому гладкому плечу:

- Пустяки. Затекшая рука может стать причиной кошмара. Наши сновидения
- та же физиология, не более.

В течение десяти последних лет я просыпался в одиночестве. Океан
избавил меня от этого одиночества. Теперь мы были вдвоем, поистине
неразлучные и неразрывные... Можно было даже считать это неким подобием
симбиоза.

- Мне всегда нравится, как ты рассуждаешь, - Хари вновь легла и
закинула руки за голову. - Ты очень уверенно рассуждаешь. Этакий знаток
всех истин на свете.

По спине у меня побежали мурашки. Мне были знакомы эта интонация и этот
чуть ироничный взгляд.

- Без уверенности жить на свете трудновато, - сказал я, подавив смутный
душевный трепет. Потом встал и, поцеловав Хари, направился в ванную.

Стоя под прохладным душем, я с силой тер кожу, словно старался смыть с
себя нечто липкое, не желающее отделяться от моего тела. Я с беспокойством
понял, что настроение у меня вовсе не такое уж и приподнятое. Возможно,
виной тому был бесформенный ночной кошмар.

Чтобы искоренить ростки неприятного тяжелого чувства, я начал думать о
том, чем же, собственно, буду заниматься, какое направление исследований
разрабатывать. И тут мне в голову пришла одна неплохая, по-моему, мысль.

Я продолжал обдумывать ее, бреясь перед зеркалом, в котором, кроме
моего лица, отражалась часть комнаты с сидящей на кровати Хари, уже
успевшей вновь завернуться в длинное полосатое полотенце.

Для воплощения этой идеи требовалась помощь Сарториуса, и я решил, что
поделюсь с ним своими соображениями. Да и со Снаутом тоже.

Хари сменила меня в ванной, а я принялся одеваться, потом убрал постель
и закрепил кровать на стене, стараясь побольше шуметь, чтобы эти звуки
доносились до Хари. Когда она вернулась в комнату, я кивнул на
приготовленное белое платье:

- Надень вот это.

У меня было готово объяснение насчет того, куда подевалась ее одежда,
однако оно не понадобилось. Хари молча взяла платье, равнодушно взглянув
на распоротый шов. Когда она оделась, я достал из ящика стола кусок медной
проволоки - там, как и в других ящиках, лежало множество давно
запримеченных мною разных нужных в хозяйстве предметов - и, проткнув ткань
в нескольких местах, стянул шов. Хари приняла это как должное, словно
именно так и нужно было "застегивать"

платья.

Мы вышли в пустой коридор и я повел Хари в сторону кухни. Но на полпути
остановился и, пробормотав; "Забыл! Подожди меня здесь, я сейчас", -
быстро, почти бегом, вернулся в комнату. Вновь выдвинул тот же ящик стола,
присел возле него на корточки и стал ждать.

Я чувствовал себя садистом, но мне нужно было убедиться в том, что все
осталось по-прежнему и Хари все так же не может обходиться без меня. В
глубине души тлела слабая надежда на то, что океан-Творец внес коррективы
в свое создание - ну что ему стоило сделать это? В голове вдруг отчетливо
прозвучал голос Снаута: "Продолжаешь свои эксперименты, Кельвин?"

По-другому я просто не мог. Мне нужна была полная ясность.

Ждать пришлось недолго. Из-за неплотно закрытой двери донеслось
приближающееся быстрое шлепание босых ног - и Хари с искаженным лицом